Роберту Бернсу 200 лет (О Бернсе)

Маршак Самуил

Роберту Бернсу 200 лет (О Бернсе)

Самуил Яковлевич Маршак

Роберту Бернсу 200 лет

Минуло двести лет со дня рождения Бернса, но многие из его строк звучат так, будто написаны в наше время.

О мире и братстве между народами говорил он и в торжественных стихах:

Пусть золотой настанет век

И рабство в бездну канет,

И человеку человек

Навеки братом станет {1},

и в стихах шутливых, полных здорового народного юмора:

Я славлю мира торжество, Довольство и достаток. Создать приятней одного, Чем истребить десяток! {2}

У нас в стране Бернс обрел как бы вторую родину. Переводить его начали более ста лет тому назад.

Томик его стихов лежал на столе у величайшего нашего поэта - Пушкина и до сих пор хранится в пушкинской квартире-музее. Четыре строчки из стихотворения Бернса, послужившие эпиграфом к "Абидосской невесте" Байрона, перевел другой великий русский поэт - Лермонтов.

Известно, что поэт Некрасов, не знавший языка, на котором писал Бернс, просил Тургенева сделать для него подстрочный перевод песен шотландского барда, чтобы дать ему возможность перевести их стихами.

И все же первым переводчиком, по-настоящему познакомившим русского читателя с Бернсом, надо считать поэта-подвижника, сосланного царским правительством в Сибирь на каторгу, - М. Л. Михайлова.

Это он впервые подарил своим соотечественникам переводы таких знаменитых стихов, как "Джон Ячменное Зерно", "Полевой мыши", "Горной маргаритке", "Джон Андерсон" и др.

И все же только после революции поэзия великого шотландца была оценена по достоинству в нашей стране. Его стали переводить не только на русский, но и на языки многих народов Советского Союза.

Немало стихов Бернса положено на музыку нашими лучшими композиторами Шостаковичем, Свиридовым, Кабалевским, Хренниковым {3}.

Гравюры к его "Балладам и песням" сделаны таким замечательным русским художником, как В. А. Фаворский {4}.

Я счастлив, что на мою долю выпала честь дать моим современникам и соотечественникам наиболее полное собрание переводов из Бернса. Более двадцати лет посвятил я этому труду и до сих пор еще считаю свою задачу незавершенной.

Русский читатель знает и любит "Тэма О'Шентера" и "Веселых нищих", "Двух собак" и множество лирических стихотворений, послании и эпиграмм, однако все это еще не исчерпывает сокровищницы, оставленной миру Робертом Бернсом.

Много чудесных часов и дней провел я за этой работой, но побывать на родине великого поэта Шотландии довелось мне только недавно - всего три года тому назад.

Я увидел крытый соломой дом, где он родился, поля, по которым он ходил за плугом, полноводную реку Нит, на зеленом берегу которой сочинял он своего бессмертного "Тэма О'Шентера".

Побывал я и в гостинице "Глоб" в Дамфризе, где на стекле поэт вырезал алмазом только что сочиненные им стихи, и в таверне - "Пузи Нэнси", где пили и пели когдато "Веселые нищие".

Возлагая венок у подножия памятника в городе Эйр, я смотрел на статую, изображающую стройного молодого человека со сложенными на груди руками, и думал о том, как много потрудились эти руки при жизни.

Мне приходили на память строки, посвященные Берисом своему собрату по поэзии Фергюссону, погибшему от нужды и лишений в ранней молодости:

Зачем певец, лишенный в жизни места,

Так чувствует всю прелесть этой жизни?

А на другой день, выступая на большом собрании в память великого барда, я сказал, что, может быть, никогда бы не попал в Шотландию, если бы меня не привели туда тропинки, идущие через поэзию Бернса.

И когда я высказал пожелание, чтобы народы ходили друг к другу такими тропинками, а не дорогами войны, весь многолюдный зал отозвался дружными аплодисментами, а лорд-мэр города Глазго, облаченный в горностаевую мантию, поднялся с места и сказал, обращаясь ко всем, кто был в зале:

- Как говорила моя старая бабушка, - пусть слова эти будут для вас уроком!

Продолжая мысль этой умной старушки, я сказал бы: пусть стихи Бернса, щедрые, скромные и великодушные, послужат уроком молодым поколениям всего мира!

ПРИМЕЧАНИЯ

Роберту Бернсу 200 лет. - Впервые в журнале "Культура и жизнь", 1959, э 1, январь.

1 Из стихотворения "Зачем терпеть в расцвете сил ярмо порабощенья?".

2 Из стихотворения "Строчки о войне и любви".

3 Д. Д. Шостакович, Г. В. Свиридов, Д. Б. Кабалевский и Т. Н. Хренников в песнях и романсах на слова Р. Бернса использовали главным образом переводы С. Я. Маршака.

4 Фаворский Владимир Андреевич (1886-1964) - русский советский художник, мастер книжной гравюры на дереве.

Печатается по тексту журнальной публикации.

Самуил Яковлевич Маршак. "Бессмертной памяти"

К 200-летию со дня рождения Роберта Бернса

Собрание сочинений в восьми томах. Т. 6.

М., "Художественная литература", 1971.

OCR Бычков М.Н.

Мы чтим великих поэтов минувших веков - Шекспира, Гете, Пушкина - не потому, что они были когда-то признаны гениями и навсегда зачислены в разряд классиков, а потому, что эти поэты до сих пор находят живой отклик в душах людей.

Можно сказать, что они держат экзамен у каждого нового поколения и блестяще выдерживают эти испытания. Иначе бы их сдали в архив или, в лучшем случае, в музей.

Из поэтов прошлого нам в первую очередь нужны те, что в свое время были поэтами будущего. Они оказываются нашими современниками и деятельно участвуют в жизни, несмотря на то, что кости их давно истлели в земле.

Каждая эпоха ищет и находит в прошлом своих любимцев, своих избранников, родственных ей по духу.

Сегодня во весь рост встает перед нами фигура великого барда Шотландии - смелого, веселого и жизнелюбивого Роберта Бернса, неугомонного Робина, голосом которого впервые заговорил простой народ его страны.

Читая стихи Бернса, удивляешься, как могли загрубелые руки землепашца создать все эти непревзойденные по изяществу и тонкости песни, баллады, послания, эпиграммы. И еще удивительнее то, что тяжелый, подчас непосильный труд и постоянная нужда в самом насущном не заглушили в поэте бьющей ключом веселости, веры в человека и в будущее его счастье.

Ведь, в сущности, о себе, о своей судьбе говорит он в скорбных строчках, посвященных Роберту Фергюссону, поэту, тоже писавшему на шотландском диалекте и погибшему от нищеты и голода в ранней молодости.

Бернс на свои скудные средства соорудил ему памятник, а под его портретом написал:

Проклятье тем, кто, наслаждаясь песней, Дал с голоду поэту умереть. О старший брат мой по судьбе суровой, Намного старший по служенью музам, Я горько плачу, вспомнив твой удел.

Зачем певец, лишенный в жизни места, Так чувствует всю прелесть этой жизни? {1}

Но наперерез и наперекор этим полным слез и гнева стихам несутся задорные, проникнутые отвагой и силой строчки, написанные тою же рукой:

Мы с горем

Поспорим.

Нам старость - нипочем!

Да и нужда

Нам не беда.

И с ней мы проживем {2}.

Или:

У которых есть, что есть, - те подчас не могут есть,

А другие могут есть, да сидят без хлеба.

А у нас тут есть, что есть, да при этом есть, чем есть,

Значит, нам благодарить остается небо! {3}

Кажется, ни один поэт, которого судьба наделила богатством и славой, не знал такой радости, как Бернс. Он никогда не жалуется на судьбу, а бросает ей гордый вызов.

Не плут, не мошенник,

Не нажил я денег.

Свой хлеб добываю я сам, брат.

Немного я трачу,

Нисколько не прячу,

Но пенса не должен чертям, брат!.. {4}

Поэт знает, что ничего по-настоящему ценного нельзя купить за деньги ни любви, ни дружбы, ни вдохновенья. Он не раз повторяет в различных вариантах дорогую ему мысль:

У нас любовь - любви цена! {5}

А в песне о любимой девушке он говорит: