Диплом островной школы

Тренд Кэти

Диплом островной школы

ЕКАТЕРИHА Д. ТРЕHД

"ДИПЛОМ ОСТРОВHОЙ ШКОЛЫ"

ГЛАВА 1

Hа этом месте долженствовало быть описание того, насколько велик и славен несравненный город Арксатар, но на подъезде к нему тетрадь со списком его достоинств вылетела у меня из рук аккурат в зловонную яму окружавшего город рва-не-то-канала, когда наша телега подскочила на колдобине. Я проследила взглядом, как она зелено взблеснула на солнце и канула в непрозрачную воду, а Раммас только сонно спросил, что это я уронила, и я махнула рукой, понимая, что почти все, изложенное в этой тетрадке - туристическая чушь: я уже знала, что столица Тенндора Арксатар мерзок, огромен и несуразен, кроме того, в нем слишком много народа. И в момент такого озарения мы въехали под северные ворота, и Арксатар - вот разве что имя его приятно на вкус - показал нам себя во всей красе: наш возница-гринсор сцепился с солдатами, требовавшими заплатить пошлину теннскими деньгами, каковых, судя по всему, наш старик не имел, а имел он кожаные северные лориты, которые солдаты принимать не хотели. Мне показалось, что солдаты, страдая от скуки и жары, просто развлекались, и я, произведя небольшую трансформацию в своем кошельке, вручила старику, а он, в свою очередь, солдатам, нужную сумму в искомой валюте. Войдя в город, старик радостно объявил, что теперь мы в расчете, мы ему больше ничего не должны, и, таким образом, свободны, и мы стали свободны на самой окраине огромного города. Мы - я и Раммас - прибыли в город каждый по своим делам, но за месяцы пути у нас сложились своеобразные отношения, колеблющиеся от раздражения и неприязни до полного доверия и даже некоторой симпатии, которые мы предпочитали считать дружбой, и теперь мы ощущали некую ответственность друг за друга; итак, мы стояли среди небольших домиков, обнесенных глухими заборами, и размышляли о том, что нам надлежит сделать в первую очередь, и решили мы прежде всего выйти в более-менее цивилизованную часть города, а там удариться в загул. Hапpимеp, попить кофе и пообедать.

Трактир оказался поблизости, и сразу порадовал нас - кофе в нем был, и замечательный, хотя трактирщик и не отличался никакими хорошими качествами - он был нетрезв и небрит, и от него за десять шагов разило смесью сивухи, пота и черного матросского табака. Hа все вопросы о географии столицы он только швырнул перед нами сложенную подробную карту, потребовал за нее бешеную сумму, но карта оказалась столь же хороша, как и кофе; мы тут же расстелили ее на дубовом столе и погрузились в изучение сложного сплетения дорог, улочек и проулков. Странно было видеть улицы, имеющие названия и номера, в Аригринсиноре вообще не было настолько больших городов, чтобы нельзя было сориентироваться, зная только имя владельца дома; впрочем, имена владельцев тоже были на карте, как и названия ресторанов, таверн, борделей, библиотек и всего, всего остального. Город был похож на десяток среднего размера городов, слепленных в несуразный ком, сдавленных бесконечной окружающей столицу стеной, так что ближе к центру по карте разобраться в этой мешанине было невозможно - улицы громоздились одна над другой, казалось, их вовсе не было, а были дома с плоскими крышами, нависающие один над другим, а на вершине холма сияла многоконечная звезда крепости, с которой начался город много тысяч лет назад, а вот в ней и замок Гердирона, легендарного строителя и хозяина Гердареса, ставшего Арксатаром.

- Hу и как я в этом разберусь? - бормотал Раммас, водя пальцем по карте, я следила за его пальцем, который ползал по квадратикам больших особняков с меленькими буковками имен владельцев. Тут он вскрикнул: - Ух ты, нашел! - и схватил меня за локоть. Я, собственно, никогда не спрашивала его, зачем он идет в Арксатар с самого побережья, а тут увидела на желтом квадратике, на котором он держал палец, имя Эрдас Кулл Саттор, имя Кулл у Раммаса и хозяина дома было общим.

- Ты его искал? Он твой родственник? - спросила я.

История Раммаса оказалась пpиблизительно такой, как я и ожидала: его отец со своим братом- близнецом в свое время не могли решить, кому из них принадлежит право наследования, но дед, пока был жив, не желал говорить об этом, а, когда он умер, выяснять, кто же из братьев законный наследник, было, ясное дело, поздновато; а сами они понятия не имели, кто же из двоих старший. Вся немаленькая семья погрязла в распрях, о которых даже я краем уха слышала и от Раммаса, и не от него; кончилась история тем, что Раммас, к тому времени уже лишившийся отца, удалился в странствия, а дядя Эрдас поселился в их родовом особняке, который еще несколько сот лет назад высился за городской стеной, а теперь увяз почти посреди города. Раммас же, пространствовав десяток лет в глуши, откопал где-то письмо бабушки, которое доказывало, что отец его, Растус, появился на свет первым, а, стало быть, он, Раммас Кулл Растор, и есть истинный владелец особняка. Я не первый раз встретилась с Раммасом в пути, и до сих пор вопрос о наследовании не слишком его занимал, и вот - на тебе... То же, что искала я, то есть городская библиотека, находилось совсем в другой части столицы, и, пройдя вместе до развилки дорог, мы с легким сердцем распрощались и разошлись в разные стороны, не задумываясь над тем, встретимся ли мы когда-либо еще. Мне захотелось сотворить что-нибудь безумное на радостях, что я осталась одна, но я пока сдержалась, тем более, что кто-то наблюдал за мной из окна.

ГЛАВА 2

Позади меня осталась длинная дорога, даже для меня слишком долгая сверкающий лед Южных гор, а потом сразу жара и мороки огромных джунглей, и селения рыжих сведущих в магии людей, о которых я писала в юности умозрительно, и вот теперь месяц прожила у них, а потом долгий путь на юг в Арксатар - Сердце Пустынь - вместе с прихваченным по дороге Раммасом короче говоря, я устала и отправилась бы в любое благословенное место, если бы не боялась забыть только что увиденный город, а в место, которое ты не помнишь, можно вернуться только пешком, что меня не устраивало. Таким образом, я разыскала трактир, хозяин которого был более приветлив, чем давешний кофейщик, и расположилась там в небольшой комнатке на втором этаже; хозяин предоставил мне ванну, а о чем еще может мечтать уставший путник, особенно если он - женщина-эльф? После ванны, расслабившись и размякнув, я больше всего желала чего-нибудь почитать, но, кроме карты Арксатара, у меня чтива не было, и стало мне ясно, что в библиотеку надо идти сегодня; или же вернуться домой за книжкой, на что сил у меня уже не было. Я в кратчайшие сроки обжила комнату, переоделась в чистое и спустилась вниз, в зал, в людской шум - и все головы мигом повернулись ко мне; в первые сто лет жизни я была похожа на человека, да и считалась человеком, но потом с каждым годом я становилась все более эльфом, и те, кто жили или бывали на севере, уже не удивлялись, зная с первого взгляда, что перед ними эльф, но вести о народе моей мамы так далеко на юг не забирались, и люди просто почувствовали во мне какую-то неправильность и качнулись ко мне, дабы лучше меня рассмотреть.

Что они видели, глядя на меня, сказать не могу, но мне захотелось немедленно исчезнуть. Однако я пробралась к стойке и заказала себе обед, разглядела в дальнем углу пустое место и направилась к нему; все молча и со странным выражением лиц следили за мной, мне даже показалось, что в моей одежде что-то неправильно, но все было нормально - кожаные штаны, сапожки, длинная клетчатая рубашка и кошелек на поясе, ну и, разумеется, Кольцо - с одеждой было все в порядке, очевидно, содержимое одежды их удивляло. Я сообразила, что все в таверне были мужчинами - и хозяин, и слуги, и постояльцы, только тот, кто принес мне мой обед, оказался мальчиком лет тринадцати; я, кажется, была здесь некстати; впрочем, хозяин меня ни о чем таком не предупредил, и я успокоилась; а тут и мальчик с обедом подоспел, и я стала смотреть на него. Если и были среди жителей Аригринсинора такие, о которых мне хотелось вспоминать, то это были дети - веселые или печальные, Людские, Эльфийские или Улэрские, все они были живыми и непосредственными и вызывали у меня искреннюю нежность; совсем другое дело этот ребенок - он был хмур и зажат и ничто его не интересовало, он молча поставил передо мной горшочек с чечевицей и остальную еду и собрался было уйти, но я его задержала и заглянула в него - это могло бы заменить мне чтение черных параллельных строчек, но его книга оказалась неприятной, я поняла что он часто бывает бит, и часто бьет сам, и находит в этом удовольствие; и вряд ли он когда-нибудь думает о чем-нибудь, кроме боли и еды, и уж точно ничего не читал. а самом дне его я почувствовала зажатую холодную пружину и что там еще, дальше, - ничего было не видно, и я отпустила его; что я могла с ним сделать без его согласия - только оставить все как есть, а спрашивать согласия я не решилась - он бы все равно не понял. Я только что закончила Островную Школу, и меня еще очень интересовала практика во всех предметах, тем более, что на меня возлагались большие надежды; я действительно в потенциале могла научиться гораздо большему, чем меня могли научить, если бы не ленилась и не отвлекалась; но, когда меня отправляли в Дипломное Путешествие, Учитель Сарендр сообщил мне, что я не достигла и десятой доли своих возможностей.