Кровь
Кровь читать книгу онлайн
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
В века? Меня удивляет эта мысль, а старик начинает хохотать громче и исчезает.
Точнее, это я оказываюсь... змеей. Да, теперь я сама змея, а мое родное тело лежит там, свернувшись в комок страха. Я уползаю, успокаиваясь, и принимаю себя самого таким, каким я когда-то был...
Рука Василисы поглаживает мой лоб, а меня колотит озноб.
-- Успокойся, Лешенька. Не надо так кричать. Ну?!
-- Я кричал? -- спрашиваю я, а зубы выстукивают джигу.
-- Ох, наконец! -- вздыхает она с облегчением. -- Я уже снова хотела звонить в "скорую".
Я вижу, что под глазами у нее опять появились синяки, как тогда, после бессонной ночи. Еле двигаю рукой, чтобы погладить ее ладонь. Слабость чудовищная.
-- Не надо "скорую", радость моя, -- говорю я, -- это пройдет.
-- Пройдет, -- вторит она и снова вздыхает, -- когда?
-- Ты бы поспала.
-- Поспала? Ты бы видел себя и слышал. Безумие какое-то! -- На ее глазах появляются слезы. Я пытаюсь ее успокоить, но вижу, что в этом нет необходимости.
Василиса смотрит на меня глазами безбрежного океана, и я тону в нем.
-- Как ты думаешь, любовь может быть вечной?
-- У любви много лиц, -- автоматически откликаюсь я.
В синеве появляются облака, гладь океана покрывается рябью:
-- Значит, невечна!
-- Ну, я не знаю, -- говорю я, понимая, что сказал не то, что она хочет слышать. -- Это сложно: испытывать вечно одно и то же чувство. Мы ведь живем в мире перемен.
-- Но мы живем?
Я гляжу на нее, и до меня доходит, что это не Василиса.
-- Мы?
В этом биноме Ньютона, составленном из слов, таится огромный смысл. Я сам с трудом понимаю его, хотя и разразился мудрым местоимением.
На меня обрушивается абсурдность всяких слов и мыслей, всякого существования и чувств.
Мы? Кто -- мы? Полная Луна и я?
Разве ж мы живем? Кого-то из нас нет, и физически не может быть рядом, нас разделяют тысячи лет. Но ведь это не так: мы говорим, мы видим друг друга, наконец, мы знаем друг о друге.
Я чувствую, что окончательно тупею. Мир перемен... Перемен в чем?
-- Может быть, ты права, и вечная любовь существует.
Внезапно я оказываюсь перед дверью, она распахивается, на меня обрушивается невероятный свет, я слышу голоса, необычную музыку, вижу какие-то фигуры, и... прихожу в себя.
Василиса спит рядом, широко раскинувшись под одеялом. На улице темно. Несколько минут я пытаюсь сообразить, что из того, что я видел и слышал, правда. Так ничего и не решив, встаю и выхожу в другую комнату. Включаю телевизор и нажимаю кнопку телетекста.
Факт, меня не было двое суток.
В спальне раздается шуршание, по коридору шлепают шаги, и входит моя любовь. Оценив мое состояние долгим взглядом, она произносит с улыбкой:
-- Так ты говоришь, вечная любовь все-таки существует?
6.
Игорь Юрьевич Лаврентьев проснулся в десять часов утра в своем загородном доме и поглядел на часы, но не смог рассмотреть ничего путного. Взгляд застилала полная и абсолютная пелена толщиной в полсантиметра. Слабой своей рукой он протер глаза, но цифры на электронном табло отчаянно двоились. "Семь не семь, -- вяло поразмыслил он, -- наверное, все-таки семь. А пусть будет семь!", -- принял он государственное решение и снова уснул.
Проспав еще два часа, он, наконец, сумел разглядеть показания часов, отчего сильно возмутился.
"Мать вашу итить! У меня ж сегодня валютчики и Самоцветов!".
-- Соловьев! -- заорал он, но голос хрипел, сипел и дальше спальни вряд ли просочился. Прокашлявшись, он повторил процедуру крика, и на этот раз его многодецибелловый вопль должен был быть услышан даже на улице. Впрочем, дожидаться Соловьева он не стал, а вскочил с кровати и, выбежав за дверь в одних трусах, уже вполне грозно завопил в третий раз:
-- Соловьев, мать твою итить!
Тишина, послужившая Вице-премьеру правительства ответом, заставила задуматься.
"Может, сегодня воскресенье? Так вчера... Да нет, кой черт воскресенье? Вчера же пили с французами! Значит, четверг... Вчера четверг, а сегодня пятница, значит!"
-- Соловьев! -- Игорь Юрьевич, топая босыми ногами, грузно спустился со второго этажа, заглянул в огромную, но совершенно пустую кухню, ругнулся и вышел на порог дома.
Окружающий лес встретил его больную с похмелья голову весенним звоном и запахом цветов, что вызвало в Лаврентьеве чувство отвращения к самому себе -- пропитому и с отвратительным запахом во рту. Он дыхнул на весну перегаром и еще раз оглядел небольшой парк, разбитый вокруг дома. Кроме разрывающегося на части соловья, заменяющего присутствие провалившегося в преисподнюю Соловьева, никакой живности он не заметил.
Снова ругнувшись, он вернулся в дом и схватил телефон, начав лихорадочно тыкать в него пальцами. Однако вместо набора номера в трубке раздался голос, распевающий знакомую с детства песню:
Вихри враждебные веют над нами,
Темные си-илы нас зло-обно гнетут.
"Проклятье! Что за идиотизм?" -- отшвырнул он от себя телефон, будто это была змея, в результате чего была нажата кнопка селектора, и голос уже на всю гостиную продолжал выводить:
В бой роковой мы вступили с врагами,
Нас еще су-удьбы бессмертные жду-ут!
Но мы поднимем...
Игорь Юрьевич догнал брошенный на пол телефон и закрыл ему глотку, вырвав шнур из розетки. Но телефон и не думал молчать. Песня прервалась, и голос, теперь уже похожий на голос Левитана, заявил:
-- Передаем правительственное сообщение! Работают все радиостанции Советского Союза!
"Какого Советского Союза?" -- застонал Лаврентьев и в изнеможении сел на стул.
-- Сегодня, тридцать первого июня...
"Какого июня? -- Лаврентьев был бесконечно возмущен, -- нет, и не может быть никакого такого тридцать первого июня. Впрочем... фильм, книга. Так это розыгрыш!". Игорь Юрьевич с облегчением рассмеялся и стал слушать диктора уже в приподнятом настроении.
-- ...за два года до Всемирного Потопа чеченские террористы захватили Первого Заместителя Председателя Совета Министров Советского Союза Лаврентьева Игоря Юрьевича. Политбюро ЦК КПСС, Верховный Совет СССР и Совет Министров СССР предъявили ультиматум Республике Ичкерия. В ультиматуме говорится...
В этот момент в трубке что-то зашуршало и голос Высоцкого запел: