Уютное место в сквере

- Видишь, - пожаловалась сыну жена, - вся моя вина в том, что я пытаюсь этого человека вытащить в кино! И еще я виновата, что он работает в парикмахерской. Я виновата!

Самид безнадежно махнул рукой и вышел.

Агасаф-ага надел свой лучший костюм и коричневый юго-славский плащ. Жена оглядела его критическим взором и заста-вила переодеть туфли. Кроме этого, она заставила его сменить запонки. Теперь осмотр ее, кажется, удовлетворил. Она выта-щила из шифоньера пальто и попросила мужа подержать его. С недавних пор она перед выходом каждый раз стала просить, чтобы муж помогал ей одеться.

У них были хорошие места - в десятом ряду. Агасаф-ага был уже доволен, что они пришли в кино. Он с удовольствием ог-лядел жену, она была очень хорошо одета, в ушах серьги, на холеных руках браслет, колыша, и не какая-нибудь подделка, а все настоящее, все как надо. Агасаф-ага очень любил делать ценные подарки жене, заработок позволял ему это делать почти каждый год.

- Конечно, хорошо, что мы пришли в этот кинотеатр. Здесь звук хороший и публика всегда очень приличная бывает, - Агасаф-ага показал жене на пару, пробирающуюся к своим местам. - Это вице-президент Академии наук, - шепнул он на ухо жене.

Вице-президент, поравнявшись с ними, приветливо поздоро-вался с Агасаф-агой.

- Это генерал Мамедов, - сказал Агасаф-ага, пожав руку следующего своего знакомого.

Знакомых у Агасаф-агн оказалось много, и все они очень тепло здоровались с ним.

- Откуда ты их всех знаешь? - спросила жена.

- Я их всех знаю, они меня очень уважают.

Жена презрительно пожала плечами.

Как только начался фильм, Агасаф-ага забрал у жены паль-то, чтобы ей было удобнее смотреть, и, купив две порции моро-женого, с удовольствием стал откусывать от хрустящего стакан-чика. Ему было очень приятно, ноги не болели, фильм был, кажется, интересным, мороженое холодило язык.

Сзади засмеялись.

- Перестань чавкать, - шепотом сказала ему жена. Теперь Агасаф-ага ел беззвучно, но на экран уже не смотрел. Когда они пришли домой, дети спали. Агасаф-ага прошел в детскую. Он не дыша смотрел на детей, и к сердцу его, как и каждый раз, когда он видел своих детей, прилила теплая волна нежности. "Моя копия". Он поправил одеяло на раскрывшемся младшем и, поцеловав обоих, вышел из комнаты. Спать ему не хотелось. Агасаф-ага накинул плащ, и вышел на улицу.

В сквере, прямо перед домом, Агасаф-ага сел на свое посто-янное место. Обычно он приходил сюда после скандалов с женой. На соседней скамейке сидели двое - они самозабвенно це-ловались, абсолютно не интересуясь, какое впечатление это про-изводит на Агасаф-агу. Агасаф-ага смущенно отвел глаза и поймал себя на том, что ему хочется подойти и сказать парню:

"Слушай, у твоей девушки очень уж короткое платье". "Ну его, еще обидится", - раздумал он.

"Сейчас они целуются, - он ощутил внезапно прихлынув-шую горечь, - а потом, когда поженятся, я посмотрю на них, захотят ли они целоваться в сквере... Эх... Я тоже целовался". Агасаф-ага вспомнил жену, и ему стало очень грустно.

Приходу Газанфара он обрадовался. Газанфар сел рядом.

- Не спится? - спросил Газанфар.

- Ты на нее не обижайся, - попросил Агасаф-ага. -- Она неплохой человек, только нервная очень.

- Да я не обижаюсь, - сказал Газаяфар. - мне ведь за вас обидно. Вы меня извините, но вы такой мастер, весь город вас знает, все вас уважают. С другой стороны, и человек вы добрый, а хуже всех живете. Она же вас не уважает. Кричит на вас при людях. Подумаешь - институт кончила. На ваши день-ги кончила. А что бы она без вас была?

Агасаф-ага на мгновение даже онемел от такой дерзости Газанфара.

-Слушай, ты как со мной разговариваешь?! Честное слово, если бы я не относился к тебе, как к сыну, никогда бы тебе этого не простил. Ты молодой еще, ничего не понимаешь, жена - это пустяки, а самое главное в жизни - это дети. Вот у меня два сына... Вырастут, будут моими друзьями, будут меня понимать, любить меня будут, во всем советоваться. Сейчас они, конечно, с матерью больше дружат, она их воспитывает, а когда вырастут... Понял?

Газанфар недоверчиво пожал плечами.

- Ты поверь... Я сейчас все терплю ради них...

- Жизнь проходит, - сказал Газанфар.

- Жизнь еще впереди... Ну, ладно, поздно уже... Пошли домой... Завтра рано вставать.

Пара на соседней скамейке, на минуту сделав перерыв, по-смотрела вслед друзьям.

Утром Агасаф-ага, как всегда, встал раньше всех. Он, тихо ступая, прошел на кухню и здесь тщательно проделал упражне-ния утренней гимнастики. Несколько движений он сделал с килограммовыми гантелями старшего сына. Потом, нажарив не-сколько ломтей хлеба и заварив крепкий, настоящий цейлонский чай с аппетитом позавтракал. Уже одетый Агасаф-ага прошел в спальню - жена только проснулась.

- Ты помнишь, что сегодня Самиду исполняется шестнад-цать?

- Ай-яй-яй! - сказал Агасаф-ага и пошел в детскую.

-Поздравляю! Будь самым счастливым, самым умным, чтобы и я, глядя на тебя, радовался. Гости к тебе придут? Самид кивнул.

- Молодец. К хорошему человеку всегда должны ходить гости. В нашем доме все поместятся.

Агасаф-ага в прекрасном настроении спустился во двор. Здесь его уже ждал Газанфар.

Приятно возбужденный Агасаф-ага говорил по дороге Га-занфару;

- А ты, оказывается, совершенно не разбираешься в жиз-ни... "Жена уважает - не уважает..." Слушай, какая мне раз-ница, уважает она меня или нет?.. Плевать я хотел на все в мире... Самое главное, что у меня хорошие дети... Мои будущие друзья. Это самое главное. Вот твоя жена тебя уважает?

- Уважает, - сказал Газанфар. - И всю жизнь будет ува-жать. И я для нее самый главный человек в мире...

Агасаф-ага с сожалением посмотрел на него и, засмеявшись, махнул рукой:

- Молодой!.. Какой ты еще молодой!

На перерыв Агасаф-ага завтракать в кафе не пошел, потому что потратил время на покупку шести бутылок шампанского. Завтрака, принесенного Газанфаром из дому, хватило на двоих. Они сидели в служебной комнате и с удовольствием ели долму, заливая ее мацони из бутылки, которую Газанфар достал из чемоданчика.

-Это каждый день твоя жена готовит такие завтраки? - спросил Агасаф-ага.

Гааанфар кивнул головой.

-Хорошо готовит, - сказал Агасаф-ага, - только смотри, располнеешь. Ну, пора и за работу. Спасибо.

Агасаф-ага почти каждому клиенту рассказывал, что сегодня его старшему сыну исполняется шестнадцать лет, что к нему в гости придет почти весь класс, что он сначала не хотел покупать им вина, но потом решил, что никакой беды не будет, если дети выпьют по рюмочке шампанского, и это гораздо лучше, нежели они будут пить втихомолку. Клиенты поздравляли и говорили, что вреда действительно не будет, и это прекрасно, что у Агасаф-аги такой взрослый сын.

По радио объявили концерт Зейнаб Ханларовой. Разговоры тотчас замолкли. Во время концерта в парикмахерской разгова-ривать было не принято.

- Как она поет! - вздохнул Агасаф-ата, а когда певица спе-ла тесниф, он даже прослезился. Агасаф-ага был в общем-то сен-тиментальным человеком. - Кто знает, - спросил он, - она замужем?  Никто в парикмахерской этого не знал.

- Говорят, она жена Муслима Магомаева, - робко предло-жил свою версию один из молодых парикмахеров.

- Я всегда жду, - саркастически улыбаясь, сказал ему Ага-саф-ага, - что ты скажешь! Что ты наконец умное скажешь! Как они могут быть муж и жена, ты разве не слышишь по радио, что они совершенно разные? Разве они могут быть мужем и женой? Они оба очень хорошие, но оба очень разные. *

-А почему вас интересует, замужем ли она? - клиент по-вернул к нему намыленное лицо.

- Хочу пожелать ей хороших детей, она людям радость при-носит. Пусть и она счастлива будет.

На этом разговор об искусстве закончился. Агасаф-ага по-смотрел на часы. и заторопился. Он с нетерпением подождал, пока Газанфар добреет толстого полковника, и, скинув халат, вышел на улицу.