Психологическая задача

По временам сыновья входили и выходили, смотрели на больного отца, перешептывались, вызывали старуху, расспрашивали ее, по мать не могла сообщить ничего утешительного сыновьям своим.

Так ночь прошла.

Наутро всё семейство обступило старика. Никто не говорил, но все смотрели на него умоляющим и вопрошающим взором…

– - Запречь сивку! -- вдруг среди глубокого молчания звонко раздался повелительный голос старика.

Старший сын вышел и через полчаса пришел сказать, что лошадь готова, и спрашивал, куда и кому велит он ехать.

– - Сам поеду! -- отрывисто и строго отвечал старик.

Все невольно вздрогнули, когда он, поднявшись на своей кровати и поставив на пол босые ноги, вдруг выпрямился во всю длину своего огромного роста, который, при страшной худобе его тела, казался теперь еще значительнее.

– - Чоботы и кожух! -- закричал он.

Ему помогли одеться, и он без чужой помощи вышел на двор и сел в телегу… Старший сын хотел сесть рядом с ним, но он вырвал у него вожжи, толкнул его вон из телеги и поехал по направлению к хутору.

– - Никого не надо! --сказал он повелительно, сделав знак рукой, чтоб за ним не следовали…

Прошло несколько часов в тяжелом ожидании; старик не возвращался. Наконец, опасаясь за него, сыновья с дядей Кузьмой решились поехать на хутор. Подъезжая к хутору, они увидели его лошадь, привязанную у пасеки; но самого старика видно не было. Они вошли в пасеку -- и все разом вскрикнули, объятые удивленьем и ужасом: старик висел на перекладине, медленно качаясь; ноги его, по временам, задевали за корень дерева, который он, вероятно, подставил, чтоб удобнее повеситься!

Старик повесился, повесился, может быть, за один час до естественной смерти! Неизвестно, полюбовался ли он в последний раз своим сокровищем, простился ли с ним,-- или, как приехал, так поскорей и надел веревку на свою шею, мучимый страхом, чтоб не выманили у него признания, где хранится оно? Спустя пятнадцать лет нашлось сокровище старика. Сыновья его понемногу перевели пчел и пасеку уничтожили. Когда стали они пахать ту землю, где прежде была пасека, вдруг наткнулись на что-то жесткое -- глядь: камень в земле; им стало подозрительно; приняли камень -- яма; вот они копать, копать да и докопались до чугунчика, а в чугунчике-то всё золото да серебро… слишком двадцать тысяч накопил старик. Только не впрок пошло добро, скопленное стариком: сыновья при дележе так передрались, что один тут же богу душу отдал, а другой недолго его пережил.

Происшествие, рассказанное здесь, не выдумано. Вы услышите его в Малороссии от любого старожила. Оно рассказано автору известным артистом московской сцены М. С. Щепкиным, урожденцем Малороссии.

Печатается gо тексту первой публикации.

Впервые опубликовано: С, 1849, No 11, отд. V, "Смесь", с. 56--60, с подписью: "Н. Н.".

В собрание сочинений впервые включено: ПСС, т. V.

Автограф не найден.

Авторство Некрасова установлено И. Я. Айзенштоком в предисловии к публикации "Давняя быль. Из рассказов Щепкина" (Сов. искусство, 1938, 22 авг., No 111, с. 3); см. также: Айзеншток И. Л. Некрасов -- редактор М. С. Щепкина.-- ЛН, т. 53--54, с. 67--78.

В завершающей фразе "Психологической задачи" Некрасов сам прокомментировал историю происхождения этого произведения, указав, что в основу его был положен устный рассказ М. С. Щепкина.

В 1840-е гг. к устным рассказам артиста широко обращались многие современники: Гоголь в "Старосветских помещиках" (1835) и во втором томе "Мертвых душ" (1855), В. А. Соллогуб в "Собачке" (1845) и "Воспитаннице" (1845), Герцен в "Сороке-воровке" (1848). О Щепкине-рассказчике см.: Афанасьев А. М. С. Щепкин и его записки.-- БдЧ, 1864, No 2, с. 1, 6--7.

По свидетельству Ф. И. Буслаева, "рассказы эти касались и старины, и новых порядков, и театра, и литературы, и серьезного, и пошлого" (Буслаев Ф. И. Мои досуги, ч. II. М., 1886, с. 235); ср. оценку П. С. Тихонравова: "Они рисовали все -- пошлость, темную, трагическую сторону жизни" (Тихонравов Н. С. Соч., т. III. СПб., 1898, с. 544).

Рассказ М. С. Щепкина (1788--1863) мог быть услышан Некрасовым во время одной из встреч с актером в период с лета 1845 по октябрь 1849 г. Летом 1845 г. Некрасов и Щепкин были частыми гостями Герцена, жившего на даче в Соколове (см.: Анненков П. В. Литературные воспоминания. М., 1960, с. 268). 24 июня 1847 г. Щепкин посетил Некрасова в Петербурге (см.: ПСС, т. X, с. 68). 14 октября 1849 г. Некрасов присутствовал на бенефисе Щепкина в Александрийском театре на первой постановке пьесы Тургенева "Холостяк" (см. также: Гриц Т. С. М. С. Щепкин. Летопись жизни и творчества. М., 1966, с. 350, 404, 427).

Отсутствие иных фактических материалов, кроме указания Некрасова на источник, не позволяет судить о мере участия Щепкина в создании рассказа. Структура повествования свидетельствует об имитации сказовой манеры, принадлежащей, очевидно, Щепкину (см. об этом: Айзеншток И. Я. Некрасов -- редактор М. С. Щепкина, с. 70). В рассказе использованы фольклорные элементы (сказочный зачин, троекратные повторы). Название "Психологическая задача" могло быть навеяно общим названием серии рассказов М. П. Погодина "Психологические явления" ("Убийца", "Возмездие", "Корыстолюбец", "Неистовство", "Искушение"), посвященных патологическим состояниям человеческой психики (см.: Погодин М. П. Повести, ч. I. М., 1832, с. 167--202). Тема губительной власти денег, психология скупца нашли отражение в "Петербургском ростовщике" (1844) и в романе "Три страны света" (1848--1849). Отдельные сюжетные аналогии комментируемому произведению прослеживаются в стихотворениях "Извозчик" (1855) и "Секрет" (1855).

С. 377. …на свитку…-- Род верхней длинной одежды, шитой из домотканого сукна.

С. 381. …кожух…-- шуба, тулуп.

С. 382. Происшествие, рассказанное здесь, не выдумано ~ Оно рассказано автору известным артистом московской сцены М. С. Щепкиным…-- О М. С. Щепкине, который не был украинцем по национальности, С. Т. Аксаков писал, что он "перенес на русскую сцену настоящую малороссийскую народность, со всем ее юмором и комизмом. ‹…› Щепкин потому мог это сделать, что провел детство и молодость свою на Украине, сроднился с ее обычаями и языком" (Аксаков С. Т. Несколько слов о М. С. Щепкине. По случаю пятидесятилетия его театрального поприща.-- В кн.: Аксаков С. Т. Собр. соч., т. 3. М., 1956, с. 618). С высокой оценкой артистической деятельности М. С. Щепкина Некрасов выступал неоднократно. В фельетоне "Петербургские дачи и окрестности" (1844) Щепкин назван "известным и любимым московским комиком" (ПСС, т. V, с. 470--471); в фельетоне "Отчеты по поводу Нового года" (1845) -- "знаменитым московским артистом" (ПСС, т. V, с. 522); в статье "Холостяк, комедия в трех действиях Ив. Тургенева" (напечатанной в том же номере "Современника", где опубликована "Психологическая задача") -- "одним из любимейших артистов как московской, так и петербургской публики" (ПСС, т. IX, с. 542)