Листопад

- Вот я и дома, - неожиданно объявила Стрельникова, остановясь у небольшой, в три окна, избушки. И, протянув Буравлеву руку, по-девичьи легко взбежала по ступенькам на крыльцо. - Может быть, зайдете? Не обижайте.

- В следующий раз. Честное слово, в следующий раз...

- Я вас поймала на слове. Учтите...

Заскрипела дверь в сенях - и снова тишина. Прислушиваясь к этой тишине, Буравлев смотрел на небо. Взгляд уловил маленькую движущуюся точку. Она то затухала, то вспыхивала ярким желтым огоньком.

- Спутник, - прошептал Буравлев. - Давно ли это было сказкой? А теперь, пожалуйста, любуйся. А разве только это казалось невероятным?..

Трепетный огонек пронесся с востока на запад и канул в беспредельную пучину вселенной.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

1

Под лай пестрой ушастой дворняги к дому Буравлева подкатили сани. Из них по-медвежьи вывалился человек: коренастый, в опушенном инеем овчинном тулупе. Один рукав у него болтался - он был пустой. Приезжий бросил охапку сена лошади, взял из розвальней ружье и тяжеловато стал подниматься по ступенькам крыльца.

Увидев Дымарева, Буравлев развел руками:

- Вот это гость! Не ожидал!.. Какими судьбами?

- Решил проведать. Не виделись, кажись, лет тридцать, а то и более... Прошлый раз было не до разговоров.

Дымарев повесил на гвоздь у дверей одежду, шагнул в столовую. Заметив на кухне Наташу, он с особым значением посмотрел на Буравлева и, как бы между прочим, спросил:

- А ты, оказывается, не одинок?

- Как же, с дочкой вот... - сбивчиво пояснил тот. - Один выходил. Мать померла, когда ей еще и двух лет не было. - И, чтобы подавить в себе волнение, крикнул: - А ну-ка, Сорока-Белобока, встречай гостя дорогого!.. Ставь самовар. С дороги, может быть, что и покрепче...

К гостю Наташа вышла в плиссированной черной юбке и белой нейлоновой кофточке, что, несомненно, красило ее.

- Хороша!.. Писаная красавица, - разглядывал ее Дымарев. - Глаза-то твои, Серега. Такие ж синие. А вот лицом, знать, в мамашу пошла.

Наташа, застеснявшись, поспешно вышла на кухню, загремела там посудой.

- Ружьишко прихватил. Небось белками балуешься? - улыбнулся Буравлев.

- Есть охотничья привычка. Куда еду - всегда беру. В повозке оно не тяжесть. А как ни говори, где заяц, а где и белочка...

- Пока хозяйка готовит, пойдем посидим у меня, - предложил Буравлев. - Там и потолкуем.

Они прошли в кабинет. Буравлев пододвинул гостю кресло. Дымарев стал внимательно разглядывать расставленные по шкафам чучела птиц. Старый токовик распушил крылья и готов был в любую минуту кинуться в драку. Наклонив вниз голову, высматривал добычу голубой поползень. Неподалеку, вцепившись в шишку, застыл красногрудый клест-еловик... На шкафу у самого потолка притаился глазастый филин.

- Твоя работа? - Дымарев кивнул на "разбушевавшегося" косача.

- Баловался когда-то, - с оттенком грусти отозвался Буравлев. - Много покрушил их за свою жизнь. Теперь жалеть стал. Видать, Андрюха, старею. Да и что говорить. Полсотни отстукало, а теперь и до конца недалеко.

Дымарев шершавой ладонью потер широкий, квадратный лоб.

- Проскочило наше времечко, Серега, - в тон ответил он. - И не на вороных, а на космическом корабле. Не заметили, как и молодость прошла. А была ли она у нас? То война, будь она трижды проклята. Потом другие заботы навалились. Одно радует: все же не зря живем на земле. Воевали честно, как полагается русскому солдату. Работали - не ленились. Да и сами кое-чего достигли. Помнишь, о чем мы тогда мечтали? Ты спал и видел себя лесничим. А я всю свою жизнь по крестьянским делам болел... Анекдот...

- Верно, добились, - согласился Буравлев. - А чего стоило?! Только человек может вынести это на своих плечах.

- Просто так, Серега, ничего не дается. Во всяком деле попотеть надо. Чирий и тот даром не вскакивает, а сначала простыть треба... Анекдот...

Буравлев задумался. Притих и Дымарев. В кабинете стало тоскливо.

Вошла Наташа:

- Проходите в столовую. Все готово.

Дымарев дернул рысьими бровями, поднялся.

- От приглашения никогда не отказываюсь, - пошутил он. - Живу по дедовскому правилу: дают - беру, а не дают - тоже не обижаюсь...

Буравлев похлопал по коленке ладонью и продолжил начатый разговор:

- Люди вроде искали покоя. А мы? Как что - в драчку.

- Зато веселье-то какое!.. О скуке все давно забыли.

Дымарев, усевшись за стол, быстрым взглядом окинул яства и, увидев между тарелками бутылку коньяку, произнес:

- Ого!.. Да вы, вижу, не из простых. Мы тут привыкли к "сучку".

- Плохо хлеб растите, не хватает на хмельное. Вот и поим вас своим изделием. Так что и вы перед нами в долгу.

- С хлебом у нас и правда худо. Сколько лет относились к земле, словно мачеха к нелюбимой падчерице. Рожь сеяли по ржи. Картошка сажалась на одном и том же поле. Зябь как поднимали?!

- Вы же на земле живете, с кого спрос, разве не с вас? - разливая по рюмкам коньяк, спросил Буравлев. - Хозяева называетесь...

Дымарев взял рюмку, поднес ее к лампе. Прозрачная жидкость отливала золотистым цветом.

- Когда-то его пили только князья да разные там графы, - раздумчиво произнес он. - А теперь вот мужик пьет. Анекдот... А что? Время, стало быть, другое.

Дымарев, волнуясь, усердно жевал крупно нарезанные куски сала с квашеной капустой. Рысьи брови его дергались, будто он на кого-то сердился.

- Острый, черт! Как бритва... И поди ты, терпели его князья, пили? Анекдот...

- Как же думаете пребывать дальше? - взгляд Буравлева испытующе уставился на гостя. - Сама-то земля не подобреет.

- Знаем. Толку что?.. Нет у нас ни торфяников, ни прудов, чтобы вычерпать да вывезти на поля. Ходили к вашему Маковееву, просили разрешения на очистку какого-нибудь болота поближе. Отказал. Говорит, осушать будет и обсаживать деревьями.

- Ты вот что, - положил ему на плечо руку Буравлев. - Сходи к дорожникам и попроси у них экскаватор. Если дадут, гони тогда его к Черному озеру. На вывозку перегноя брось весь транспорт. До весны еще многое можно сделать. Дошло?

Дымарев недоверчиво посмотрел на друга.

- А как же Маковеев? - в голосе его прозвучала тревога.

- На этот раз постараемся обойтись без него. Семь бед - один ответ. Зато озеро приведем в порядок. И тебе поможем. По рукам, Андрюха! Только не зевай!..