Солдат и Ева (СИ)

ЕВА (шарит под креслом). Я еще не рассказала вам самого худшего!

ЧАРОДЕЙ. Пуговиц на рубашке не хватает.

ЕВА. Вдова лишилась рассудка. С горя.

ЧАРОДЕЙ. Пришей.

ЕВА. Она разговаривает с сыном...

ЧАРОДЕЙ. Питье приготовь на ночь.

ЕВА. Которого нет! Нет!

ЧАРОДЕЙ. Послаще.

ЕВА. Сидит в сквере и вяжет... вяжет... вяжет...

ЧАРОДЕЙ. С лимоном.

ЕВА (теряя терпение). Вяжет и улыбается. Улыбается сыну, которого нет!

ЧАРОДЕЙ. Стакан не наливай до краев. Расплещешь.

ЕВА. Вы... Вы... Я... (Не договорив, убежала на кухню.)

(Мы видим, как она торопливо приготовляет питье, вернувшись, ставит стакан на столик у изголовья кровати Чародея. ЧАРОДЕЙ шуршит газетой.)

(Помолчав.) Ухожу.

ЧАРОДЕЙ. Поздно. Магазины закрыты.

ЕВА. Совсем ухожу. Ну, навсегда,

ЧАРОДЕЙ. Глупо.

ЕВА (вне себя). Не могу больше! Страшно мне с вами! Холодно! В пустыне и то лучше! Крикнешь - эхо отзовется. (В сердцах срывает фартук, вешает его на вешалку и начинает складывать в сундучок свое скудное имущество.)

ЧАРОДЕЙ. Ужин.

(ЕВА убегает в кухню и тут же возвращается. В руках у нее - блюдо. Она ставит его на стол перед прибором и, не говоря ни слова, снова принимается укладывать вещи. ЧАРОДЕЙ шуршит газетой.)

ЕВА. Остынет. Невкусно же.

(ЧАРОДЕЙ шуршит газетой. ЕВА закрывает сундучок. Накинула платок на голову. Всхлипнула. Ждет. Помолчав, протягивает руку Чародею.)

Ну... ухожу.

ЧАРОДЕЙ. А-а-а. (Словно догадываясь, чего хочет от него Ева, роется в кармане и протягивает Еве деньги.)

ЕВА (отшатнувшись). Деньги? (Отдернула руку, не взяв денег.)

ЧАРОДЕЙ. Мало?

ЕВА (с горечью и обидой). Хоть бы слово на прощанье сказали... Руку протянули бы...

ЧАРОДЕЙ. Я читаю.

ЕВА (отчаянно). А я ухожу! Ухожу! (Стоит в дверях. Ждет.)

ЧАРОДЕЙ. Сквозит.

ЕВА (со слезами). Сквозит? (Притворила дверь, все еще не решаясь уйти.) А теперь?

ЧАРОДЕЙ. Теперь - нет.

(Несколько мгновений ЕВА колеблется. Наконец принимает решение. Швыряет сундучок и, сорвав с вешалки фартук, дрожащими руками завязывает тесемки.)

ЕВА (помолчав). Ужин подогреть?

ЧАРОДЕЙ. Я читаю.

ЕВА. А я остаюсь! Остаюсь!!!

(ЧАРОДЕЙ шуршит газетой.)

Да! Остаюсь! Хочу наконец узнать, что вы за человек! Живой или так... кажетесь!!

(ЧАРОДЕЙ шуршит газетой.)

(Раздумчиво.) А может быть... вы спите... И сами себя во сне видите... Не такого, какой вы на самом деле... (Ласково.) Разбудить бы вас... Растолкать...

ЧАРОДЕЙ (все еще скрываясь за газетой). Ступай, Ева... (В его голосе мука, досада, отчаяние.) Ступай. Поздно. Поздно.

ЕВА (мягко). Иду. Иду... (Уходя в кухню, в дверях.) Поужинали бы... (Закрыла дверь.)

(ЧАРОДЕЙ отшвыривает газету. Мы видим теперь его лицо - опухшее, заросшее щетиной, обрюзгшее лицо пьющего, опустившегося человека. Неверными колеблющимися шагами ЧАРОДЕЙ подходит к шкафу, открывает дверцу. Достает бутылку. Наливает вино в стакан. Пьет. В кухне, склонясь на подоконник, борется с дремотой ЕВА. На подоконнике горит свеча. Окно распахнуто настежь.)

ЧАРОДЕЙ. Ева? Ты спишь?

ЕВА (поднимает отяжелевшую голову). Нет. Нет. Право же, нет. (Снова склоняется на подоконник.) Я так... задумалась...

ЧАРОДЙ (наливает еще вина и замом выпивает стакан). Ева! Не спи!

(ЕВА не отзывается. Сон одолел ее.)

(Истерически.) Ева! Не спи! Мне одному страшно! Не спи, Ева!

ЕВА (сквозь сон). Грелку? Или укрыть потеплее? Я не усну... Не бойтесь...

ЧАРОДЕЙ (ничком бросается на кровать. Бормочет). Если понять самое главное... Так что же это, "самое главное"? Что? Что?.. (Засыпает.)

(Несколько мгновений тишины. В проеме кухонного окна показывается СОЛДАТ. Осторожно, стараясь не потревожить спящую Еву, он перемахивает через подоконник. Неслышными шагами идет через кухню в комнату Чародея. Садится в ногах у спящего. Кашляет намеренно громко.)

(Просыпаясь.) Кто здесь? Кто? Кто? (Направляет на Солдата свет карманного фонарика. Узнает ночного гостя.) Вы? Вы?

СОЛДАТ (посмеиваясь). Узнали?

ЧАРОДЕЙ (успевает овладеть собой. Холодно). Нет. Ошибся. Мы незнакомы.

СОЛДАТ. Бросьте ваши увертки.

ЧАРОДЕЙ. Уходите.

СОЛДАТ. Не раньше, чем я вытрясу из вас то, что мне надо.

ЧАРОДЕЙ (презрительно). У меня нет золота.

СОЛДАТ. Ай-ай-ай! А еще Чародей! Кому-кому, но уж вам-то полагалось бы видеть людей насквозь.

ЧАРОДЕЙ. Я не Чародей.

СОЛДАТ. Не Чародей? А кто же тогда состряпал эту дьявольскую шкатулку, из которой, раздается ваш голос! Ваш! Не чей-нибудь. (Подражая интонациям Чародея.) Приказывай! Приказывай! Приказывай! Что это, как не колдовство?

ЧАРОДЕЙ. Я не искусник в этом ремесле!

СОЛДАТ. Чем дурачить меня, лучше выслушайте!

ЧАРОДЕЙ (пожимает плечами). Покороче.

СОЛДАТ. Как сумею. Знайте; я упустил шкатулку! Оплошал, признаюсь! По моей вине шкатулка попала в такие руки, что... лучше бы мне было получить пулю в сердце, чем уступить. Любой ценой я должен поправить беду, заполучить шкатулку обратно.

ЧАРОДЕЙ, Я не взломщик. Спокойной ночи!

СОЛДАТ. На какие бы уловки вы ни пускались - я не отступлюсь! Я не дам вам спать, пока мы не сговоримся! Слышите, вы, зачинщик тайных преступлений!

ЧАРОДЕЙ. Преступлений?

СОЛДАТ. Да, да! Да! Преступлений! Все беды, что стряслись в нашем городе, - это вы! Пожар - вы! Обгоревшая женщина - вы! Исчезнувший мальчик вы! Всюду вы! Вы! (Схватил Чародея за воротник халата, тряхнул и... увидел, что держит в руках пустой халат.) Да где же вы?

ГОЛОС ЧАРОДЕЯ. У себя дома.

СОЛДАТ (торжествующе). Выдал себя! Выдал! Теперь вам не отвертеться! Вы - Чародей.

ГОЛОС ЧАРОДЕЯ. Чародеи тоже люди! Я хочу спать.

СОЛДАТ (весело). Попытайтесь. (Удобно развалился в хозяйском кресле, подвинув его к столу. Насвистывает.)

Плохие в пекле времена!

Сидит без дела сатана!

Никто ни в чем не виноват.

Так для кого же создан ад?

(Приподнял салфетку на столе.) Жареный цыпленок! Пирог с мясом! Отлично. Вот мы втроем и скоротаем время. (Поперхнулся, закашлялся.) Так не пойдет. Надо бы промочить горло! (Подходит к шкафу. Распахивает дверцу. Пересматривает бутылки.) Ого! Столетняя давность! Не случалось пробовать. А ну... (Наклонил было бутылку над стаканом.)

ЧАРОДЕЙ (внезапно появляясь, вырывает бутылку из рук Солдата, отнимает стакан). Довольно! Кто здесь, наконец хозяин? (Наливает стакан до краев, пьет.) Это вино не для таких проходимцев, как вы! (Пьет.)

СОЛДАТ. На здоровье!

ЧАРОДЕЙ. Помолчи. Говорить буду я. (С пьяной хвастливостью.) Знай: в шкатулке действительно заключена адская сила! Я... то есть тот, кто создал ее, потратил на это сто лет своей жизни!

СОЛДАТ (с досадой). Опять вокруг да около! Сказать бы честно "шкатулка - дело моих рук!"

ЧАРОДЕЙ. Рук? Рук? (Пьет.) А известно, ли тебе... что, кроме рук, существуют еще вдохновение, знания, опыт, талант! Талант! Слышал ты когда-нибудь об этом?

СОЛДАТ. Догадывался! И перепади мне хоть малая толика этих сокровищ, я бы распорядился ими иначе, чем вы!

ЧАРОДЕЙ (пьянея от вина и гнева). Стоило жить и работать сто лет, чтобы первый встречный безграмотный мальчишка толковал мои поступки вкривь и вкось! (Стучит кулаком по столу!)

СОЛДАТ. Тсс! Ева!

ЧАРОДЕЙ (не унимаясь). "Ева! Ева!" Еве семнадцать лет! Молодость спит крепко! В голове у нее - счастливая пустота, а вместо сердца - детская погремушка! "Ева! Ева!"

(Дверь распахивается. На пороге - ЕВА. Она щурится от яркого света и не сразу замечает Солдата, сидящего к ней спиной.)

ЕВА (Чародею, обеспокоенно). Вы звали меня? (Замечает Солдата.) Ты здесь?

СОЛДАТ. В гостях, как видишь.

ЧАРОДЕЙ. Без приглашения.

ЕВА (робея). Ужин подогреть?

ЧАРОДЕЙ. Не надо. Подойди. Сядь.

(ЕВА несмело присаживается к столу.)