Зияющие высоты

Когда нужно было спрятать оригиналы коллективных писем, Брат взялся это сделать. Он спрятал их в старом диване своего школьного приятеля. И когда того стали днем и ночью беспокоить какие-то темные личности с целью сфотографировать письма или сделать из них выписки и он взмолился, чтобы Брат их забрал, Брат был искренне потрясен неблагодарностью ибанского народа. Эх ты, ибанский народ, говорил он, размазывая по небритой роже пьяные слезы. Тебе в кои веки дали возможность послужить делу освобождения народа, а ты... Ладно, черт с тобой! Выброси это дерьмо. Оно давно никому не нужно. Вот подлец, сказал Приятель. Но Брат не обиделся и взял у Приятеля в долг до получки. Ему плюй в глаза, а ему все божья роса, говорил потом Приятель. Какие сволочи у нас люди, говорил Брат потом Лидеру. Я оставил ему на одну ночь, а он снес их в Органы. Кстати, что это за мудак был у тебя, спросил он Крикуна, с которым столкнулся в дверях. По-моему, типичный стукач. Говорят, стукач, сказал Лидер. Но это даже забавно. Делать такое дело руками самых Органов! Коньяк? Виски? Можно, сказал Брат. Вообще-то мне надо на Ибанку. Худсовет. Хотя, эти говнюки могут и подождать. Все равно они без меня ничего не сделают.

Брат считался одним из духовных вождей передовой ибанской Интеллигенции этого периода и имел известность на Западе. И потому он до всего имел дело, везде был вхож и приглашаем.

Жуткая мразь, говорил о нем Болтун. Типичный ибанец, вывернутый наизнанку.

ЧАС ДЕСЯТЫЙ

Не пойму, чего ты хочешь, говорит Инженер. Тебе двадцать три года всего, а ты уже капитан. Куча орденов. Парень ты способный. Впереди блестящая карьера. Что тебе еще нужно? Давай, обсудим дело спокойно, говорит Крикун. Я боевой летчик, а кого назначили командиром эскадрильи? Он же не воевал. И по званию ниже меня. А я лишь заместитель. Пока. Возьми комэска второй. Он майор. Вылетов в два раза меньше, чем у меня. Орденов больше. К Герою представили. За что? Я стал капитаном и получил кое-какие награды потому, что был нужен в самое трудное время. Теперь я не нужен. Никакой карьеры у меня нет и не будет. В Академию, как тебе известно, послали не меня. Я бы сдал экзамены элементарно. А он провалился. Но его оставили на подготовительный. Нет, дорогой мой оптимист, у меня тут перспектив никаких нет и не будет. Стоит им взглянуть на меня и стоит мне открыть рот, как они сразу видят, что я - не наш человек. Чутье! А там, думаешь, лучше будет, говорит Инженер. Хочешь верь, хочешь нет, говорит Крикун, но для меня проблемы, лучше или хуже, нет. Мне надо многое обдумать и пересмотреть. Поэтому мне нужна не только внешняя, но и внутренняя независимость. И надо быть в самом центре. Там хоть какая-то жизнь. Напряжение. Устремленность. И материал для размышления. А тут - пьянки, бабы, карты, служба. Потом, может быть, семья, благополучие, карьера. Нормальная скромная жизнь, говорит Инженер. Меня это не устраивает, говорит Крикун. Шах. И, кажется, мат. Хочешь еще одну? Нет, говорит Инженер. С тобой неинтересно играть. Я чувствую, что играю сильнее тебя, но почему-то все время проигрываю.

БРАТИЯ

Что такое Братия в ибанской общественной жизни, вам точно так же хорошо известно, говорит Клеветник. Но я все же остановлюсь на этом вопросе несколько дольше обычного, ибо это - ключевой вопрос для понимания всей видимой жизни ибанского общества.

Определение того, что такое Братия, излишне и невозможно. Здесь нужно просто описание этого явления и его функционирования, подобно тому, как это делается в отношении нервной системы человека. Братия есть эмпирическая реальность ибанского общества, имеющая определенное строение и функционирование. Я хочу обратить ваше внимание лишь на некоторые ее признаки, имеющие первостепенное значение с точки зрения анализа переживаемой нами эпохи.

Братия в ибанском обществе есть суть государственной власти, ядро всякой власти и объединение всех форм власти в единую систему власти. Это социальная власть как таковая или власть в ее чисто социальной функции. И чтобы понять ибанскую государственность, надо понять суть Братии. Тут надо отбросить свои симпатии и антипатии и быть объективным. Иначе неизбежны заблуждения. Лучше даже немного апологетики, чем тенденциозное отрицание. Я думаю, что в оценке роли Братии ее апологеты ближе к истине, чем ее враги. В Ибанске на самом деле, а не только в демагогии и пропаганде. Братия есть единственная сила, способная сохранить порядок в обществе, в какой-то мере ограничить буйство социальных сил и обеспечить некоторый прогресс. Не самая мощная, а единственная. И не считаться с этим фактором нельзя. Несерьезно. Между прочим замечу, что массовые репрессии периода Хозяина произошли в какой-то мере потому, что определенные силы в стране сумели поставить себя над Братией и подчинить ее своей воле.

Братия состоит из людей. Потому исходный вопрос в ее понимании вопрос о ее членстве. Надо признать как бесспорный факт, что членство Братии есть дело добровольное. Зачем вступают люди в Братию, ясно всем: главным образом - из корыстных и карьеристических соображений. Но делается это добровольно. Быть членом Братии - желанная цель многих. Но не все удостаиваются этого блага. Об этом ниже. Есть случаи, когда люди вынуждены вступать в Братию по условиям работы. Например, безбратийным почти невозможно работать в области многих гуманитарных наук. Но это не отменяет принципа добровольности. Люди добровольно выбирают себе эти сферы деятельности, как правило, зная заранее, что им придется добиваться принятия в члены Братии. Руководители учреждений, как правило, являются членами Братии. Они добровольно рвутся в руководители и вступают для этого в Братию. Тот, кто говорит, что он был вынужден вступить в Братию, помимо воли, тот лицемерит.

Возможны и имеют место случаи, когда люди, вступая в Братию, не верят в ее идеалы, в чистоту ее морали и поведения, презирают Братийную дисциплину, демагогию, собрания и т.д. Таких очень много. Но это не играет никакой роли, раз люди формально ведут себя так, как должны вести себя искренние члены. Братии. Главное - фактическое поведение. Ничего безнравственного в этом нет, ибо нет никакой возможности обнаружить, что человек лишь прикидывается, не является искренним в отношении программы, идеологии, демагогии и т.д. Братии. Если такие случаи обнаруживаются (они - исключительная редкость), человека исключают из Братии, и все. Неискренность при вступлении в Братию не отвергает принципа добровольности, а подтверждает его. Это тем более делается согласно собственному расчету и решению индивида.

Добровольность членства Братии есть основа всей ибанской государственности. Объяснить, как на базе полной добровольности вырастает самая полная и оголтелая принудительность власти, - вот задача для любителей решать житейские парадоксы. Насилие есть равнодействующая свободных воль индивидов, а не злой умысел тиранов. Тираны такие же пешки в руках добровольно вырастающей власти, как и их жертвы. Неограниченная власть тиранов есть иллюзия, рождаемая ситуацией всевластия жертв власти.

Второй принцип членства Братии - принцип отборности. В Братию идут добровольно, но не все в нее принимаются. В нее отбираются по строго определенным принципам. Этот отбор и определяет то направление, в котором будут суммироваться добрые воли отдельных индивидов их совокупной власти. Однажды сложившись, система отбора лиц в члены Братии воспроизводится в стабильном виде изо дня в день, из года в год, испытывая незначительные изменения в связи с общими изменениями состава населения страны.

Надо признать, далее, как факт, что в Братию отбираются далеко не худшие граждане. Возьмите среднее ибанское учреждение и посмотрите, что из себя представляет, его братийная организация. Конечно, в силу массовости Братии и общих условий жизни многие члены Братии оказываются жуликами, развратниками, пьяницами, взяточниками и т.п. Это неизбежно. Но в относительных величинах уровень преступных и аморальных явлений, обнаруживаемых официально, в братийной среде ниже, чем в среде небратийного населения. Я не хочу этим сказать, что в Братию отбираются только хорошие люди. Оценки такого рода тут вообще неуместны. В Братию отбираются индивиды, являющиеся лучшими гражданами с точки зрения официальных критериев оценки ибанского общества. Эти индивиды должны быть психически нормальны, иметь минимум политической образованности (читать газеты и запоминать их содержание), соблюдать нормы бытовой морали, соблюдать нормы трудовой дисциплины, быть социально активными (выполнять общественную работу) и т.п. Мы даем этим качествам другие названия: карьеризм, стяжательство, беспринципность и т.п. Но эти слова двусмысленны. Они имеют социологический и морализаторский смысл. В социологическом смысле, например, карьеризм есть нормальное и здоровое явление. В морализаторском - это есть нечто иное. Это делание карьеры морально предосудительными методами.