Сказка про старого доктора

Ну да ладно. Пришли они в этот корейский ресторан. А там народ сидит солидный. И на каждом столике стоит банка с водой, а в ней какие-то рыбки мелкие плавают. Оказалось - тоже гениальное изобретение курганцев. Выпиваешь пару кружек пива, для создания аквариума в желудке, а с третьей кружечкой нужно ловко проглотить живую рыбку. И пока она, пьянея, плещется в желудке и щекочет тебя изнутри - ловишь кайф! Гениально!

Кореец расстарался, приготовил национальное блюдо - собачатину. Очень вкусная, как молодой барашек. Заедали капустой, простой и морской, морковкой, бобами, грибами - все по национальным рецептам. Лопали так, что за ушами трещало. Кстати, Мага отказался от маринованных свиных ушей. Мусульманин!

Иван даже косточки обгрыз. Вдруг видит - костный регенерат на кости сантиметров восемь длинной, следы от спиц....

-Ты что, морда узкоглазая! Илизаровскими собачками нас кормишь?!

-А что, с улицы брать заразных? В институте их мясом кормят, они там сытые, толстые, обследованные!

Наживались на Илизаровском изобретении и итальянцы. Профессор Монтичелли, директор института ортопедии при Римском университете, сначала Илизарова осмеял:

-Невозможно, - говорит, - удлинять конечности без пластики на двадцать сантиметров! - Что-то тут русский доктор приврал!

Но быстро смекнул свою выгоду и набился к нему в друзья. Купил патент на изготовление аппаратов и на право преподавать Курганскую методику. Учил потом немцев, французов, испанцев, португальцев, англичан, американцев, мексиканцев, бразильцев, аргентинцев. Вроде он - любимый ученик Илизарова. Хотя сам оперировал мало. Больше у него продавать аппараты получалось.

Итальянские аппараты, сделанные из какого-то голубого сплава, хотя и выглядели изящнее, но результаты давали намного хуже.

- Биополе не то! - говорил маэстро.

Друзья, Магомед и Гоги, учились и отдыхали. Купались на Голубых озерах, ходили глядеть на реку Тобол, с желтой, как моча, водой (пить ее не советовали). Посещали сауну, в лесу за общежитием совершали пробежки, стреляли из Магиного ТТ по бутылкам и сусликам. По вечерам, если кто-то забывал закрыть окно, их ело пять видов курганских комаров.

А какие картинные галереи располагались в палатах и коридорах Центра. Больные лежат годами, многие сами рисуют, потом дарят картины институту.

В простенке между туалетом и лестницей долгое время висела невзрачная картина, подаренная какой-то благодарной старушкой. Изображен на ней был мрачный, пустынный морской берег. Потом какой-то яйцеголовый курсант заподозрил, что это Айвазовский. Девятнадцатый век. Оказалось, ее аукционная стоимость около двухсот тысяч долларов. И картина куда-то исчезла.

Перед окончанием курсов желающим предложили "защитить диссертацию". Описать какую-нибудь свою гениальную идею на тему остеосинтеза по Илизарову. Вдруг что-то интересное промелькнет у курсантов.

На прощание, маэстро лично выдал каждому курсанту красивые "корочки" из кожзаменителя.

На темно - вишневой обложке красовался "пентагон" курганского института. Внутри - удостоверение об окончании курсов, с подписью профессора.

-Метод мой еще полного признания в Союзе не получил, поэтому, если у кого возникнут проблемы, я их решу. Вот телефоны, запишите, звоните. Вы мне теперь - как дети!

Слякотным осенним вечером в приемный покой постучал человек. Дежурным травматологом был Иван Петрович Павлов. Он увидел похмельного, избитого мужика, в пиджаке на голое тело, спортивных штанах и тапках. На тапках таял снег. Его подпоили в поезде, добавили клофелина. Обворовали, забрали почти всю одежду. Потом проводники выкинули "безбилетного" пассажира из вагона.

- Обобрали! Подогрели! - тупо и горестно повторял он.

Из документов осталась только маленькая темно-вишневая книжечка Илизаровского института. Иван Петрович развернул ее, посмотрел регистрационный номер.

- После меня учились, коллега.

Доктору выделили отдельную палату, дали вместо пижамы чистое операционное белье. Показали, где душ. Медсестра принесла больничный ужин. Иван Петрович развел казенный спирт. Выпили по чуть - чуть. Помолчали.

А о чем говорить. Все и так ясно.