Москва бандитская

Выехавшая на место происшествия оперативная группа милиции едва не опоздала. В "девятке", прорывавшейся из города, были задержаны администратор фирмы "Росинтер" Апарин и два нигде не работающих жителя Балашихи Титов и Рядинский. Под сиденьем машины сыщики нашли пистолет "ТТ" и пару снаряженных обойм (с тремя и семью патронами). Почему обоймы не полные, скоро стало ясно. В багажнике автомобиля находилось тело смертельно раненного Дерябина, знакомого оперативникам как ближайшая связь вора в законе - Султана Даудова. Через час Дерябин скончался в реанимационном блоке Балашихинской ЦРБ.

Но главное событие случилось позже. В ходе осмотра местности около лесного массива за деревней Новая обнаружили еще один труп. Тело молодого мужчины, одетого в джинсовый костюм, было сброшено в придорожный кювет и закидано снегом. В убитом выстрелом в затылок человеке узнали тридцативосьмилетнего Даудова - чеченского законника по кличе Султан. Стало ясно, что речь идет не о рядовой разборке.

В постоянно меняющейся табели о рангах уголовного мира Султан уже давно занимал "свое" место. Достаточно сказать, что он был единственным вором в законе среди чеченцев, хотя эта этническая группа не признает общепринятых в уголовной среде воровских традиций. Чеченцы консервативны и всю жизнь остаются верными своим тейповым связям, уважительно относятся к старейшинам родов. Даже так называемый общак - воровская касса, существующая в основном для материальной поддержки авторитетов и воров, передачи "грева" в следственные изоляторы и лагеря, у чеченцев состоит не из "деревянных", а из твердых валютных взносов. В силу этих обстоятельств Султан считался чужим среди своих и у чеченцев, и у русских.

Султан имел четыре судимости. Первую - три года лишения свободы получил в родном Грозном еще в 1972 году. В общей сложности у него набегало четырнадцать лет за колючкой... Как рассказывали знавшие его оперативники, Султан простачком не был. Выходец из знатного чеченского рода (по некоторым данным его отец работал партийным функционером в Чечне), он имел свой взгляд на многие вещи, был гораздо выше по интеллекту большинства уголовников. Султан любил философствовать, охотно давал советы (и, судя по отзывам его окружения, не такие уж плохие), в меру употреблял спиртные напитки.

Любимым времяпрепровождением Султана было застолье в хорошем ресторане. Он часто заглядывал в казино, играл в карты, считался завсегдатаем "Националя" и "Бомбея", не чурался женского общества. Но при этом был постоянен - жил в Балашихе со своей подругой Натальей Б. Даудов относился к ворам старых, так называемых босяцких традиций, редко одевался в дорогие костюмы, хотя средства для роскошных новомодных тряпок имел. Чаще всего он появлялся среди братвы в простой джинсовой паре в сопровождении верного телохранителя Дерябина, жившего в подмосковном Железнодорожном. Его ценили за умение уладить конфликты мирным путем и приглашали на разборки, грозившие перерасти в вооруженные столкновения.

Слабостью Султана были наркотики. Он плотно сидел на игле, что вполне соответствовало имиджу правильного законника. Из семьи Даудов ушел рано, скитался по тюрьмам и пересылкам, "коронован" был грузинскими ворами в одном из российских централов и с тех пор считался у земляков-чеченцев кем-то вроде английской королевы: они признавали его авторитет, но относились как к человеку со стороны, "братом" не считали.

В то мартовское утро 1994 года Султан, в сопровождении Дерябина, улетал в Симферополь на встречу с крымским авторитетом и лидером одноименной группировки Башмаковым. Когда джип тронулся в аэропорт, Султан неожиданно предложил заехать ненадолго в "Росинтер". Первым в офис вошел Дерябин. Даудов на мгновение задержался - показывал что-то на панели водителю Осмаеву. Затем последовал в дом, где и прозвучали выстрелы. По некоторым данным, у Султана была с собой значительная часть валютного общака. Найти деньги в тот день не удалось.

Одна из первых версий - месть за убитого незадолго до этого авторитета Фролова, с которым Султан жил по соседству в Балашихе. Фрол находился с Даудовым в сложных отношениях, но вражды между ними не замечали, и боевики Фрола вендеттой заниматься бы не стали. К тому же противников кавказцев среди лидеров преступного мира хватало. Многие воры не любят чеченцев, называют их беспредельщиками. Вооруженные конфликты случаются постоянно, так как боевики общины вторгаются на чужую территорию, нарушают договоренности и неписаные правила воровского этикета. Именно поэтому законники столичного региона не хотели, чтобы чеченцы имели на сходках свой голос. Султан же, напротив, стремился соблюдать национальные интересы.

Даудов дважды на воровских сходках пытался "короновать" чеченца Майербека. И дважды "высокое собрание" его не поддерживало. Претензии к Султану имел и покойный Глобус. Известный вор не раз заявлял, что Даудов лепит сухарей, то есть ходатайствует за молодых и не заслуживших "короны" безвестных уголовников. Отчасти это соответствовало действительности. "Коронованный" Султаном молодой лидер по кличке Пушкин (он контролировал Подольск и Серпухов) был без большого резонанса убит неизвестными. Для настоящего авторитетного законника такое недопустимо.

Натянутые отношения были у Султана с не менее знаменитым вором "крестником" Японца Витей Калиной. Пренебрежительные высказывания Калины о чеченце (за глаза он называл Султана обезьяной) вынудили Даудова пригрозить: "Завалю!" И Калина, поняв, чем может обернуться оскорбление, поехал в Серпухов, где в тот момент находился в СИЗО Султан. Произошла встреча, на которой Калина пожалел о нечаянно сорвавшихся словах. Конфликт таким образом был исчерпан.

О жизни Султана в Серпуховском следственном изоляторе следует рассказать особо. Для любого правильного вора тюрьма - дом родной. Отчасти это утверждение не просто бравада. Что касается Серпуховскго СИЗО, то там Даудов действительно чувствовал себя, может быть, чуть стесненнее, нежели, в собственной квартире. Султан имел довольно просторную и чистую камеру. Соседей выбирал по собственному усмотрению и, кроме того, мог при желании гулять по территории СИЗО. Он любил смотреть видео в обществе Гриши Соломатина и других доверенных лиц, нередко устраивал застолья, в которых принимал участие женский контингент тюрьмы. Заточение не мешало Султану время от времени наслаждаться дамскими ласками, сторонником аскетизма он не был. Любопытно, что на память о пребывании в Серпуховском остроге Даудов сделал "Полароидом" несколько фотографий, снявшись в окружении Соломатина, Тигренка и других авторитетов.