Скорость

Магсад НУР

СКОРОСТЬ

Перевод с азербайджанского Ульвиры Караевой

Поезд-карусель проходит свой путь против ветра. И дорога, и ветер остаются позади. Те, что хотят пройти этот путь ещё раз, ещё раз познать прикосновение этого ветра к своему лицу, настроены заново начать путь...

1. ТЫЧОК

Резко надавив на тормоза, машина пригвоздилась на скоростном повороте. Девушка переводит свою бабулю через дорогу и искоса заглядывает внутрь...

Сели в машину. Ехали по булыжной дороге вниз, к бухте. И машина, и водитель взыгрались, как сорвавшийся с привязи конь. Заносчивость парня понравилась и старухе, и девушке. Парень тащился. Но дело шло к вечеру, и что-то не верилось в такое везение. Скользнул взглядом по окрестностям, по машинам, по людям, поднимающимся от бухты. А почему бы ему в этом оживлённом месте не затащиться от девушки и её бабушки, почему бы им не прыскать со смеху у него за спиной...  

Им был нипочем спуск по булыжникам. Девушка и старуха, о чём-то шептались, прислонившись головами. Так и хочется растащить их в разные стороны, взять лицо девушки в ладони, поднять, усадить на магнитолы и смотреть...

Не успел перекинуться словечком, как сзади послышалось прыскание погромче. И вот так, прыская, старуха прикрыла рот платком, ткнула в парня серебристой тростью и сказала:

- Эй, ты, езжай потише, а то улетишь.                          

Так они и покатывались со смеху - бабушка и внучка...

2. КОКТЕЙЛЬ

В холод можно от коктейля загореться страстью. Докалывались до близстоящих. Принесли нарезанный банан, капучино и Спрайт. Ничего, кроме Спрайта! Зайдя в кафешный туалет, выкурили "Винстон". Давно обещали - не будут курить ничего, кроме этого: из-за того, что фильтр похож на тигриную шкуру. В этом кафе не встретили ни одного мужика, который косил хотя бы под фильтр этой сигареты. Уборщица, прислонив сзади швабру, подошла ко входу: дала знак пройти. Хотели взглянуть в зеркало. Придурки так устроили, что надо пройти мимо мужского туалета. Никого не встретили, никто не прикололся. Швабрастая осталась стоять в дверях... Пощупали прокладки. Обкурились-затянулись, пошырялись...

***

На крик вскочили все трое. Били брата одного из троих, рванули: втроём расцарапали бьющего до крови, чуть не засовывая каблуки ему в зенки. Чуть черепок не раскроили. Пока охранники явились, чувак смылся. ..

- Жопа! Жопааа! - крикнули ему вдогонку...

Соединив в поцелуе большой и указательный пальцы, образовали круг: подняли над головой, помахали...

3. ЗВОНОК

Умылся на Фонтанке, стряхнул с себя девочек. Как только упал жетон, послышался грозный голос матери. Сказал матери. Сказал, что не может расстаться с Парапетом, заплакал, заныл, выругал мать, что если в эту же ночь не продаст квартиру в Гюнешли и не переберётся в город, пойдёт воровать, сядет на иглу. А то бы не был бит. Сказал, что без костюма, в спортивке. Из-за того, что в баре, везде... ходит, как лох, доставали, били морду. Ролики нужны! Или в костюме должен ходить, или на роликах. Откуда ему знать, и сам не знает, кто он, откуда, да чем занимается. Сейчас в голове такая мешанина, что не знает, на роликах ему ходить, или в костюме. Как будто что-то из этого есть! Не станет каждый день (даже если купят костюм!), сев на метро, тащиться сюда, не станет: на улице спать будет, туда не вернётся. Останется. Не продадут квартиру, умрёт, не уйдёт с Парапета. Был бы здесь - обстановку бы знал, его уже здесь забыли, трёх месяцев не прошло с тех пор, как переехал отсюда, образовались новые группировки, а войдешь в них - по носу получаешь, выживают. Если не сможет окончательно подняться, умрёт-убьёт... И этой ночью, и завтра останется здесь, будет разборки делать, будет спать здесь, на кирпичах...

***

Свесив длиннющие рукава вязаного свитера с тремя пуговицами, встал в дверях парикмахерской. Усёк: надо подрасти, на баскетбол пойти. Подпрыгнул, боднул сук. Опять пошёл, повис на таксофоне, и раз, и два, надо будет, и три раза (самая родная!) позвонил мамочке...  

4. НАДЕЖДА

Сейчас я её подбрасываю на ноге: 1, 2, 3, 4... 50... Я держу её, как баскетбольный мяч, в руке, захотел втиснуть в ладонь, не получится. Она выпрыгивает из ладони, отбрасываю её. Она попадает в кольцо наверху, падает. Некоторые аплодируют мне... Она потерялась, я её забыл, но все аплодисменты ей.

Она снова возвращается ко мне, поднимается и опускается между моей ногой и рукой.

Она мятая и сдутая под моими ногами. Я заново надуваю её насосом и играюсь. Она со мной до сдутия, я живу за счёт неё. Она улетает от меня, покрутившись, снова вернётся ко мне: если не подниму её, не пошевельнётся. Полна воздухом: если не притронусь, не сможет шевельнуться.

***

Стоит на моей могиле. Говорит, что возвратилась на место, куда я Её однажды зашвырнул. Я её намного вперёд бросал, думал, куда денется, со мной в могилу пойдёт, не пошла. Теперь пришла, чтобы я её убил, говорит, что ей не быть без меня, мне не быть без неё. 

***

Юбилей в мою честь. Там, поставив мой мяч на кубок, заряжаются силой. Она долго после меня плутала, как одинокая волчица. Я её убил и ушёл. Просто хотел сменить мяч...

Епилог.

Я часто изменял ей. По отношению к ней я был мошенником. Она видела все мои выкрутасы, все мои тайны остались в её ладони. Я бросал её, куда хотел, и махал вдогонку. Сейчас я иду без неё посреди деревьев. Здесь её нет. Она осталась позади меня...

5. ОБРЫВ

Тянул арбу за собой - вверх. Это был самокат. Если при спуске потянешь за оба конца бечёвки, тормозит. Ему больше не хлял страх не суметь потянуть за оба конца сразу и не смочь притормозить. Катился вниз по трамвайному пути, проходящему между оптовыми магазинами. Потом возвращался вверх.

Сверху к самокату прибил круглую кастрюлю, с одной стороны сделал дверь, которую можно открыть и закрыть, пришпандорил ручки, покрасил. Все, что должно быть у всамделешней машины: провел краской, приделал обрывками резины, проводами...

***

... на скорости ехал к обрыву у трамвайного пути. Как-нибудь трамвай тоже здесь опрокинется: весь день сидел и смотрел на него. Не хватило терпения ждать, пока опрокинется трамвай. Дверца самоката закрыта, тормоза брошены на подъёме. Обрыв для него не существовал...