Пельмени

ИВАНОВ (тянет ее к себе) Сюда иди...

ИВАНОВА (плачет) Ну не надо, Коленька!

ИВАНОВ (размахивается, бьет ее по голове, но не точно) Сука...

ИВАНОВА (причитает высоким срывающимся голосом) Не надо! Не надо! Не надо, Коленька, я все расскажу!

ИВАНОВ (бьет ее, вцепившись в левую руку) Стерва...

ИВАНОВА Коленька, миленький, не надо! Я расскажу, я скажу, как надо!

ИВАНОВ (продолжая наносить удары) Падло... подсидела меня...

ИВАНОВА Коля! Коленька! (уворачивается от ударов).

ИВАНОВ Гада... гада... ну... (бьет).

ИВАНОВА Коля! Коля! Коля!

ИВАНОВ Падло...

ИВАНОВА Коля! Я скажу! Я скажу, как надо! Коля! Как надо!

ИВАНОВ (тянет ее к себе) Гада...

ИВАНОВА Коленька! Я все скажу! Коля! Я как надо! Не надо!

ИВАНОВ Ты делала все... делала, падло...

ИВАНОВА Коля, не надо! Я расскажу! Не надо только!

ИВАНОВ Гада... гада... ты... вот что... (толкает ее, Иванова отшатывается назад, а сам Иванов падает грудью на стол, сбивая тарелку жены на пол).

ИВАНОВА (кричит) Коля! Коля! Коля!

ИВАНОВ (тяжело ворочаясь на столе) Делала мне... плохо...

ИВАНОВА Коленька, я все скажу, все расскажу!

ИВАНОВ (поднимаясь со стола, стирая с лица бульон и сметану) Я тебе что сказал... Я что сказал...

ИВАНОВА Коля, я скажу, я все скажу! Только не надо!

ИВАНОВ (смотрит на нее, покачиваясь и опершись на стол) Что...

ИВАНОВА Прости меня, Коленька!

ИВАНОВ Сюда... сюда...

ИВАНОВА Хочешь, я сейчас? Хочешь, я скажу?

ИВАНОВ (манит ее пальцем) Сюда иди... по форме...

ИВАНОВА (умоляюще подносит руки к груди) Я здесь, Коля. Можно я здесь?

ИВАНОВ Сюда иди... рвань...

ИВАНОВА Коленька, я отсюда. Можно? Можно?

ИВАНОВ По форме... все по форме...

ИВАНОВА Можно? Можно?

ИВАНОВ По форме...

ИВАНОВА Можно?

ИВАНОВ (кивает головой) Вольно... вольно... вольно...

ИВАНОВА Ну, Коля!

ИВАНОВ Слушаю... быстро... автобиографию... быстро...

ИВАНОВА (облегченно вздохнув, начинает ровно, без запинки) Я, Пробкова Спичка, родилася в ведре, потом росла в старом месте, о после окончила в сорок шестом году банку из-под говна. А потом работала возле плинтуса в грязном углу, а в пятьдесят седьмом году переехала в Пашкину кружку, где устроилася машинистом.

ИВАНОВ (кивая головой) Ну...

ИВАНОВА (продолжает) А там я встретила хорошего человека Иванова Николая Ивановича, и он меня пригрел на груди, и я поправилася. А потом меня люди стали уважать, хоть я и мандавошка. А Николай Иванович обо мне заботится и...

ИВАНОВ (стучит кулаком по столу, так что брызги бульона и сметаны летят во все стороны) Стоять! Стоять! Стоять!

ИВАНОВА Коленька... Коля...

ИВАНОВ (икая) Где твой дед?

ИВАНОВА (с готовностью) Мой дед в ящике.

ИВАНОВ А... это... где Люба?

ИВАНОВА Люба работает на аптеку.

ИВАНОВ Где Николай и Жорка?

ИВАНОВА Они сидят на насесте.

ИВАНОВ Кто такой Кораблев?

ИВАНОВА Кораблев это говно.

ИВАНОВ (кивает головой, молчит, опершись о стол) Так... так... А это... деревня? Почему там деревня?

ИВАНОВА (быстро) Потому что их бомбили.

ИВАНОВ (кивая) Так... это мы знаем. А вот... какая у нас погода?

ИВАНОВА Погода с шишками.

ИВАНОВ (удовлетворенно кивает) Так... это мы знаем... теперь... теперь (икает) теперь скажите нам, товарищ рядовая, где ваша пилотка?

ИВАНОВА Моя пилотка... мою пилотку обменяли на водку.

ИВАНОВ Ясно... А где стол?

ИВАНОВА Стол под мясом.

ИВАНОВ Как ваша фамилия?

ИВАНОВА Пробкова.

ИВАНОВ Так... так... а вы имеете... это...

ИВАНОВА Что, Коля?

ИВАНОВ Я... (тяжело вздыхает и садится на табурет) А...

ИВАНОВА (осторожно) Что, Коленька?

ИВАНОВ Это... (трет ладонями лицо) ты... ты кто?

ИВАНОВА Я Пробкина.

ИВАНОВ Так... значит... а ты помнишь...

ИВАНОВА Что, Коленька?

ИВАНОВ Помнишь... это... когда резина...

ИВАНОВА Резина?

ИВАНОВ Резина была... (трет лицо).

ИВАНОВА (кивает головой) Была, была.

ИВАНОВ (тоже кивает) Да... да. А ты Пробкина?

ИВАНОВА Пробкина, Пробкина.

ИВАНОВ Я это... ссать хочу.

ИВАНОВА Я сейчас, Коля... (выходит и вскоре возвращается с эмалированным горшком) Вот...

ИВАНОВ Ага... вольно... (Иванов мочится).

ИВАНОВА Вот, Коля... (показывает ему горшок).

ИВАНОВ (кивает) Да... надо...

ИВАНОВА Здесь, Коля?

ИВАНОВ (сосредоточенно шевеля губами) Здесь... да.

ИВАНОВА (ставит горшок на стол, опускает в него левую руку, а правую кладет на голову Иванова) Я готова, Коленька.

ИВАНОВ Ты знаешь... лучшее. Вовсе, вовсе...

ИВАНОВА (кивает) Да, Коля.

ИВАНОВ (передергивает плечами) Были ребята! Были ребя- та!

ИВАНОВА Да, Коля.

ИВАНОВ Класть поровну... ты слушай.

ИВАНОВА Да, Коленька.

ИВАНОВ (вскрикивает) Били!

ИВАНОВА Коленька.

ИВАНОВ Не понял первый, а надо полное. Слышишь? Полное!

ИВАНОВА Понятно, Коля, все понятно.

ИВАНОВ (кричит) Лучшее дело!!! Лучшее!!! Лучшее!!!

ИВАНОВА Коленька! Коленька!

ИВАНОВ И руки хорошо... чтобы было правильно... и надо... отбой, отбой, отбой.

ИВАНОВА Отбой.

Иванова вынимает руку из горшка и передает его мужу. Иванов, прижав горшок к груди, долго смотрит в него. В это время Иванова опускается перед мужем на колени. Еще некоторое время посмотрев в горшок, Иванов берет его за ручку и выливает на голову жены.

ИВАНОВ Отбой.

Ставит пустой горшок на стол, встает и без всяких признаков опьянения спокойно вытирает руки и лицо висящим возле раковины полотенцем. Иванова встает с колен и молча выходит в дверь. Сразу за ней выходит Иванов. Они оказываются в небольшом помещении, чем-то похожем на больничную подсобку: кафельный пол, кафельные белые стены, на потолке светильник дневного света; в углу ведра и швабры, рядом старое зубоврачебное кресло, на котором лежит синий газовый баллон; у стен старые железные койки, шкаф, стулья, большая красная трибуна с позолоченным гербом Советского Союза, телевизор на ножках и различные мелкие предметы. В комнате супругов Ивановых встречает человек средних лет в свитере, джинсах и больших роговых очках. Встав со стула и бросив окурок в большую пепельницу, он подходит к Ивановой.

ЧЕЛОВЕК В ОЧКАХ Все хорошо, Танюш, все прекрасно. Только мех дожать, и все здорово.

ИВАНОВА (устало усмехается, вытирая на ходу лицо ладонями) Фуу... ну я мыться пошла...

ЧЕЛОВЕК В ОЧКАХ Давай, давай...

Иванова скрывается за белой дверью с цифрой 8.

ИВАНОВ (садится на стул, протягивает человеку в очках ногу) Там они вырезку, по-моему, прошивали... геноссен...

ЧЕЛОВЕК В ОЧКАХ (торопливо снимает с ноги Иванова шерстяной носок) Все будет, Левочка, все будет. Я говорил тогда Кораблевой, она не послушалась, стала самовольничать, Витька поддержал... Все, все оттянется, только мех и дети... (сняв носок, вынимает из него несколько резинок, сует в карман, а носок держит в руке).

ИВАНОВ (морщась, протягивает другую ногу) Ой. Так круглое, надломили жирное там...

ЧЕЛОВЕК В ОЧКАХ (с готовностью стаскивает носок с ноги Иванова, роется в нем) Так... так... Лев, а что... где?

ИВАНОВ (снимая кальсоны) Я там сам доделал. Все в норме.

ЧЕЛОВЕК В ОЧКАХ Отлично (подходит к шкафу, открывает его, достает черный дипломат, открывает, кладет в него носки) Все будет о'кей, Лев, все. Только надо как можно побольше оттянуть по механике, по детскому. Все будет хорошо. Я договорился, так что вам нечего беспокоиться. Главное - Витюша по густоте нормально, так что беспокоиться нечего (подходит с чемоданчиком к Иванову, который, сняв кальсоны, снимает байковую рубаху).

ЧЕЛОВЕК В ОЧКАХ (берет кальсоны, убирает в саквояж) Я же тогда, помнишь, пришел, поднялся, все мы устроили, и густота была в норме, хоть Кораблиха, как всегда, со своими серыми, а я - раз, раз, все устроил, Витек поддержал. А чего нам эти серые, что она в них нашла... уперлась, как корова...