Том 1. Рассказы 1898-1903
Том 1. Рассказы 1898-1903 читать книгу онлайн
В первый том собрания сочинений вошли рассказы 1898–1903 гг.
Вступительная статья А.В. Богданова. Комментарии В.Н. Чувакова.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
К рассказу «В тумане» с одобрением отнесся А. П. Чехов, который в письме Андрееву от 3 января 1903 г. писал: «И „Иностранец“ и „В тумане“ — это два серьезные шага вперед. В них уже много спокойствия, авторской уверенности в своей силе, в них мало авторской нервности. Беседа отца с сыном „В тумане“ сделана спокойно, и за нее меньше не поставишь, как 5+» (Чехов. Письма, т. 11, с. 112).
В письме О. Л. Книппер от 1 февраля 1903 г. А. П. Чехов назвал рассказ Андреева «очень хорошей вещью» и отметил, что «автор сделал громадный шаг вперед» (Чехов. Письма, т. 11, с. 39). М. Горький предполагал написать специальную статью о рассказе «В тумане» — пояснить его основную идею (см. письмо Андреева к М. Горькому от 6…8 января 1903 г. — ЛН, т. 72, с. 174).
Особый интерес представляет подробная характеристика рассказа в письме Андреева к А. А. Измайлову от 11 февраля 1903 г.:
О «В тумане». Рассказ не нравится мне в художеств<енном> отношении: длинен, в начале сух и искусственен, по языку как-то дробен, незначителен. Довольно слабо выражена и идея: женщина и мужчина, по существу друзья, в силу разных жизненных непорядков мучают друг друга, оскверняют и оба несчастны, становятся врагами. На воспитательное значение рассказ ни в коем случае на претендует. Одна умная дама заметила, что я в рассказе отношусь к читателю так же, как отец Павла к Павлу: не даю исхода. Это правда — но к счастью или несчастью — я не отец моих читателей. Кстати: отношения между П<авлом> и его отцом не основа, а только подробность рассказа.
Также подробность и только подробность — болезнь П<авла). Здесь погребена собака. Дело в том, что своею необычностью болезнь резнула непривычный глаз, стала как будто на место целого и для многих нарушила перспективу. Кривое дерево на опушке загородило самый лес. Поставьте подробность эту на свое место — вся картина изменится в Ваших глазах.
Положительно не согласен с Вашей характеристикой проститутки — моего отношения к ней. Во внешнем отсутствии жалости к ней больше к ней уважения и сочувствия, чем если бы я солгал и наделил ее ангельским зраком. Разве она так плоха? Она вся проникнута чувством самоуважения. «Не стану лакать кислого пива». — «Дал 2 р. — и думает, всю женщину купил». — «Не говори о лесе». — «Измучили вы меня». — «Процентик» и т. п.
Наконец, самая пощечина, к<отору>ю она нанесла П<авлу> — великий знак презрения купленной, измученной женщины к купившему ее мужчине, мучителю. Не П<авла> она ударила, а каждого из нас. Кто пользовался ее услугами, кто говорил ей о лесе, а сам… кто любит Катю, а для нее приносит свою болезнь. Смотрите: до сей минуты ни один из читателей не обратил внимания на то, что П<авел> шел к женщине больной, неся заведомую для нее заразу. Так велико наше пренебрежение к этим женщинам!
(РЛ, 1962, № 3, с. 200–201).
Публикация рассказа «В тумане» навлекла на «Журнал для всех» репрессии Главного управления по делам печати. 16 января 1903 г. оно уведомило Петербургский цензурный комитет, что приказом министра внутренних дел В. К. Плеве цензору «Журнала для всех» М. С. Вержбицкому за разрешение опубликовать «В тумане» объявлен выговор (ЦГИАЛ).
«Бокль. История цивилизации». — Бокль Генри Томас (1821–1862) — английский историк и социолог. Его основной труд «История цивилизации в Англии» (1857–1861) в русском переводе вышел в 1861 г.
Весенние обещания *
Впервые — в газете «Курьер», 1903, 4 и 7 марта, № 6 и № 9. Отдельное издание: Ростов-на-Дону, «Донская речь», 1905.
Писатель Ал. Вознесенский, приведя в своей статье выдержки из рассказа «Весенние обещания», писал о проникновении Андреева в «тайну жизни» («Одесские новости», 1903, № 5912, 11 марта).
М. Горький вспоминал:
В одном из рассказов Леонида Андреева дано описание кузницы. Старый, опытный литератор сказал мне:
— Удивительно талантлив Андреев! Как ловко и верно, несколькими словами он дал картину кузницы!
Когда я передал Леониду эту похвалу, он, улыбаясь, сказал:
— А я, знаешь, никогда и не был в кузнице-то! Проходил мимо, видел — угли горят, черный человек стучит молотком по железу, вот и все
(АГ, с. 215).
На станции *
Впервые — в сборнике «Итоги». М., издание газеты «Курьер», 1903. Рассказ перепечатывался многими газетами и выпущен отдельным изданием «Донской речью» (Ростов-на-Дону, 1904 г.)
«На этот раз, — писал рецензент, — автор занят не вопросами личной психологии, а переходит в область общественной сатиры. Его герой, блюститель порядка, скучающий в глуши, достоин пера Щедрина-Салтыкова» («Новое обозрение», 1904, № 6570, 18 января).
Андреев сообщил в Петербург К. П. Пятницкому до 25 декабря 1903 г.: «Второго еду в Орел читать на студенческом вечере. Хотел прочесть „На станции“, но губернатор строжайше воспретил» (АГ. П-ка «Зн», 2-4-49). Вечер в пользу студентов-орловцев Московского университета состоялся в Орле 2 января. Андреев читал отрывки из своих произведений. «Благодаря участию на вечере Андреева сбор превзошел всякие ожидания» («Орловский вестник», 1904, № 4, 4 января).
Взявшись за редактирование сборника Общества взаимного вспомоществования учителям и учительницам. Нижегородской губернии, М. Горький расширил состав его авторов. В письме Андрееву от 4 октября 1904 г. М. Горький просил его дать для сборника уже опубликованный рассказ «Жандарм» («На станции»). См. ЛН, т. 72, с. 227. В 1905 г. «Нижегородский сборник» двумя изданиями вышел в «Знании» (СПб.). Андреев поместил в нем свои новые произведения.
Жизнь Василия Фивейского *
Впервые, с посвящением Ф. И. Шаляпину, — в Сборнике товарищества «Знание» за 1903 год, кн. 1. СПб., 1904. В последующих изданиях посвящение снято. Отдельным изданием «Жизнь Василия Фивейского» выпущена в 1904 г. в Мюнхене издательством Ю. Мархлевского («Новости русской литературы») и позже, в 1908 г., в Петербурге издательством «Пробуждение» («Современные русские писатели»).
Толчком к созданию повести «о горделивом попе» стал для Андреева разговор в Нижнем Новгороде с М. Горьким «о различных искателях незыблемой веры». Во время разговора М. Горький познакомил Андреева с содержанием рукописной исповеди священника А. И. Аполлова, который под влиянием учения Л. Н. Толстого отказался от сана (см. Афонин Л. Н. «Исповедь» А. Аполлова как один из источников повести Леонида Андреева «Жизнь Василия Фивейского». — «Андреевский сборник», Курск, 1975, с. 90–101). Новый творческий замысел захватил Андреева. «Он, — вспоминал М. Горький, — наваливаясь на меня плечом, заглядывал в глаза мне расширенными зрачками темных глаз, говорил вполголоса: — Я напишу о попе, увидишь! Это, брат, я хорошо напишу!
И, грозя пальцем кому-то, крепко потирая висок, улыбался:
— Завтра еду домой и — начинаю! Даже первая, фраза есть:
„Среди людей он был одинок, ибо соприкасался великой тайне…“
На другой день он уехал в Москву, а через неделю — не более — писал мне, что работает над попом, и работа идет легко, „как на лыжах“» (Горький М., Полн. собр. соч., т. 16, с. 320).
В начале апреля 1902 г. Андреев известил Н. К. Михайловского:
«Рассказ, предназначенный для „Р<усского> Б<огатства>“ (называется „о. Василий“), написан, остается отделать. Пришлю его к 15–20 апреля, а может быть, и раньше — как позволит газетная канитель» (ЛА, с. 52). Однако в дальнейшем работа замедлилась. Оставив на какое-то время свою повесть, Андреев начинает работать над первой своей пьесой «Закон и люди», и только 9 июня 1903 г. он вновь возвращается к своей повести, которая теперь озаглавлена «Встань и ходи». Андреев тревожится, что новое его произведение может быть запрещено цензурой, но главное, что задерживало его работу, — это временная размолвка с М. Горьким, прервавшая их встречи и переписку. 8 октября 1903 г. по возвращении из Москвы в Нижний Новгород М. Горький написал в Петербург К. П. Пятницкому: «Ура! Был у Леонида. Мирились. Чуть-чуть не заревели, дураки. Его „Отец Василий Фивейский“ — огромная вещь будет. Но не скоро! — Лучше этого — глубже, яснее и серьезнее — он еще не писал. Очень, очень крупная вещь! Вы увидите!» (Архив А. М. Горького, т. IV, с. 138). В беседе с литератором П. М. Пильским Андреев сказал о М. Горьком: «Все время он умел меня только окрылять и бодрить. „Василия Фивейского“ я писал долго; много работал над ним; наконец, он мне надоел и стал казаться просто скучным. Как раз приехал Горький, и я ему прочитал „Фивейского“. Читаю, устал, не хочется языком ворочать, все знакомо. Наконец кое-как дошел до конца. Думаю: никуда не годится. Поднимаю голову — смотрю, у Горького на глазах слезы, — вдруг он встает, обнимает меня и начинает хвалить моего „Фивейского“ — и так хвалит, что у меня снова — и вера в себя и любовь к этому надоевшему мне „Фивейскому“…» (Пильский Петр. Критические статьи, т. I. СПб., 1910, с. 22).
