Война и мир

Молодой. Сказывал мужик-то этот под Можайском, где страженья-то была, их с десяти деревень согнали, двадцать ден возили, не свозили всех мертвых-то. Волков этих что, говорят!

Старый. То страженья была настоящая, только и было чем помянуть, а то все после того... Так, только народу мученье.

Молодой. И то, дядюшка, позавчера набежали мы... Так куда те, до себя не допущают. Живо ружья покидали. На коленки. Пардон, говорит. Так только пример один. Сказывали, самого Полиона-то Платов два раза брал. Слова не знает. Возьмет, возьмет: вот на те, в руках, перекинется птицей, улетит, да и улетит. И убить тоже нет положенья.

Фельдфебель I. Эка врать ты здоров, Киселев, посмотрю на тебя.

Молодой. Какое врать, правда истинная.

Краснорожий. А кабы на мой обычай, я бы его, изловимши, да в землю бы закопал. А осиновым колом. А то что народу загубил.

Старый. Все одно конец сделаем, не будет ходить...

Шаги по снегу.

Плясун. Ребята, ведмедь...

Входят Рамбаль и Морель. Рамбаль в офицерской шляпе. Морель в женской шубенке и обвязан по-бабьи. Рамбаль падает у костра. Морель указывает на свой рот. Мушкетеры расстилают Рамбалю шинель и дают каши и водки. Рамбаль стонет, отказывается есть. Морель, жадно поев каши и выпив водки, указывает на свои плечи, хочет объяснить, что Рамбаль офицер и что

его надо отогреть.

Фельдфебель I . Офицер...

Фельдфебель II. Спросить у полковника, не возьмет ли отогреть.

Фельдфебель I показывает Рамбалю, чтобы он встал. Рамбаль поднимается,

шатается.

Краснорожий. Что? Не будешь?

Плясун. Э, дурак! Что врешь нескладно. То-то, мужик, право, мужик!

Молодой солдат и Вышедший солдат поднимают Рамбаля, несут.

Рамбаль (обнимая их шеи). Oh mes braves, oh mes bons amis. Voila des hommes! Oh mes braves, mes bons amis! {О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!}

Морель (жадно ест, пьет. Захмелев, поет). Vive Hemri quatre! Vive ce roi vaillant!

Песельник. Ну-ка, ну-ка, научи, как? Я живо перейму. Как?

Морель (обнимая Песельника). Vive Henri quatre! Vive ce roi vaillant! Ce diable a quatre... {Да здравствует Генрих Четвертый! Да здравствует сей храбрый король!}

Песельник. Виварика! Ви ф серуверу! Сидибляка!

Хохот.

Краснорожий. Вишь ловко! Го-го-го! Плясун. Ну, валяй еще, еще!

Морель.

Qui eut le triple talent

De boire, de battre

Et d'etre un vert gelant

{Имевший тройной талант пить,

драться и быть любезником.}.

Плясун. А ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев! Песельник. Кю... Кью-ю-ю... летриптала де бу де ба и детравогала.

Краснорожий. А важно! Вот так хранцуз! Ой-го-го!

Фельдфебель I. Дай ему каши-то; ведь не скоро наестся с голоду-то.

Дают Морелю каши, он жадно ест.

Старый. Тоже люди. И полынь на своем кореню растет.

Фельдфебель II. О-о! Господи, Господи! Как звездно, страсть. К морозу...

Слышна песня: "...Ах, маменька, холодная роса, да хороша, да в мушкетера..."

Темно

Чтец. И все затихло. Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем-то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Конец

25.11.1932 г. Москва

КОММЕНТАРИИ

Публикуется автограф пьесы, хранящийся в РО ИРЛИ (Пушкинский Дом) ф. 369, ед. хр. 207, с учетом машинописного экземпляра, в котором есть полный список действующих лиц и деление на действия, отсутствующие в автографе (ф. 369, ед. хр. 208), по ксерокопии книги: Булгаков М. Кабала святош, М., 1991. Составители В. Лосев, В. Петелин.

В публикуемый текст внесены исправления: вместо Адраскин - Апраксин, вместо Ростопчин - Растопчин, как в "Войне и мире" Л. Н. Толстого.

Над инсценировкой "Войны и мира" Булгаков начал работать сразу после окончания фантастической пьесы "Адам и Ева", заключив договор с Большим драматическим театром в Ленинграде. 30 августа 1931 года он писал Станиславскому: "Если только у Вас есть желание включить "Войну и мир" в план работ Художественного театра, я был бы бесконечно рад предоставить ее Вам". Но в Театре все еще надеялись поставить "Бег" и "Кабалу святош", так что не торопились заключать договор.

На одном из автографов инсценировки Булгаков оставил запись: "работу над инсценировкой Войны и Мира я начал 24-го сентября 1921 года... Но потом, увы, я бросил эту работу и возобновил ее только сегодня, 22 декабря 1931 г." (Цитирую по Собранию сочинений в пяти томах, М., 1990, т. 3, с. 606, автор комментариев - Я. Лурье.)

27 февраля 1932 года Булгаков отправил пьесу в Ленинград. Но ответ был отрицательный: пьесу не приняли к постановке.

Договор на инсценировку "Войны и мира" заключил и МХАТ 20 мая 1932 года Немирович-Данченко писал О. Бокшанской: "Из старой литературы мне приятней всего думать о "Войне и мире". Булгаков обещал, кажется, дать синопсис". Но МХАТ инсценировку не поставил, занятый постановкой инсценировки "Мертвых душ".