Собрание сочинений. Том 2

САНИТАРНЫЙ НАЧАЛЬНИК. Все может быть. Контроль не помешает.

Повязку снимают

(Отшатнувшись от раны, поворачивается.) Следующий.

ВРАЧ. Следующий — дизентерия, вернее — пеллагра.

САНИТАРНЫЙ НАЧАЛЬНИК. Дизентерия или пеллагра?

ВРАЧ. Дизентерия на почве пеллагры.

САНИТАРНЫЙ НАЧАЛЬНИК. В общей палате?

ВРАЧ. Других помещений у нас нет.

Санитарный начальник подходит к последней койке. Отворачивает одеяло, считает пульс, слушает сердце мертвеца.

САНИТАРНЫЙ НАЧАЛЬНИК. У вас мертвец тут. Больной умер. Пока вы тут болтали.

ВРАЧ. Он умер час тому назад.

САНИТАРНЫЙ НАЧАЛЬНИК. А вы здесь его продержали до нашего прихода, нарочно? Надо было отнести немедленно в морг.

ВРАЧ. Не немедленно. По инструкции — через два часа после смерти. Да и морга у нас нет, сарай просто.

БОЛЬШОЙ НАЧАЛЬНИК. Что тут морочить голову с инструкциями Сануправления. Любую инструкцию надо толковать здраво.

ВРАЧ. Это не инструкция Сануправления, гражданин начальник. Это — медицинский учебник. Признаки смерти…

БОЛЬШОЙ НАЧАЛЬНИК. Молчи, не морочь голову, первый раз вижу такую больницу, где мертвецы лежат рядом с живыми.

Санитарный начальник бросается к койкам, которые уже осматривал, и выдергивает из-под подушки первого больного дровяное полено.

САНИТАРНЫЙ НАЧАЛЬНИК. А это что? Это — тоже мертвец? Это тоже на два часа? Тоже по инструкции? Тоже признаки смерти?

Первый больной. Гражданин начальник, я хотел подголовник сделать, голову хотел повыше, полегче.

САНИТАРНЫЙ НАЧАЛЬНИК. Я тебе покажу подголовник! Выписать немедленно.

ВРАЧ. Выписать этого больного нельзя.

САНИТАРНЫЙ НАЧАЛЬНИК. Нельзя? Тогда я тебя самого выпишу, понял?

ВРАЧ. Понял.

САНИТАРНЫЙ НАЧАЛЬНИК. Надо отвечать: понял, гражданин начальник. Встань как полагается.

ВРАЧ. Понял, гражданин начальник.

ГЛАВНЫЙ ВРАЧ. Я уже давно хотел написать вам рапорт о замене этого врача. Работаешь, работаешь, а тут бревно под подушкой, палки в колеса.

САНИТАРНЫЙ НАЧАЛЬНИК (большому начальнику). Видите, какие бывают больницы? Хрустящие простыни, а копнешь поглубже — бревно под головой. Нам очень трудно работать, товарищ начальник.

БОЛЬШОЙ НАЧАЛЬНИК. Мало инспектируете. Действительно, он у вас держится слишком развязно. Отправьте его на прииск, если не хочет работать. Где главный врач?

ГЛАВНЫЙ ВРАЧ. Здесь, товарищ начальник.

БОЛЬШОЙ НАЧАЛЬНИК. В ваши обязанности входит не только руководство, так сказать, профессиональное, но и политическое воспитание и политический контроль. При двойной, так сказать, субординации. Во-первых — это главное: он заключенный, а вы — вольнонаемный. А во-вторых: вы начальник, а он — ваш подчиненный. Надо следить, чтобы больницы не были рассадником враждебной агитации.

ГЛАВНЫЙ ВРАЧ. Слушаюсь, товарищ начальник. Все будет сделано.

БОЛЬШОЙ НАЧАЛЬНИК. А вы лечитесь тут, поправляйтесь, возвращайтесь к трудовой жизни.

Нестройный хор прощальных приветствий. Приехавшие уходят вслед за большим начальником, и наступает тишина.

ПЕРВЫЙ БОЛЬНОЙ. Русский язык, говорит, засорен, господа!

ВТОРОЙ БОЛЬНОЙ. Тут у вас, говорит, Колыма в натуре.

ПЕРВЫЙ БОЛЬНОЙ. Не в натуре, а в миниатюре.

ВТОРОЙ БОЛЬНОЙ. Сам ты в миниатюре. Таких и слов по-русски нет. «В миниатюре».

ПЕРВЫЙ БОЛЬНОЙ. Нет, есть. Сергей Григорьевич, есть такое слово «в миниатюре»? Или нет?

ТРЕТИЙ БОЛЬНОЙ. Оставь его!

Гриша, который надел халат, выдергивает и быстро складывает простыни.

ГРИША. Можно и не стирать, пожалуй. (Врачу.) Значит, и вы с нами на выписку, Сергей Григорьевич?

ВРАЧ. На выписку, ГРИША.

ГРИША. Сергей Григорьевич, поговорите с главным, он ведь человек неплохой. Хотя тут от близости начальства и осатанел.

ВРАЧ. Да. Дети, семья, сам скотина, — как в анекдоте.

ГРИША. Попросите, чтобы он с начальником прииска поговорил — вас бригадиром поставят. Все не ворочать камни, не ишачить, не пахать.

ВРАЧ. Нет, Гриша, бригадиром я быть не могу. Лучше умру. В лагере нет должности, нет работы подлее и страшнее, чем работа бригадира. Чужая воля, убивающая своих товарищей. Кровавая должность. На прииске золотой сезон начинает и кончает бригада Иванова. Через три месяца, в конце сезона, в бригаде остается только один бригадир, а остальные сменились по три, по четыре раза за эти летние месяцы. Одни ушли под сопку, в могилы, другие — в больницу, третьи стали неизлечимыми инвалидами. А бригадир жив! И не только жив, а раскормлен, получает «процент». Бригадир и есть настоящий убийца, руками которого всех убивают. Ведь это каждому ясно, кто видел забой.

ГРИША. Эх, Сергей Григорьевич, своя рубашка к телу ближе. Умри ты сегодня, а я завтра.

ВРАЧ. Нет, ГРИША. Распоряжаться чужой волей, чужой жизнью в лагерях — это кровавое преступление. Руками бригадиров — если не считать блатных — и убивают заключенных в лагерях. Бригадир — это и есть исполнитель всего того, чем нам грозили в газетах. Начальник прииска ударит тебя по морде перчаткой, Гриша, да утвердит акг, а бригадир этот самый акг составит да еще палкой тебя изобьет — за то, что ты голодный, или — как он скажет начальству — ты лодырь и отказчик. Бригадир много хуже, чем боец конвоя, чем любой надзиратель. Надзиратель по договору служит, конвоир — на военной службе, исполняет приказ, а бригадир, бригадир — твой товарищ, приехавший с тобой вместе в одном этапе, который убивает тебя, чтобы выжить самому.

ГРИША. А вы бы попроще на все это дело смотрели, Сергей Григорьевич.

ВРАЧ. Не могу попроще, ГРИША. Характер не такой. Что делать? Любую работу буду делать в лагере: тачки возить, говно чистить. Но бригадиром я не буду никогда.

ГРИША. Закон, значит, у вас такой.

ВРАЧ. Да. Закон совести.

В дверь стучат Гриша выходит и сразу же возвращается

ГРИША. Вас женщина дожидается, Сергей Григорьевич.

ВРАЧ. Женщина? Аборт какой-нибудь подпольный. Ну, веди — кто там меня?

АННА ИВАНОВНА. Это я.

ВРАЧ. А-а-а! Буфетчица из трассовской столовой.

АННА ИВАНОВНА. Совершенно верно, Анна Ивановна.

ВРАЧ. Чем могу служить, Анна Ивановна?

АННА ИВАНОВНА. Вы говорили вчера, что вам нужна сестра в больницу. То есть операционная сестра, медицинская сестра. Я пошла бы работать сестрой. Подучилась бы.

ВРАЧ. Заключенный не имеет права загадывать далее, чем на сутки, на час Судьба зэка в руках начальства. Меня сняли с работы, Анна Ивановна, пока вы принимали решение, и посылают на общие работы. И сестра мне уже не нужна.

АННА ИВАНОВНА. Ну что ж, простите, что так получилось.

ВРАЧ. Что вы, что вы! Это я должен сказать: простите, что так получилось, случилось. Жизнь — это жизнь.