Смерть Вазир-Мухтара

Ах, - пальцы ползут по алмазам, как по клавиатуре, с рукояти до конца, - ах, его величество ничего не хочет слышать. Я оставлен на самого себя. И на вас. - Слушайте, - говорит он и вдруг успокаивается, - слушайте, я нашел средство. Я буду вполне откровенным. Я поеду к императору, моему другу, в Петербург. У меня столько забот. Я хочу отдохнуть. В вашем отечестве столько прекрасного. Я повидаю великого визиря Нессельрода. Правда ли, что Деревня царя прекрасна? Мне говорили об этом. Зайчики бегают по коврам, синие, желтые, зеленые и фиолетовые. Оживает то индийская завитушка, то персиянский квадратик. - Я хочу наконец изъясниться с императором, как человек с человеком. - Я полагаю, и император будет счастлив увидеть ваше высочество, несмотря на неусыпные военные труды свои. - --------------------------------------(1) Дорогой друг (фр.). (2) Потому что у меня нет ни гроша в кармане (фр.). - Именно вследствие их, - говорит твердо Аббас. - Я сказал бы дяде своему, императору: пусть вспомнит он решительный день своей династии. У меня теперь решительный день, и он поймет меня, как наследник наследника. Колесо идет вверх и вниз. И здесь нечему радоваться. Удача, как женщина, у нее закрыто лицо. Ровная, беспрерывная улыбка у него на лице, зубы белы, а кто поймет его глаза? - Ваше высочество намекает на слухи о якобы свершившемся поражении генерала Паскевича? И Грибоедов смеется, как будто перед ним Фаддей. Аббас тоже смеется. Сейчас он скажет что-нибудь о плодах, о женщинах, о... - Именно на это я и намекаю, - он любуется переменою в лице Вазир-Мухтара. - Дело в том, что его величество султан Оттоманский шлет ко мне посла и просит присоединиться противу вас. Все это он говорит так именно, как сказал бы о плодах, о шелке, о табаке. - Как жаль, что я не видел ваших столиц, дорогой Грибоедов, - ведь их у вас тоже две, как и у нас? - Ваше высочество, наших столиц скоро будет три. - Hein? Аббас не понимает. - Стамбул. Аббас говорит быстро: - Вы великая сила. Я не сомневаюсь в этом. Я предлагаю императору союз. Его величество султан не исполняет договоров. Я возьму командование на себя. Грибоедов вздыхает: - Боюсь, что ваше высочество опоздали. Баязет в наших руках, Муш и Ван вскоре падут. Не затруднили бы действия вашего высочества операции наши? - Зачем мне Ван, - откидывается назад Аббас, - так не воюют, дорогой Грибоедов. Я обойду Ван, я пойду на Багдад. Кербелайский шейх ждет меня, и, если я появлюсь, бунт испепелит оттоманов. План выработан. "Я появлюсь" - он сказал это, как Вася Каратыгин на Большом театре. Но Вася Каратыгин не улыбается при этом. Если б Аббас был серьезен и ноздри его раздувались, - это значило бы, что он обманывает. Но он улыбается, следственно, верит в себя, следственно, не лжет. Грибоедов низко, медленно склоняет голову перед улыбкой, перед легкомысленным, нерешительным и внезапным юношей с черной бородой. Да, он из того... теста, из которого испечен был Наполеон и... Карл XII. У него есть лишние черты. Он еще двинет свой Иран, свою