Фальшивая монета

Н а т а ш а (оттолкнув его). Положи монету на место.

Г л и н к и н. Но - почему? (Сердится.) Ты всё - капризничаешь, душа моя! Это может надоесть мне.

Н а т а ш а. Пошёл прочь!

Г л и н к и н. Позволь - что такое?

Н а т а ш а. Пошёл прочь, идиот!

Г л и н к и н (оробел). Но - что ж тут такого? Ты положила - я взял. В чём же дело? Наконец, я не могу допустить, чтобы ты кричала на меня... Моё достоинство... Я скажу Кемскому, что ты невозможна...

Н а т а ш а (отходя от него). Ничтожество ты...

Г л и н к и н (идя за нею). Ты забываешь, что я - дворянин, и в наше время, когда мы единственно...

Н а т а ш а. Уйди! Я тебя ударю... (Бежит вверх по лестнице.)

Г л и н к и н (растерянно). Послушай... Что ж это? Чего ты хочешь?

(Кемской и Бобова идут.)

К е м с к о й (брезгливо отмахиваясь). Ну, довольно, не надо! Я сказал: заплачу тебе. Не надо это - сплетни и всё...

Б о б о в а. Как - не надо? Надо, милый! И заплатить мне по векселю надо, и знать, что в доме делается, надо тебе. Ты - верь мне. От кого, кроме меня, непорочную ласку увидишь ты? Я тебя знаю, я тебя помню, каков ты сокол был. Двадцать-то годков спустя... Помнишь, как ты со мной на пароходе знакомство свёл. Какова была я...

К е м с к о й (оглядываясь). Ф-фу, какая ты!.. Тут люди везде, а ты...

Б о б о в а. Ну, не буду, не буду... Ну, молчу! А ведь сердечко-то твоё, старенькое, последние дни-ночи доживая, оно ведь не умолкнет, оно не онемеет...

К е м с к о й. Нет, это... чёрт знает что! Это же необходимо кончить... необходимо!

Б о б о в а. То-то вот! Необходимое, брат, не обойдёшь, нет! Бога - не обойдёшь, правды - не обойдёшь! Всё, всех людей обойти можно, а правду обойди-ка? Она - не обходима, да, да, милый! Обойди её, попробуй, и заплутаешься...

К е м с к о й (заметив Глинкина, который зажигает лампу). Ну что? Что стоишь? Стоит и... слушает!

Г л и н к и н (вынимая бумаги из портфеля). Вот, протоколы допроса и ваше заключение по делу Краевых.

К е м с к о й. Ну, что же? Надо подписать! Перо! (Садится к столу. Глинкин даёт ему перо. Подписывая бумаги.) Завтра отнесёшь прокурору. Вероятно, ошибки, ошибки у тебя. Ты, брат, небрежен, да! Найди Наташу...

(Бобова ушла в комнату Ефимовых.)

Г л и н к и н. Она - у себя...

К е м с к о й. Позови.

Г л и н к и н. Я с ней поссорился. Я хочу сказать вам, что она...

К е м с к о й (с досадой). Знаю, знаю! С такими девушками - не ссорятся, если ведут себя умно... Иди... Поссорился... Ты, братец, не глупи...

(Полина в белом платье выходит из своей комнаты, оглядывается.)

К е м с к о й. Это - вы? Куда это вы?

П о л и н а. В гости.

К е м с к о й. Так поздно? Гм... Я нахожу, что ваше... Ваш пример вреден для Наташи. Все эти постояльцы... этот бритый... Бобова говорит, знаете, что он и вы...

П о л и н а. Прощайте.

Я к о в л е в (в двери кухни). Куда?

П о л и н а. К знакомой.

Я к о в л е в (оглядывая её). Какая - знакомая? У тебя нет знакомых.

П о л и н а. Есть. Одна.

Я к о в л е в. Врёшь! И - нарядилась? Ты... (Схватил её за плечи, она его отталкивает.)

К е м с к о й (подошёл). Послушай, Яковлев, это - невозможно. Ты сам виноват, ты стар, она - молода. Ты поселил тут... разных... Наташа тоже молода и неопытна...

Я к о в л е в. Позвольте...

К е м с к о й. Нет, подожди, я говорю, я! Я хотел семейно и тихо всё это... Это - мой дом. Я стар, мне нужен покой. Ты должен считаться с этим, а ты... Тут Наташа...

Я к о в л е в. Наташа - кто?

К е м с к о й. То есть - как это - кто?

Я к о в л е в. Она - дочь моя? Моя дочь?

К е м с к о й. И... и что же?

Я к о в л е в. А - вот это самое! Моя?

(П о л и н а стоит у окна, смотрит на них.)

К е м с к о й. Ты, кажется, выпил?

Я к о в л е в. Выпил? Да! Яду выпил!

К е м с к о й. Послушай, что же это? Ты - добрый человек, и я добрый. И вот, у нас нехорошо.

Я к о в л е в. Что - нехорошо?

К е м с к о й. Ты не можешь прилично устроить семью. И всем с тобой скучно, тяжело...

Я к о в л е в. А если я вас, барин, к чертям пошлю, к самым отдалённым, а?

К е м с к о й (выпрямился, смотрит грозно, - а беспомощен и жалок). Свинья ты, братец...

(Наташа на лестнице, Глинкин - сзади её, ступеней на пять выше, очень растерянный.)

Я к о в л е в (яростно). Свинья, а вам - братец? Как же это, а? Хэ-хэ! Как же-с?

К е м с к о й (падая на стул). Ты... я не знаю что!..

Н а т а ш а (Яковлеву). Вы не смеете так грубо говорить с моим отцом...

Я к о в л е в (отшатнулся). Что? С кем?..

Н а т а ш а. Вы знаете, что он - мой отец...

К е м с к о й (вскочил, кричит). Наташа - зачем? О, боже мой! Это я должен был сказать - я! Я ждал момента... Это надо было сказать торжественно. Я готовился ко дню твоего рождения. А не в такую минуту, когда скандал, чужие люди кругом... и - вообще. Нужно шампанское! И подарок тебе...

Я к о в л е в (презрительно). Старый дурак.

Н а т а ш а. Не смейте, вы!..

К е м с к о й. Ты слышишь, Ната? Вот что ты сделала!

(Яковлев стоит у буфета и смеётся рыдающим звуком. Полина тихо подвигается к нему. Бобова, Ефимов, Клавдия - смотрят из двери. Глинкин у лестницы, взбивает волосы: у него вид человека, готового совершить подвиг.)

Н а т а ш а (гладя голову отца). Как это грустно всё, как нехорошо...

К е м с к о й (с отчаянием). Но ты сама виновата, что нехорошо! Я так обдумал всё... так внушительно... Сказать должен был я! Тогда всё было бы иначе. Был бы праздник.

Н а т а ш а. Молчите, отец.

К е м с к о й, Я двадцать лет думал о том, как это будет.

Н а т а ш а. Вы слишком долго думали.

К е м с к о й. И вот ты, дочь моя, отняла у меня лучший день жизни! Это - ужасно! Это... совершенно непоправимо...

Н а т а ш а. Весь город знает о том, что я - ваша дочь.

Я к о в л е в (орёт). Да! Весь! И я знал! знал! Всегда! Ха-ха-ха!

(Неожиданный крик его испугал всех. Молчание, слышен шёпот.)

Б о б о в а (шепчет громко). О, господи... Жалость какая...

Н а т а ш а (ей). Ты - иди вон! И чтобы носа твоего не видела я здесь...

Б о б о в а. За что?

Я к о в л е в. Позвольте! Я здесь - кто?

Н а т а ш а. Вон!

Б о б о в а. Ладно. Иду. (Кемскому.) О векселе-то не забудьте, барин. А вы, Наталья, - уж не знаю, как вас величать по батюшке... Вы моих уточек ели, да! Это не папаша стрелял, а я покупала, на мои бедные деньги, да-с! Не из лесу утки, а - с базара. (Идёт в кухню.) Прощай, Полина Петровна! Сожрут они тебя, как уточек моих сожрали...

К е м с к о й (держа дочь за руку). Какой ужас... Ты не знаешь, как всё это больно мне. Вычеркнут лучший день моей жизни...

Н а т а ш а (поднимая его). Идёмте.

П о л и н а (дотрагиваясь до плеча Яковлева). Послушай...

Я к о в л е в (отскочив от неё). Ты! Прочь! Змея! Кто ты мне? Все прочь! Теперь - я сам...

П о л и н а (кланяясь). Прощайте, добрые, люди... хорошие люди... (Идёт.)

Я к о в л е в. Куда?

(Полина остановилась, смотрит на него.)

Я к о в л е в. К любовнику? Уйди... Ползи, змея!

(Полина идёт, остановилась у окна. Все ушли. Глинкин - в комнату Ефимовых. Полина идёт назад, тихо и как-то неумело смеётся.)

Я к о в л е в (изумлён, отступает за стол). Это - что ещё?

П о л и н а (горестно, с иронией). Спаситель мой... Ведь ты - мой спаситель, да?

Я к о в л е в (смотрит на неё опасливо, бормочет). Ну? А - что же?

П о л и н а. Ты спас меня от гибели?

Я к о в л е в. И - спас! Куда бы ты без меня? На улицу? В проститутки?

П о л и н а. Да, конечно! А ты, добрый, пожалел меня, взял к себе, всё забыл, всё простил мне и меня заставил забыть всё, любил меня, нежил...

Я к о в л е в (не понимает её, готов растрогаться). Да, я к тебе всей душой, а ты...