Сборник рассказов

8-ое августа. Очень боюсь я, что она меня признает... Она очень глубинна... Вдруг в моих синих, прозрачных глазах блеснет то... и все будет кончено.

9-ое августа. О, как хочется мне - уже ночью, в виде призрака! мелькнуть в ее окне, пройти в обитель и приникнуть - тихо-тихо - к изголовью! Чтобы она не слышала, не испугалась!!! ...И пусть извиваются мои черты, пусть синеют от пламени глаза, пусть трепещет трупное дыхание - я буду смотреть на нее с такой любовью, что этой любви будут завидовать ангелы... Бедная, бедная моя деточка, если бы она знала... Вся выпитая мною кровь превратилась в сплошное моление... Но я люблю ее, люблю! Как странно любить из другого мира.

10 августа. В конце концов это ужасно - платоническая любовь и вампир!! Своими огромными, охлажденными смертным ужасом глазами, с кровью, чернеющей на устах, я смотрю на нее - и вижу в ней иерархию чистых, всепроникающих, боговдохновенных духов! О, слезы катятся из моих глаз!! Как тяжки мне мои ненужные руки, и как прекрасно из пламени ада - из вечного пламени - глядеть на Бога и чистоту его духов! О, это небо, небо над адом!!!

12-ое августа. Мы продолжаем встречаться. Я дрожу при мысли, что она вдруг - от болезни, от случая - умрет и ее встретит потусторонний ужас. О, как я хотел бы защитить ее, спасти и превратить в божество - божество для себя, - вечное и всеторжествующее... Но что могу я, бедный упырь, пустая жертва мировых законов?!!

13-ое августа. Сегодня первый раз поцеловал ее. О, как сладок человеческий поцелуй!! Ничего подобного нет среди нас, вампиров. Всю ночь проплакал один в своей комнате. (Кровь из пробирок пью мало, совсем ничтожно, только чтобы не сойти с ума и не провалиться в бездну.)

23-е августа. Прошло две недели. Я иду к своей гибели. Неожиданно я почувствовал вампирическое влечение к своей любимой. На святой алтарь брызжет поток крови. Как я еще не сошел с ума, не понимаю.

И именно платоничность и чистота наших отношений привела к такому концу. Точнее, к этому привела - любовь, любовь, святая и безграничная! Ведь любовь - это оправдание. Ведь в любви - нет страха, и в ней исчезает объект. Именно потому что я люблю ее, рухнули все преграды между ней и мною, и вместе с тем та странная преграда, которая заставляла меня в страхе останавливаться даже перед ликом ребенка, когда я жаждал крови.

А теперь этого нет. Любовь сняла страшное, последнее препятствие. Она сделала мою любимую самой наилучшей для кровососания.

Вот и кончится мое недомогание, мои страхи, мои пробирки, я выздоровлю, обрету покой - если буду потихонечку, потихонечку пить ее кровь. Так, чтобы она даже не замечала. Скажем, в поцелуе. Тихо и незаметно. Но со страстью, как всегда бывает при любви...

25-ое августа... Я гибну... Но только бы не погибла она... Я люблю ее... Нет, нет, я люблю не ее, а свое кровососание, свою животность, свой стон... Нет, Нет!!! ...Я люблю ее и зову Бога в свидетели этого!.. Но все кончается. Я не могу побороть в себе два влечения: любви и кровососания.

Боже, только бы она не почувствовала, что я - упырь... Почему она глядит на меня такими глазами?! ...Почему иногда из ее глаз льются слезы?! ...Слезы всепрощения... Может ли она меня простить, если узнает все... О, если бы она меня простила (хотя бы из-за мучении, мучений, моих мучений!) и любила по-прежнему, я бы вознесся, я стал бы божеством, я обратил бы кровь в слезы блаженных младенцев... Во всепрощающие слезы... Но я гибну... Дважды меня охватывало бешеное желание броситься на нее, перегрызть ей горло и выпить всю кровь... Нет, нет, не сексуальное... Моя любовь свята... Просто эта жуткая потребность... Простите меня... Милосердия... Милосердия... Но я еще больше хочу спасти ее душу - и вознести в обитель богов... Она достойна быть только там... Да, да, но не среди богов, а такой, как они, всемогущие, всеодухотворяющие... Да, да, я видел эту идею в ее глазах... Она мелькнула в них, как искаженный свет... Она - будет Божеством... И в то же время я хочу напиться ее крови... Крови Бога... Нет, нет я схожу с ума... Милосердия, милосердия!!!

Я знаю, знаю, где выход: завтра, завтра, когда она выйдет гулять, одна, в этих видимых только духам цветах вокруг своих глаз, я подкрадусь к ней... и... мы вознесемся... Оба... Туда, туда, в обитель богов... Она - спасет меня, я - ее... Да, да, вознесемся, хотя перед этим я обрушу на нее удар и выпью всю кровь.

Урок

Пятый класс детской школы. Идет урок.

Две большие, как белые луны, лампы освещают аккуратные ряды потных, извивающихся мальчиков. Они пишут. Перед ними стройно стоит, как фараон, ослепительно белокожая учительница. В воздухе - вздохи, шепоты, мечтания и укусы.

Шестью восемь - сорок восемь, пятью пять - двадцать пять.

"Хорошо бы кого-нибудь обласкать", - думает из угла веснушчатый, расстроенный мальчик.

- Арифметика, дети, большая наука, - говорит учительница.

Скрип, скрип, скрип пера... Не шалить, не шалить... "Куда я сейчас денусь, - думает толстый карапуз в другом углу. - Никуда... Я не умею играть в футболки меня могут напугать".

Над головами учеников вьются и прыгают маленькие, инфернальные мысли.

"Побить, побить бы кого-нибудь, - роется что-то родное в уме одного из них. - Окно большое, как человек... А когда я выйду в коридор, меня опять будут колотить... И я не дойду до дому, потому что надо идти через людей, по улицам, а мне хочется замирать"...

Кружева, кружева... Белая учительница подходит к доске и пишет на ней, наслаждаясь своими оголенными руками.

Маленький пузан на первой парте, утих, впившись в нее взглядом.

"Почему ум помещается в голове, а не в теле, - изнеженно-странно думает учительница. - Там было бы ему так уютно и мягко".

Она отходит от доски и прислоняется животом к парте. Повторяет правило.

"Но больше всего я люблю свой живот", - заключает она про себя.

"Ах, как я боюсь учительницы, - думает в углу веснушчатый мальчик. Почему она так много знает... И такая умная... И знает, наверное, такое, что нам страшно и подумать"...

Раздается звонок. Белая учительница выходит из класса, идет по широким, пустым коридорам. Вокруг нее один воздух. Никого нет. Наконец она входит в учительскую. Там много народу. Нежданные, о чем-то думают, говорят. Белая учительница подходит к графину с водой и пьет.