Гекуба

***

Где выход? - мучительно думал Алекс, лихорадочно продолжая чертить танкер-челнок. За окном без конца крутила метель, стекла забивал мелкий злой снег. Как всегда в этом районе родного города, пахло гарью. И грызла привычная гнусная беспомощность.

Через месяц надо сдавать проект заказчику, а старшего лейтенанта запаса флота Беккера, командира минно-торпедной части противолодочного корабля как назло призывают на переподготовку. А это означает минные постановки и торпедные стрельбы, житье в кишащей тараканами узкой каюте на старой ржавой посудине, несущейся в сером пенном просторе в составе никчемной эскадры. Тот же месяц, что он должен был потратить на судьбоносные решения у родного кульмана, ему предстоит провести среди замордованных матросов, садистов-старшин, юных офицеров, рядом с которыми он, пожилой "партизан" в мятой форме - нонсенс и чужак в кают-компании. Месяц, выпавший из жизни, как такой же внезапный призыв в колхоз на срочную шефскую помощь селу, как все прочие идиотские мероприятия, мешающие творческому труду - единственной радости его холостой жизни...

Остается только выжать как можно больше от оставшихся двух часов рабочего дня. Алекс старается успеть зафиксировать на ватмане свои творческие задумки на период после возвращения с флота, торопливо делает эскизы и накалывет их на кульман. Все проблемы и загадки, все козы и забитые заказчиком гвозди - на потом. На тот короткий период, когда ему дадут спокойно поработать. Сейчас же ни в коем случае не отвлекаться. Если бы еще резинка была нормальная, та, японская, которая вчера вдруг упала и бесселедно сгинула, хотя он исползал в поисках весь пол. А советская мгновенно разлохамачивается и оставляет след отечественного карандаша после кончившегося кохинора, хоть три насквозь. Одно название - этот ватман. Мало конструктору заморочек с проектом, еще эти технические проблемы с единственным инструментом - карандашом и резинкой. А тут еще без конца звенит в ушах...

Телефон звонил методично и упорно.

"Алекс, - сладко мурлыкал Мирон в вернувшемся из сна мире. - Не очень отвлек тебя? Как здоровье? Как дела? Слушай. На словоохотливого профессора нам наплевать, а вот на другое - извини... Ты не знаешь случайно Букера?" "Знаю, - упало сердце у Беккера. - Мой бывший коллега. Нас вечно путали из-за сходства фамилий. Он-то при чем?" "А вот при чем. Зац случайно раскопал это жемчужное зерно в навозной куче алии, как я тебя. И тот не только готов довести наш с тобой проект до кондиции, но и заявляет, что это вовсе не твоя, а его идея. Откуда я знаю? Он так говорит. Конечно, он тотчас согласился на условия Заца, от которых ты так упорно отказывался. Естественно, без тени нашей с тобой доли в движении проекта... Скажи мне вот что. Он действительно толковый специалист? Чем он занимался в Союзе?" "Во всяком случае не челноками. Этот проект у меня зародился здесь. Там он просто был никому не нужен - при переполненной нефтью Сибири-то! О моей идее Букер мог узнать только от вас с Давидом." "От Заца. Без меня. Меня они точно так же отодвинули. Но я повторяю главный вопрос. Он может?... Я имею в виду, его знаний хватит сделать все вместо тебя? Или твоя исключительная квалификация?.." "Ничего исключительного у меня нет. Зная know how, он вполне может меня заменить. У нас не держали дилетантов. Он знающий и по-своему уникальный специалист." "Ты мне много раз говорил, что только автор знает, где главный подводный камень. А без этого идея смертельно больна и гроша ломаного не стоит!" "В теории он много сильнее меня... Но я не завидую ни ему, ни твоему Зацу. Букер не имеет моего опыта практического проектирования. Не понял? Я имею в виду уникальную способность истинного автора решать внезапно возникающие проблемы по мере их появления. Это не предусмотрено никаким know how. Боюсь, что без меня у них получится то же. что у Александра Семеновича Рокка..." "Что еще за Александр Семенович? Ты мне о нем говорил?" "Не важно." "Вместо новых загадок, скажи-ка мне лучше, как ты можешь доказать, что это твоя оригинальная идея? Ну, заявки на патент, как мы с тобой знаем, нету. Но хоть черновики, если не чертежи? Я свяжусь со своим адвокатом..."

"Бесполезно, Мирон. Он просто заявит, что я еще там знал об "его идее" и здесь ее предложил, а именно они с Зацем и уличили меня в краже... Но, повторяю, в случае релизации моего проекта без меня их... да и нас всех ждет страшная катастрофа." "Это все так пугают... когда нечего больше сказать. Но мне-то ты можешь признаться - это на самом деле не его идея, Алекс? Потому что, если..."

Лучше бы я остался в своем сне, задыхался Беккер. Отбыл бы свой воинский долг и вернулся к кульману с промокашкой вместо ватмана. Зато без вечного страха оказаться без вины виноватым.

Он поспешил к письменному столу, где лежали листики-напоминания о деловых встречах. Как он мечтал навеки забыть обо всем этом со своей тысячью долларов в месяц! Пора очнуться и тянуть привычную лямку бытия, вернуться от призрачной надежды на жизнь к реальному выживанию любой ценой.

Бедный, бедный Букер, горько подумал он... Не понимает, что чужие кости - самый ненадежный фундамент. Поматросит тебя тот же Зац и бросит. Сказал бы, хоть, что вместе рождали проект, встретились бы, я бы тебе разъяснил. Теперь ты пропал. А не нарушай заповедей. Не воруй. А воруешь, так хоть делись. А я? Что я... Без радости любовь была, разлука будет без печали.

Став Гекубой, весь период борьбы с Зацем и безумных надежд воспринимался как нечто безвозвратно потерянное. 4.

Впрочем, еще неизвестно, что такое настоящая Гекуба. Когда вам кажется, что жизнь катится черт знает куда и настроение - полный швах, запишите эти впечатления в дневник и прочтите свои записи года через три-четыре. И вам будет казаться, что никогда вам не было так хорошо. В данном случае, когда теракты следовали один за другим, а общество скалилось со всех сторон, Жене казалось, что все плохо. Он просто не был оптимистом, а потому не знал, что худшее - впереди. Это узнаешь только тогда, когда настает будущее, которого не было только вчера и которое, став прошлым, само становится Гекубой...

В сентябре, как всегда внезапно, позвонил Ури Бен Цвит.

"Женя? Это Женя? - разрывался от восторга энтузиаст. - Вы - видели?! Вы ви-де-ли? Ну..." "Теракт? - обреченно спросил Евгений, оторвавшись от компьютера, где он как раз сладко описывал альковные приключения своих любимых героев в полузабытом мире по ту сторону реки Ордынка. - Много жертв?" "Д-де-сят-ки ты-сяч!! - захлебывался антитеррорист. - Наконец-то!"

Поехала-таки, решил Домбровский. А толку-то? Еще мощнее доставать будет. "И где? - дипломатично уточнил он. - В Тель-Aвиве?" "Вы что? Вы... о Боже! действительно ничего не знаете? - задохнулся Ури от редкого счастья оказаться первооткрываетелем истины. - В Нью Йорке!! Они разбомбили им Манхеттен!! Они уничтожили их самые главные небоскребы - рухнул сам символ экономического могущества властелина мира!! Они размазали Пентагон по Вашингтону! Они летят на Белый Дом! На Капитолий, на все их атомные электростанции..." "Кто? Русские?" "Какие русские? Арабы!! Наши палестинцы напали на Америку! Уже взяли на себя ответственность. Террористы-смертники захватили десятки самолетов с сотнями пассажиров и бросают их на любые цели. Живые зажигательные бомбы. Взрыв, пожар - ужас!! Тысячи убитых и десятки тысяч раненных, разгром центра мировой цивилизации!! Наконец-то!" "Ури... Погодите, - с маньяком, свихнувшимся от голливудских триллеров надо даже по телефону говорить осторожно, уговаривал себя Женя. От его бешенной энергии уже звенело в ушах. - Кто вам это сказал?" "Кто? Ящик." "Какой еще ящик? так называли в Союзе секретные предприятия. - Вам кто-то возвонил из России?" "Женя, вы журналист или кто? Весь мир смотрит сейчас в ящик, а вы куда? Так что вы обо всем этом думаете?" "Это... эти новости показали по телевизору? Когда?" "И сейчас показывают. Вы включите, а я вам тут же снова позвоню. Я вас понимаю. В это поверить невоз-можно!! Как я рад! Наконец-то они проснутся и дадут нам расправиться..."