Иринкино счастье

— Боюсь! — повторила она еще тише. — Очень боюсь!

— Экая ты трусишка, право! — засмеялся Лева и, не долго думая, крепко обнял за талию девочку, в другую руку захватил обе ее холодные дрожащие ручонки и начал осторожно увлекать ее за собою по льду.

— Вот так, сперва одной, потом другой ногой! — терпеливо учил он маленькую незнакомку.

Девочка долгое время трусила, непривычные к движению по льду ноги то и дело подкашивались и разъезжались в стороны, но она чувствовала сильную, уверенную руку мальчика, слышала его ласковый голос, и понемногу ее страх начал проходить, и она невольно стала усваивать указания Левы. Сперва, конечно, очень неумело и неловко, поминутно рискую упасть, но затем все лучше и лучше, все с большей и большей уверенностью.

— Э, да я вижу, ты совсем молодец! — смеялся Лева. — Хочешь, еще один круг сделаем, не устала?

— Еще! — коротко ответила девочка. По-видимому, она начинала входить во вкус.

На этот раз маленькая незнакомка сама уцепилась обеими ручками за руку Левы и послушно последовала за ним.

Но разговаривать со своим учителем она еще не решалась, и только по временам, когда ей особенно удавалось какое-нибудь движение, девочка принималась тихонько смеяться и доверчиво поднимала к Леве свое смуглое, раскрасневшееся личико.

— Ну, будет с тебя на сегодня! — объявил наконец Лева.

Они только что во второй раз прокатились вокруг катка и теперь подъезжали к тому месту, где их ожидала няня.

— На первый раз довольно, а то завтра станут ножки болеть. Прощай, малыш!

— Да-да, и нам пора, пойдем, Иринка! — торопила нянька. — Скоро маменька к обеду придут!

— Как вы сказали, — Иринка? — быстро переспросил Лева. — Тебя Иринкой зовут, малышка?

— Иринкой.

— А твою маму как зовут?

Ребенок с удивлением вскинул на него свои большие глаза:

— Мою маму мамой зовут!

— Ах какая же ты глупенькая! Как зовут вашу барыню? — спросил мальчик, обращаясь к прислуге.

— Дарьей Михайловной.

— Дарьей Михайловной? А, так это ты, значит, Черный Жук? — радостно засмеялся Лева, очень довольный своим новым знакомством. — Ну а я Лева, ученик твоей мамы, Лева Субботин, тот самый, которому ты такие чудные картинки присылала. Смотри же, ты мне еще нарисуй, я их все на память сберегу, хорошо?

— Хорошо!

Девочка смотрела на него большими удивленными глазами; по-видимому, ее поразила эта неожиданная встреча, а раскрасневшееся личико ее так и сияло от удовольствия.

— А то вот что, — продолжал Лева, — хочешь, давай вместе кататься, я тебя учить буду, приходи сюда с няней каждый день, так… около четырех часов?

— Ты лучше няне скажи когда, я часов не знаю, — созналась Иринка. — А то вдруг мы опоздаем, а ты и уйдешь!

— Ну хорошо, я няне скажу!

И, нагнувшись к девочке, Лева хотел чмокнуть ее в щеку, но Иринка приподнялась на цыпочки, обвила руками его голову и сама крепко поцеловала Леву.

— До завтра, Черный Жук! — засмеялся мальчик и, ловко повернув на одной ноге, помчался вперед, огибая большой круг по самой рамке катка.

Иринка неохотно следовала за нянькой, то и дело оборачиваясь и провожая глазами удаляющуюся фигуру мальчика.

В воображении ее создавалась теперь уже новая, чудная картина. Она сейчас дома нарисует ее: всюду лед, лед, только лед… бесконечное белое пространство, а посреди него, как большая черная птица, летит Лева, тот самый Лева, для которого она уже давно рисовала свои лучшие картины, сочиняла свои лучшие сказки.

На другой день, когда Лева пришел в условленный час на каток, Иринка уже ждала его.

Девочка сидела в большом кресле, а сторож прилаживал хорошенькие никелированные коньки к ее высоким сапожкам.

— Подождите, я лучше сам, — проговорил мальчик, отстраняя сторожа и быстро опускаясь перед нею на колени. Он заботливо осмотрел коньки, подтянул левый ремешок, поправил шнуровку и затем весело объявил: — Ну, теперь все в порядке, едем, Черный Жук, молодец, что не опоздала!

Иринка не спускала с него своих блестящих глаз, но все еще немного стеснялась и не решалась вступать в разговор.

На этот раз урок был гораздо успешнее, девочка почти не трусила, и Леве не пришлось таскать ее за собою; Иринка кое-как сама держалась на ногах и старательно копировала все движения, которые показывал ей Лева.

Вообще под руководством мальчика дело шло необычайно успешно, и с каждым днем Иринка становилась все увереннее и отважнее.

Оказалось, что девочка вовсе не такая трусиха, как сначала думал Лева, и вскоре сам учитель смог гордиться успехами своей маленькой ученицы.

Не прошло и трех недель, а Иринка уже могла свободно следовать за Левой голландским шагом; так же как и он, слегка покачиваясь, девочка преуморительно откидывала при этом свои маленькие ножки, обутые в белые гамаши.

Лева не держал уже ее за талию, они катались взявшись за руки, и прохожие теперь невольно заглядывались на эту пару: высокого, стройного мальчика и его маленькую спутницу, так легко и изящно летевшую за ним.

Пока Иринка училась кататься, Лева нарочно приходил на каток несколько раньше, прямо из гимназии, не заходя домой.

Каток в это время был совершенно пуст, и им никто не мешал. Девочка больше всего любила кататься вдвоем, наедине с Левой.

В эти дни Иринка бывала особенно весела.

Порою, шутя, она вдруг нарочно выдергивала у мальчика руку и быстро неслась вперед, делая вид, что хочет убежать от него.

Разумеется, Лева сейчас же настигал ее, так как все еще боялся далеко отпускать свою ученицу.

К счастью детей, зима в этом году стояла очень хорошая, и тихая ясная погода как нельзя лучше благоприятствовала урокам на льду.

Иногда, впрочем, несмотря на яркое солнышко, выпадал легкий, пушистый снежок, и маленькие елочки у изгороди катка становились мохнатыми и загорались сотнями разноцветных огней, а Иринка в своем светлом костюме напоминала Снегурочку.

— Смотри, — говорила девочка Леве, она уже совсем освоилась со своим учителем и больше не стеснялась его. — Смотри, какое все белое вокруг нас: и деревья, и крыши, и мы оба; ты прищурь глаза, правда, совсем как в сказке про Деда Мороза? Лед так и блестит, точно дорога к солнцу, а мы с тобою, как две птицы, летим, летим, все вперед, все вперед…

Девочка, прищурив глаза и широко раскинув руки, быстро неслась по льду, действительно воображая, что она в царстве Деда Мороза несется по блестящей серебряной дороге прямо к солнцу. Рассудительный Лева очень боялся такого настроения у маленькой Иринки, так как при этом она совершенно забывала всякую осторожность и совсем не смотрела себе под ноги.

Обыкновенно кончалось тем, что мальчик крепко схватывал ее за руку и больше не отпускал от себя.

А Иринка с пылающим лицом продолжала на ходу сбивчиво рассказывать ему свои удивительные сказки про Деда Мороза, и дорогу к солнцу, и маленькую Снегурочку…

Фантазия Иринки была неисчерпаема, и когда у нее недоставало готовых историй, она сочиняла их сама и с самым серьезным видом рассказывала Леве, о чем, например, сидя на крыше, сегодня спорили маленькие воробушки, про что думает в своей клетке ее канарейка.

— Ну, а о чем мечтает вон та ворона на заборе, может быть, ты и это знаешь? — пошутил однажды Лева, указывая на большую черную птицу неподалеку от них, желая озадачить девочку.

Но Иринка не задумалась над ответом.

— Ох, у нее очень дурной характер, у этой вороны! — серьезно объявила маленькая выдумщица. — Она со всеми птицами перессорилась и теперь завидует нам, потому что осталась одна и ее никто не любит!

Словно в ответ на эти слова, ворона пронзительно закаркала и, тяжело хлопая крыльями, поднялась с забора и улетела.

— Ты видишь, ты видишь, как она рассердилась! — тихонько заметила Иринка. — Это оттого, что мы догадались, а ей это ужасно неприятно!

Но Иринке, к сожалению, не всегда удавалось кататься с Левой вдвоем; иногда он запаздывал, и тогда на каток собиралась молодежь — гимназисты и гимназистки, его отзывали, нужно было каждую минуту раскланиваться, и все это им обоим очень надоедало.