Том 3. Записки охотника

В настоящем издании в текст ЗО 1880внесены следующие исправления:

, строка 33. Вместо «быстро» — «бодро» (по автографам, Совр,ценз. рукоп. и ЗО 1852).

, строка 1. Вместо «дерев» — «деревьев» (по всем источникам до ЗО 1874).

, строка 9. Вместо: «извиваются» — «взвиваются» (по всем источникам до ЗО 1880).

В Т, Соч, 1880,в отличие от ЗО 1880и всех других источников, введены пробелы между частями очерка, соответствующими различным временам года. Это членение, учтенное в издании 1883 г., сохраняется и в настоящем издании.

Впервые очерк был обозначен в Программе I(апрель — июнь 1847 г.) и предназначался для 12-го номера «Современника» за 1847 г. В связи с расширением цикла работа над очерком была отложена до завершения всех намеченных рассказов. В Программе VI,представляющей собой календарный план работы над «Записками охотника», очерк «Лес и степь» предназначался уже для 5-го номера «Современника» за 1848 г. и должен был вместе с другими рассказами быть отосланным в Петербург 15 марта 1848 г. Однако и этот срок выдержан не был. Летом 1848 г. Тургенев внес «Лес и степь» в Программу IX— перечень рассказов и очерков, которые надо было написать или закончить для проектировавшегося отдельного издания «Записок охотника». Очерк написан в Париже в ноябре и декабре 1848 г. и направлен в редакцию «Современника» вслед за отосланными ранее «Гамлетом Щигровского уезда» и «Чертопхановым и Недопюскиным». 17 (29) декабря 1848 г. Некрасов извещал Тургенева о получении «последнего», «маленького рассказа» (Некрасов,т. X, с. 121).

Очерк «Лес и степь» создавался как заключительный в цикле и во всех программах «Записок охотника» ставился в конце. В беловом автографе перед началом значится: «XVII (и последний отрывок)». После «Леса и степи» Тургенев включил в «Записки охотника» еще восемь рассказов, но названный очерк неизменно печатался последним — как заключение.

Стихотворный эпиграф принадлежит самому Тургеневу. В первоначальных рукописях этот эпиграф продолжался еще на 9½ строк (см.: наст. изд., Сочинения, т. 1, с. 65); впервые опубликован целиком Н. Л. Бродским (Свиток. М., 1922, № 2, с. 117). По предположению Н. Л. Бродского, причиной сокращения эпиграфа редакцией «Современника» была «некая обвеянность славянофильством, чувствуемая в облике русского простолюдина, нарисованного Тургеневым, представление его аполитическим, не стремящимся к „разумной воле“». Однако с большей вероятностью можно предположить цензурное происхождение этого усечения: в беловом автографе слова в последней строке: «другой, разумной воли» — зачеркнуты карандашом и заменены отточием.

При публикации в «Современнике» цензура устранила из очерка сравнение грибов с монахами (357, 34–35). Вместо: «бабы с длинными палками в руках бредут на богомолье» пришлось печатать: «бабы с длинными граблями в руках бредут в поле» (359, 18–19); выброшено упоминание «пестрого шлагбаума» (359, 26) и определение весны как «поры возрождения, молодости и надежд…» (360, 11). После слова «природу» (354, 26) в автографах читается: «и свободу». Цензура не пропустила в журнал описание «помещичьей» кареты с торчащей из окна «пухлой» подушкой и с забрызганным грязью лакеем на запятках (359, 21–26). Из всех этих искажений в цензурной рукописи Тургенев устранил только одно последнее (за исключением слова «пухлой»). В остальных случаях доцензурные чтения им не восстанавливались. Не восстанавливаются они и в настоящем издании, в том числе слова: «и свободу», вводившиеся почти во все прежние советские издания. Указание М. А. Шелякина о том, что вариант «и свободу» будто бы зачеркнут в цензурной рукописи цензором Львовым (Орл сб,1955, с. 418), ошибочно: в «Лесе и степи» Львов не сделал ни одной помарки, а слова «и свободу» в цензурную рукопись не были вписаны.

В цензурную рукопись Тургенев собственноручно вписал новый абзац (358–359, 31–10), которого в «Современнике» и в беловом автографе не было. В черновом автографе этот абзац представлен, но в самом конце рукописи; возможно, что он был здесь набросан уже после первой публикации очерка — к изданию ЗО 1852.

В анонимном «Обозрении русской литературы за 1850 г.» (Совр,1851, № 2, отд. III, с. 57) «Лес и степь» причислялась к таким рассказам Тургенева, в которых «вы до того сочувствуете истине всего рассказываемого, до того верите каждому малейшему описанию природы, что кажется, будто вы сами проходили по всем описываемым автором местам, чувствовали то же, что и автор, и поручили ему записать ваши ощущения».

Публикация «Леса и степи» вызвала сочувственные отзывы Ап. Григорьева: «…особенно замечательны у г. Тургенева три, превосходные страницы описательной поэзии, названные им: „Лес и степь“» (Москв,1851, № 6, с. 279). Эти страницы критик считал проникнутыми «истинно поэтическою симпатиею к природе» (Отеч Зап,1850, № 1, отд. V, с. 18).

Но вот вы собрались в отъезжее поле…— Отъезжее поле — отдельное охотничье угодье, куда выезжали на продолжительный срок, располагаясь там станом.

…далеко в поле гуськом торчат драхвы…— Драхва (дрофа) — степная птица семейства журавлиных.

Незавершенное

Реформатор и русский немец

Источники текста

ЧА ₁— «Русский немец». Черновой автограф на листе почтовой бумаги с датой начатого письма: «Берлин, 13-го / 1-го апреля 1847 г.» Хранится в отделе рукописей Bibl Nat,Slave 86; описание см.: Mazon,p. 54; фотокопия — ИРЛИ,Р. 1, оп. 29, № 230.

ЧА ₂— «17. Реформатор и р<усский> н<емец>». Черновой автограф, на двух сторонах листа большого формата (368 x 234). Хранится в отделе рукописей Bibl Nat,Slave 86; описание см.: Mazon,p. 54; фотокопия — ИРЛИ,Р. I, оп. 29, № 230.

БА— «XVII. Реформатор и русский немец». Беловой автограф от начала рассказа до слов: «Приехал он к нам — Спас» — на трех листках (пяти страницах) почтовой бумаги. Хранится в отделе рукописей Bibl Nat,Slave, 86; фотокопия — ИРЛИ,Р. I, оп. 29, № 230.

Впервые опубликовано А. Мазоном: Лит Насл,т. 73, кн. I, с. 26–33, с репродукциями на с. 31 и 37.

В собрание сочинений впервые включено в издании: Т, ПСС и П, Сочинения,т. XIII, с. 307–314.

Печатается: «Реформатор и русский немец» — по БА(до слов: «Приехал он к нам», с. 367) и по ЧА ₂(далее до конца); «Русский немец» — по ЧА ₁.

Оба очерка представляют собой две редакции одного, не законченного Тургеневым рассказа, предназначавшегося для «Записок охотника». Замысел его возник из двух очерков — «Русский немец» (первоначальное заглавие — «Помещик из немцев») и «Реформатор». Название первого очерка впервые встречается в Программе I(наст. том, с. 374), датируемой апрелем — началом мая 1847 г. К этому же времени относится и сохранившийся черновой набросок очерка, о чем свидетельствует дата начатого» на том же листке письма: «13-го / 1-го апреля 1847 г.» Работа над очерком продолжалась, по-видимому, до ноября-декабря 1847 г., что подтверждается датировкой рассказа «Смерть» (см. наст. том, с. 485): при работе над ним Тургенев использовал лист с незаконченным и отброшенным «Русским немцем». Здесь же, непосредственно за последней фразой, следуют рисунки, перечень журналов, не относящаяся к тексту немецкая фраза. Все это свидетельствует о прекращении работы над очерком.

Второй замысел — «Реформатор» — возник одновременно с «Русским немцем». В Программе Iон фигурирует, возможно, под заглавием «Помещик Иван Бессонный». Однако, кроме дальнейшего упоминания в Программах V, VI, VIII(наст. том, с. 377–381), никаких реальных свидетельств о том, что Тургенев вообще работал над очерком «Реформатор», нет. С конца 1847 до начала 1848 г. он, по-видимому, не возвращался к замыслам, хотя оба они были названы в объявлении о подписке на «Современник» на 1848 год (см.: Моск Вед,1847, № 154, 25 декабря). Только в мае-июне 1848 г. Тургенев приступил к работе над рассказом «Русский немец и реформатор», объединившим в себе оба замысла (Программа IX— наст. том, с. 381). В ЧА ₂и в БАрассказ был назван «Реформатор и русский немец» и обещан читателям «Современника» на 1849 год (см.: Совр,1848, № 9-10, с.1 — 10 особой пагинации). Однако рассказ к сроку закончен не был, а ко времени отъезда Тургенева из Парижа в Россию в июне 1850 г. работа над ним окончательно прекратилась.