Смерть Вазир-Мухтара

ивает темно-зеленый шелк подкладки. На нем придворный мундир. На шляпе его плюмаж. Они катят во дворец. Все было заранее известно, и все же оба волновались. Они вступали в царство абсолютного порядка, непреложных истин: был предуказан цвет подкладки и форма прически, была предустановлена гармония. Нессельрод с тревогой оглядел Грибоедова. Он помнил указ об усах, кои присвоены только военным, и о неношении бород в виде жидовских. Коллежский советник, видимо, тоже знал указ и был причесан прилично. Подкатили не к главным воротам дворца, а к боковым. Караульные солдаты вытянулись в струнку, и офицер отдал салют. Как только карлик, а за ним Грибоедов выскочили из кареты, вытянулось перед ним широкое незнакомое лицо. Звание лица было: Придворный Скороход. Походкой гордой и мягкой, как бы всходя на амвон, Придворный Скороход повел их в тяжелую дверную пристройку и предводительствовал ими, идя все тем же задумчивым шагом по лестнице. На голове его развевались два громадных страусовых пера: черное и белое. У входа в апартаменты Скороход остановился, поклонился и, оставив прибывших, стал медленно сходить по лестнице. Так он по тройке начал вводить дипломатическое сословие. Грибоедов был желт, как лимон. Скороход и Гоф-Фурьер шествовали молча впереди. Оба были упитанны, чисто выбриты и спокойны. Дипломаты были введены в Комнату Ожидания. Здесь их встретил Чиновник Церемониальных Дел. Он присоединился к Скороходу и Гоф-Фурьеру. Сначала впереди шли: Гоф-Фурьер и Скороход. Потом: Чиновник Церемониальных Дел, Гоф-Фурьер и Скороход. Церемониймейстер, Чиновник этих Дел, Гоф-Фурьер и Скороход. Обер-Церемониймейстер, просто Церемониймейстер, Чиновник названных уже Дел, Гоф-Фурьер и Скороход. Их встречали в каждой новой зале, присоединялись молчаливо и, не глядя друг на друга, шагали, кто по бокам, кто впереди - вероятно, по правилам. Тихая детская игра, в которую играли расшитые золотом старики, разрасталась. Как только присоединялся новый чин в каждом новом зале, Грибоедов испытывал детский страх: так терпеливо они поджидали их, так незаметно отделялись от пестрой стены и сосредоточенно соразмеряли свой шаг с остальными. Это напоминало дурной сон. В Зале Аудиенции Обер-Церемониймейстер застрял, по правилам, перед дверью, а встретил их Гофмаршал и Обер-Гофмаршал. Нессельрод быстро посапывал от моциона и удовольствия. Серое личико стало розовым - их встречали с необычайным почетом. И вот известный лик, с подбирающим шею воротником, с тупеем, под которым ранняя лысина, с лосинами ног, почти съедобными, такой они были белизны. У него было розовое лицо. Он сказал что-то и улыбнулся подбородком: большой подбородок осел книзу. Он взял у карлика из рук пакет и дернул головой и взглядом вбок, в сторону Обер-Гофмаршала. Старик в золоте засуетился, стоя на месте. Не сходя с места, он весь суетился, лицом и телом. Это был очень тревожный бег на месте. Грибоедов догадался, в чем дело, когда ухнул первый выстрел. Механизм был устроен так: нитка шла от известного лица через Гофмаршала