Армения - записки спасателя

Какие-то два туркмена из Ашхабада пустили среди нас слух про новые толчки. Слух ли? Страшно.

Но официальных сведений и прогнозов нет.

Среди спасателей дым и мат. Глушим себя куревом и похабщиной. Благо, не водкой. На работе у нас сухой закон. Позволяем себе только вечерами.

На фабрике - преследует запах: устойчиво навевает не то камфарой, не то тухлятиной. Сегодня Киселев не пришел. После ужина собрались у наших соседей смотреть телефизор. Несколько раз до этого мы смотрели "Новости", слушали, как Рыжков и прочие негодяи из правительства лгали в глаза целой стране о положении дел в Армении.

Сегодня мы смотрим фильм "Плюмбум". Сильный фильм, такой же черный, как окружающее.

А сам я уже не могу фотографировать. Устал от всего.

18 декабря.

----------

Сегодня мы вскрыли, наконец, потолок папиной квартиры. Сразу видно, что он директор книготорга - книги вязанками. На 15 тысяч, как доверительно сообщил Папа.

Сегодня докопались до квартир 3-го этажа. Дом представляет собой страшную мешанину. При толчке верхние три этажа слетели и, падая, перевернулись, так что 9-тый оказался под 8-мым, тот - под 7-мым, 6-й, 5-й и 4-й сложились по спирали в плотную стопку искрошенных панелей, нижние этажи переломились поперек и провалились в помещения магазина и подвал. Дочку директора книготорга, который привел нас в эти дома, так пока и не нашли. Душу резанула тетрадочка первоклассника: фото девочки, фото первой учительницы и стихи, выведенные детским почерком:

"И от школьного порога

В жизнь откроется дорога... 1984 г."

Ну, давай за гробом, дело кончено.

Все готово? Ну, что ж, понесли.

Слишком долго летели мы, хлопчики.

Видно, ждали нас... Не дождались.

И за все проволочки безбожные

Мы несем на себе этот гроб.

Что ж вы, сволочи! Как же вы можете?

Мы спросили б, коль знали, с кого.

Этот стон обезумевшей матери

На душе, как запекшийся шрам:

- Что ж так поздно, сыночки-спасатели?!

Они ж были живые вчера...

Хоть кричи, объяснить не получится,

Что три дня ждали мы самолет.

И отводим глаза мы. Ох, лучше бы

Лег на нас тот бетонный пролет.

Ну, какие с нас нынче спасатели?

Мы в бетонный вгрызаемся ад.

И чернеют кресты наши красные,

Как кресты похоронных команд.

декабрь 1988 года, Армения, Ленинакан.

С каждым днем время летит все быстрее. И результаты сходят на нет. Сегодня откопали только одного погибшего.

Приходил парень из краснодарской контрольно-спасательной службы с серым в пятнах догом. Дог тщательно обнюхал развалины. И собак, и нас часто сбивают расплющенные холодильники, из которых несет тухлым мясом. Поиск в хаосе завала чаще всего ведем теперь именно по запаху.

Постоянно хочу спать. Не сказать, чтобы устал, но засыпаю.

Много курим.

Идет снег.

Что будет завтра?

Шалыга ходил в штаб,: вернулся с какими-то парнями в пуховках альпинисты, что ли?

...Мы уже потеряли надежду применить нашу спецподготовку. Выбор прост: либо искать, либо работать.

Через пару дней уезжает Володя Киселев - мудр, как всегда. Спелеологам здесь уже делать практически нечего.

...Горькая мысль: в наших условиях самое правильное - работать рядовыми, кидать камни, будь ты хоть альпинист, хоть спелеолог, хоть кто. Но это - в "наших" условиях. Чудовищно нерационально так использовать специальные кадры! И основано все на всеобщем беспорядке, на неумении грамотно организовать работу.

Возможно ли ее в принципе организовать?

Тщательно дезинфицируемся перед каждой едой и так, на всякий случай. Папа снабжает так обильно, что парни смеются:

- Хоть немного поживем при коммунизме!

Изменимся ли пы после этих дней?

По себе чувствую, как как-то матерею, что ли. Думаю, что и остальных не обходит стороной прессинг обстановки.

Сегодня узнали, что та женщина, что мы достали из завала, прожила только 2 часа. Ирония судьбы - она болела, ее пришли проведать трое родственников, и тут случилось...

Многие извлеченные живыми, умирают или сходят с ума.

К вечеру пошел снег, крановщик отказался работать в темноте. Сегодня это к лучшему. Наступает какой-то кризис, излом в самочувствии и настроении. И ложатся на бумагу случайные стихи:

Скоро ты меня разлюбишь.

Скоро ты меня разлюбишь.

Это будет поздно ночью:

Ты почувствуешь - прошло...

Удивившись опустенью,

Желтый свет на белых стенах,

Перед листиком бумаги

Не отыщешь нужных слов.

Ты меня разлюбишь скоро,

Не таю в словах укора,

Принимаю неизбежность,

У твоих склоняясь ног.

Я твои слова читаю,

Словно жизнь свою листаю,

И глазами обнимаю,

Что объять не суждено.

Жизнь несет меня по свету,

На вопросы нет ответа,

Ты меня разлюбишь скоро

Вот расплата за судьбу.

На душе усталость - камень,

И бессильными стихами

Я прошу тебя (В чем смысл?)

Разлюби, но не забудь.

18 декабря 1988 года, Армения, Ленинакан, спасработы.

Это релаксация, разрядка. Усталость, в том числе и эмоциональная, накапливается, не имеет выхода. Надо вовремя разряжать это напряжение, чтобы не допустить нервных срывов. В чем-то помогают "наркомовские" по вечерам, в чем-то разговоры по-душам - о прошлом, о будущих планах.

Именно разговоры о будущем помогают не зацикливаться в настоящем. Жизнь идет, и нельзя поддаваться ощущению, что она замерла.

Психологическая подготовка - не последняя вещь в квалификации спасателя. Это важно для каждого занимающегося экстремальными видами деятельности. Любому из нас известно понятие - "глубинная психологическая адаптация" или "высотная адаптация". Здесь другое - необходима адаптация к человеческому страданию. К работе под постоянным давлением намного более разнообразных, чем в горах, раздражителей - в контакте с людьми, их эмоциями, мнениями, желаниями. В условиях, когда от тебя мало, что зависит вот главное отличие спасательных работ при стихий- ных бедствиях от спасработ в горах или пещерах.

К этому следует готовиться.

Нужна адаптация, но не привыкание, не утеря сострадания - избави Бог.

От примусов раздается голос Ержана Аюпова:

- Картошка закипела. Что делать?

- Ясно что - красную ракету!

Хохот.

Юмор - лучшая разрядка.

ЛЕНИНАКАН - НЕВИДИМЫЙ СЛОЙ.

19 декабря.

----------

19.20. Сегодня очень короткий день. Снег, снег, снег...

Работали до обеда. Пришлось расширять раскоп. Подключили экскаватор и скреппер. Пока они работали, мокли и мерзли.

Решил дать команду прекращать эту тоску и отправиться на полудневку. Мое решение большинством было воспринято с энтузиазмом. Но возник небольшой конфликт между группой, Шынгысом Дюйсекиным и Юрой Бессергеневым. Мы ушли они остались на завале.

Наверно, они правы. Но у меня всегда наступает аппатия, если предстоит совершать работу с низким КПД. Не гожусь на бестолковое перелопачивание мусора, не могу заставить себя. Значит, не могу заставлять других. Вот и конфликт.

С другой стороны по всем правилам тяжелых работ, в том числе путешествий, рекомендуется через каждые 5-6 дней отдыхать - день, хотя бы полдня. Сегодня как раз шестой день. Но это я так, для самоутишения, потому что всегда неприятно выглядеть сачком, когда кто-то работает.

Мы все еще не нашли Папину дочку. И больно смотреть на него. Утрачиваю ощущение собственной полезности здесь. Если бы не Папа, у меня его не осталось бы совсем.

Совсем? Да нет, это просто такая погода.

И вот сидим в своем фойе, бухтим о разных вещах.

Серега Хардиков, страшный книгоман, прямо себя потерял, когда увидел раскопанный нами книжный склад в папиной квартире. Пришлось нам с Виктором Фитисовым поиметь с ним короткий, но серьезный разговор. Лучше вовремя предупредить. Кто из нас знает, на чем может сломаться? И как многое мы не считаем грехом...