О работе русской секции Би-Би-Си

Александр Солженицын

О РАБОТЕ РУССКОЙ СЕКЦИИ БИ-БИ-СИ

Соображения, высказанные при встрече с руководителями

иностранного вещания Би-Би-Си

Лондон, 26 февраля 1976

Я хотел бы сказать, что придаю очень серьёзное значение этому разговору. Это не просто визит вежливости. Я считаю себя тут как бы посланником тех радиослушателей, которые никогда не могут обратиться к Би-Би-Си. Те письма, которые вы получаете, которые прорываются через почту, нисколько не выражают истинного мнения радиослушателей. Ещё те из них, которые бросают за границей, в заграничные почтовые ящики, могут быть истинными. Но те, которые идут непосредственно из Советского Союза, можете быть уверены, что они "организованы", как у нас говорят, или уж проверены, пропускать или не пропускать. Исключительная редкость, чтоб вы услышали истинный голос радиослушателей Би-Би-Си.

Так я хотел бы сказать, что я очень давний слушатель Би-Би-Си. Я начинал его слушать даже в тюрьме, на шарашке, случайно, в 1946 году, когда его не глушили. Потом я слушал его сквозь глушение, полное глушение, в 1953-54 годах. Не говоря уже о многих годах потом.

Би-Би-Си долгое время было для нас живительным и даже, во времена глушения, родным голосом. Оно отличалось от голоса наших палачей, который наполнял весь эфир вокруг. Уже с тех давних пор я узнал и очень привязался к имени - Мориса Лейти, и также очень любили у нас комментарии Ивлин Андерсон. Для советских радиослушателей каждый раз был праздник, когда вас переставали глушить. Если бы сохранялась примерно вот эта прежняя картина, то сегодня в моём визите, кроме благодарности и вежливости, не было бы никакой необходимости. Однако, к сожалению, положение изменилось к худшему, и мне хотелось бы совершенно откровенно вам об этом сказать. Передачи Би-Би-Си за последние годы стали ниже по уровню, во всех отношениях, и, как бы это выразиться, - всё чужей по духу массе наших радиослушателей.

Вопрос этот чрезвычайно важен. Би-Би-Си - не рядовая радиостанция мира. По какому-то историческому оригинальному ходу событий Би-Би-Си сохраняет в мире радиовещания такое значение, как раньше Британская Империя - в политическом строю.

Я только подчеркнул сперва особенность Би-Би-Си в мире радиовещания. А второе, что я хотел бы сказать, что русская служба Би-Би-Си - не рядовая служба среди иностранных служб Би-Би-Си. Русская программа - не просто одна из двадцати или тридцати, не знаю, программ. Это программа, обращённая к тому народу, от которого в ближайшие годы зависит судьба и даже жизнь самой Великобритании. И ещё значение русской службы не было бы так велико, если бы масса нашего народа хорошо знала иностранные языки. Предположим, - я не знаю, ну допустим, - вы передаёте для Франции или Германии, но там понимают и по-английски многие. Если откажет какая-нибудь французская или немецкая служба, то по-английски поймёт половина или треть. У нас практически могут понять только по-русски.

Так вот, работа сегодняшней русской секции Би-Би-Си не есть рутинная работа, но это единственная возможность говорить с нашим народом, пока не поздно для самой Англии. Я нисколько не преувеличу, если скажу, что от ваших сегодняшних русских радиопередач в значительной мере зависит ход мировых событий в ближайшие годы. Я не преувеличиваю.

Я иногда задаю себе вопрос, особенно в последнее время: для кого, для чего существует Би-Би-Си? Какие высшие принципы руководят её деятельностью? Ну, теоретически, гипотетически здесь можно дать несколько ответов - для постороннего человека, как я. Что, может быть, в основном, Би-Би-Си существует сама для себя и своего персонала? Безусловно, с этой целью Би-Би-Си справляется.

Вторая, более широкая возможность: Би-Би-Си существует для того, чтобы выражать, и защищать, и проявлять интересы Великобритании. Такая задача вызывает и полное уважение и полное признание. Но боюсь, что даже с этой целью русская служба Би-Би-Си в последнее время справляется плохо. Я боюсь, что вот то исключительное положение ваших передач, о котором я сказал выше, недостаточно понимается вашим новым персоналом и упускаются очень важные возможности.

Наконец, гипотетическая третья возможность, которую я допускаю, - это работа для народов СССР, и в том числе для русского народа. Мы, конечно, не можем требовать или даже настаивать, чтобы вы непременно имели в виду и эту цель. Но, с другой стороны, почти невозможно ставить себе задачу в интеллектуальной области обращаться к какой-нибудь группе общества или нации, не имея в виду её интересов. Если обращаться совершенно со стороны, не будучи душевно заинтересованным в этой группе населения, то вы никогда не найдёте с ней контакта и просто впустую будете работать.

Вот я сказал: для народов СССР или для русского народа. Я сразу должен задать один вопрос - не с тем, чтобы мне сию минуту отвечали. Почему в Би-Би-Си нет секций национальных, по народам СССР, входящим в СССР? Если вы имеете секции для Восточной Европы, то почему при переходе границы Советского Союза вы не считаете возможным продолжить это и тоже иметь национальные секции? Так сложиться могло, но я очень призываю вас критически пересмотреть эту ситуацию в том смысле, что, понимаете, вы сейчас заменяете русскими передачами обращение к очень разным нациям, с их очень специфическими интересами. Это всё равно, как если б, например, у вас существовало общее вещание для Франции, Испании и Исландии, - общее!

Если вы серьёзно отнесётесь к тому, что я сегодня скажу, возможно, что вы войдёте с ходатайством в те инстанции, от кого это зависит, с тем чтобы расширили ваши возможности или переместили как-то акцент, открыли возможность национальных передач, хоть нескольких. Я бы думал: по крайней мере, Эстония, Латвия, Литва, Украина и какая-то из мусульманских наций, тюркский язык, какой-нибудь общий, ведь там же понимают друг друга, например узбекский.

Я хотел только сказать: если бы осуществилась такая реформа, если бы появились национальные передачи, вы не только бы удовлетворили специфические национальные запросы этих республик, но вы бы упрочнили контакт с русским народом. Тогда бы русская секция могла бы стать более специфически русской.