Война и мир

N'avez-vous pas vu un enfant?" {Ребенка в этом доме. Не видали ли вы

ребенка?} За сценой французский голос: "Un enfant? Je'ai entendu... Par ici... par

ici..." {Ребенка? Я слышал... Сюда... сюда...} Выходят Красавица-армянка и Старик с восточным типом лица. Садятся на вещи. Затем выбегает Пьер с ребенком на руках. Выходят двое французов Маленький мародер и Мародер в капоте. Затем выбегает Рябая баба. Маленький

мародер указывает на ноги старика. Старик начинает снимать сапоги.

Рябая баба (Пьеру). Или потерял кого, милый человек? Чей ребенок-то?

Пьер. Возьми, возьми ребенка... Ты отдай им, отдай!..

Мародер в капоте начинает рвать ожерелье с шеи Красавицы-армянки.

Красавица-армянка кричит пронзительно.

(Отдав ребенка Рябой бабе.) Laissez cette femme! {Оставьте эту женщину!} (Схватывает Мародера в капоте, бросает на землю.)

Маленький мародер (вынув тесак). Voyons, pas de betises! {Ну, ну! Не дури!}

Пьер бросается на Маленького мародера, сбивает его с ног и начинает бить.

Рябая баба голосит. Разъезд французских улан спешивается за сценой и

выбегает на сцену. Уланы начинают бить Пьера, потом обыскивают его.

Улан (вытаскивая из кармана Пьера кинжал). Il a un poignard, lieutenant {Поручик, у него кинжал.}.

Офицер-улан. Ah... une arme! C'est bon, vous direz tout cela au conseil de guerre. Parlez-vous framais, vous? Faites venir l'interprete! {А... оружие! Хорошо, на суде все расскажешь. Говоришь ли по-французски? Позовите переводчика!}

Уланы выводят Маленького человечка.

Маленький человечек (оглядев Пьера). Il n'a pas l'air d'un homme du peuple {Он не похож на простолюдина.}.

Офицер-улан. Oh, oh, за m'a bien l'air d'un des incendiaires. Demandez-lui ce qu'il est {О, о, он очень похож на поджигателя. Спросите его, кто он.}.

Маленький человечек. Ти кто? Ти должно отвечать начальство.

Пьер. Je ne vous dirai pas qui je suis. Je suis votre prisonnier. Emmenez-moi {Я не скажу вам, кто я. Я ваш пленный. Уведите меня.}.

Офицер-улан (нахмурившись). Ah, ah, marchons! {А, а, марш!}

Разъезд уводит Пьера.

Рябая баба. Куда ж это ведут тебя, голубчик мой?

Девочку, девочку-то куда я дену?

Офицер-улан. Qu'est ce qu'alle veut, cette femme? {Чего ей нужно?}

Пьер. Ce qu'elle dit? Elle m'apporte ma fille, que je viens de sauver des flemmes! Adieu!.. {Она несет мою дочь, которую я спас из огня. Прощай!}

Темно

Чтец. ...и он, сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь, решительным, торжественным шагом пошел между французами.

Разъезд французов был один из тех, которые были посланы по распоряжению Дюронеля по разным улицам Москвы для пресечения мародерства и в особенности для поимки поджигателей, которые, по общему мнению французов, были причиною пожаров.

СЦЕНА XXII

Чтец. На другой день Пьер узнал, что все взятые подозрительные русские, и он в том числе, должны были быть судимы за поджигательство.

Это был дом, в котором Пьер прежде часто бывал. Пьера ввели через стеклянную галерею, сени, переднюю...

Открывается зал Ростовых, разрушенный и ободранный. За столом сидит Даву.

Пьер стоит перед ним. В окнах дым. Слышна полковая музыка.

Даву. Qui etes-vous? {Кто вы такой?}

Чтец. Пьер молчал, оттого что не в силах был выговорить слова. Даву для Пьера не был просто французский генерал, для Пьера Даву был известный своей жестокостью человек. Пьер чувствовал, что всякая секунда промедления могла стоить ему жизни; но он не знал, что сказать. Открыть свое звание и положение было и опасно и стыдно. Даву приподнял голову, приподнял очки на лоб, прищурил глаза. "Я знаю этого человека", - мерным, холодным голосом, очевидно рассчитанным на то, чтобы испугать Пьера, сказал он.

Холод, пробежавший прежде по спине Пьера, охватил его голову как тисками.

Пьер. Mon general, vous ne pouvez pas me connaitre, je ne vous al jamais vu... {Вы не могли меня знать, генерал, я никогда не видал вас.}

Даву. C'est un epsion russe. Русский шпион.

Пьер. Non, Monseigneur! Non, Monseigneur, vous n'avez pas pu me connaitre. Je suis un officier militionnaire et je n'ai pas quitte Moscou {Нет, ваше высочество, вы не могли меня знать. Я офицер милиции, и я не выезжал из Москвы.}.

Даву. Votre nom {Ваше имя?}.

Пьер. Besouhof.

Даву. Qu'est ce qui me prouvera que vous ne mentez pas? {Кто мне докажет, что вы не лжете?}

Пьер (умоляюще). Monseigneur!

Чтец. Даву поднял глаза и пристально посмотрел на Пьера. Несколько секунд они смотрели друг на друга, и этот взгляд спас Пьера. В этом взгляде, помимо всех условий войны и суда, между этими двумя людьми установились человеческие отношения. Теперь Даву видел в нем человека. Он задумался на мгновение.

Даву. Comment me prouverez-vous la verite de ce que vous me dites? {Чем вы докажете справедливость ваших слов?}

Пьер. Вспомнил! Вспомнил!

Чтец. Пьер вспомнил фамилию Рамбаля и назвал его полк и улицу.

Даву (с сомнением). Vous n'etes pas ce que vous dites {Вы не то, что вы говорите.}.

Пьер. Monseigneur!

Адъютант выходит и что-то шепчет Даву.

Чтец. Даву стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл Пьера. Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда его должны были вести - назад или на приготовленное место казни, - Пьер не знал.

Темно

СЦЕНА XXIII

Двор. Французские солдаты в синих мундирах и в киверах выводят двух бритых Острожных. Дворового лет 45. Очень красивого мужика. Желтого фабричного,

ставят их в ряд. Последним в этом ряду ставят Пьера. Послышался грохот

барабанов.

Чтец. Одна мысль за все это время была в голове Пьера: кто, кто же наконец приговорил его к казни? Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти.

Кто же это, наконец, убивал его, Пьера, со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? И Пьер чувствовал, что это был никто.

Порядок какой-то убивал его, Пьера, уничтожал его.

Двум Острожным завязывают глаза, уводят. Барабаны. Залп. Мужику и фабричному завязывают глаза, уводят. Барабаны. Залп. Голос за сценой: "Tirailleurs du

86-me, en avant!" {Стрелки 86-го, вперед!} Берут пятого фабричного в халате. Тот отпрыгивает и схватывается за Пьера. Пьер отрывается от него.

Фабричному завязывают глаза, тот поправляет узел на затылке.

Его уводят.

Чтец. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая, что это такое. Тот же вопрос был и во всех взглядах. На лицах французских солдат, офицеров он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце.

Пьер. Да кто же это делает, наконец? Кто же?

Барабаны. Залп. Пауза.

Адъютант Даву (Пьеру). Cа leur apprendra a incendier! {Это их научит поджигать!}

Чтец. Пьер не понял того, что он спасен, что он был приведен сюда только для присутствия при казни.

Солдаты берут Пьера и уводят в другую сторону.

Темно

Чтец. После казни Пьера отделили от других подсудимых. Перед вечером караульный унтер-офицер объявил Пьеру, что он прощен и поступает теперь в бараки военнопленных.

СЦЕНА XXIV

Ночь. Изба. Лампада у образов. Кутузов раздет, в постели.

Чтец. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос.

Кутузов (бормочет в полусне). Он ранен смертельно... Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. К чему? К чему? Точно что-то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети!..

Стук.

Эй, кто там? Войдите, войди!