Алтайская принцесса

Широков Виктор Александрович

Алтайская принцесса

Виктор Широков

АЛТАЙСКАЯ ПРИНЦЕССА

1

Может быть, кто-то из вас и помнит ещё сообщения в газетах двух трехлетней давности об обнаружении на Алтае дивной мумии алтайской принцессы? В тех публикациях рассказывалось о необыкновенной сохранности мумии, о невероятной красоте принцессы, а в некоторых газетах были даже опубликованы фотографии красавицы, возраст которой измерялся, по крайней мере, пятью-шестью тысячами лет (таковы были убедительные данные радиоуглеродного спектрального анализа!. Но мало кто знает о дальнейшей судьбе мумии, дескать, её должны были исследовать совместно ученые-антропологи большинства европейских стран и, естественно, американцы, за последнее время вампирно прильнувшие к русским коллегам.

Случилось так, что именно мне, Гордину Владимиру Михайловичу, отнюдь не королю столичных репортеров и никоим образом не научному светилу, довелось оказаться почти в эпицентре событий, благодаря давнему знакомству и земляческим отношениям с широко известным в узких "новорусских" кругах фотохудожником и бизнесменом Риталием Красовским. Наши с ним судьбы впервые пересеклись более тридцати лет назад в Сибири, в крупном областном центре, где Риталий одно время активно сотрудничал по "фоточасти" с областной молодежной газетой, а я, будучи студентом местного медвуза и начинающим поэтом, частенько забегал в редакцию оной с творениями, полыхающими порой проблесками гениальности. Риталий даже сфотографировал меня пару-тройку раз для специальных литературных выпусков. Позже его работа была опубликована в сопровождении моего лирического цикла в сверхпопулярном тогда журнале "Юность".

Редакционное знакомство постепенно переросло в непритязательные полудружеские отношения, когда мы любили избранной компанией оттягиваться в центровом кафе: "Космос" за фужерами белого сухого вина, чашечкой непременного кофе и сопутствующей болгарской сигаретой. Впрочем, Риталий и тогда выделялся не только хемингуэевской бородкой, он обожал, как и папа Хэм, кубинские сигары, за которыми обязательно раз в квартал гонял в столицу на самолете, и к тому же потягивал в кафе обычно не "сухарь", а относительно настоящий армянский коньяк. Из столицы же он вместе с несколькими импозантными ящичками сигар непременно захватывал "Мартель" или "Наполеон", которые тогда (особенно последний) ещё не являлись надоевшей повсеместно польскои подделкой, а неоспоримо хранили неповторимый аромат спелого южно-французского винограда и зной сумасшедшего вангоговского солнца.

Внешне Риталий Красовский (по отцу - поляк, по матери - коренной кержак) был вполне зауряден, впрочем, и без особых телесных изъянов, вот только глаза у него были разного цвета; один - серо-голубой другой зеленовато-карий. Видимо, именно этот разнорадужковый взор чаровал местных прелестниц, вивших около него невиданные по размаху хороводы, а может, японская "зеркалка" "Nikon" с бесчисленным набором сменных объективов, позволявшая почти мгновенно запечатлевать черты сибирских мадонн, привлекали к нему стаи эфемерных длинноногих созданий. Замечу попутно, что сам возбудитель женского переполоха отличался ещё и той странностью, что был совершенно равнодушен к наиболее привлекательным экземплярам своей визуальной коллекции, предоставляя по возможности лакомиться неформальным общением с фотомоделями своим приятелям и знакомым.

Уточнение сие не значит, что Красовский был женофоб или же страдал голубоватыми наклонностями (надо заметить, что гомиков и ещё более экзотических бисиков было в несколько раз, чуть ли даже на несколько порядков менее сегодняшнего количества отхода от "натуральности", что связано, на мой взгляд, с психотронным навязыванием аномальнго психорельефа таинственными неуловимыми пока биокорректорами, долгие тысячелетия наблюдающими развитие земной цивилизации), это я к слову, а Риталия в то время привлекали в буквальном смысле женщины-уродки: он любил то безногую, то одноглазую, то девицу с ввалившимся носом; однажды он целый месяц крутил любовь с "безрукой" (ей ампутировали обе руки в трехлетнем возрасте после автокатастрофы, в которой к тому же погибли её родители). Немые, глухие и слепые пролетали в его интимной жизни сплошным бурным потоком, что только помогало прихотливой смене и выразительности его черно-белых фотосюит, которые тогда сразу же (несмотря на наличие пресловутого "железного занавеса") сподобились ряда престижных премий начиная с премии чехословацкого журнала "Фоторевю" и французского "Пари-матч" и заканчивая премией японского Клуба фотопоэтов.

Кстати, на мое 26-летие Риталий подарил уникальный фотопостер в виде огромного человеческого глаза, стянутого спортивной шнуровкой, наподобие кроссовки, в зрачке которого угадывалась американская статуя Свободы, а арабские цифры возраста (26) просвечивали сквозь уцелевшую радужку глаза номером старого городского трамвая, набитого, что называется, под завязку (если приглядеться) эффектно обнаженными блондинками, причудливо переходящими в окружающую средство передвижения растительность, ветви которой решительно напоминали щупальца неведомого чудовища.

Наше сибирское знакомство прервалось моим переездом в столицу, где я покончил, наконец, со своей врачебной практикой и пополнил, увы, ряды бесчисленных бумагомарак, безосновательно (по мнению основного народонаселения мегаполиса и моих глубоко огорченных родителей-медиков) надеющихся на фортуну и якобы самородный талант.

До меня иногда доходили слухи, что Риталий тоже переехал в первопрестольную, женился вскоре на вполне гармоничной (по части членов тела и органов чувств) и миловидной особе, которая в нем, естественно, души не чаяла и, будучи дочерью одного из заместителей гендиректора ТАСС, активно помогала ему в делах. Он издал множество фотоальбомов (в том числе и за рубежом), не говоря уже о буклетах и просто публикациях в отечественной и зарубежной печати; однако в начале злополучной "перестройки" был неожиданно арестован по явно сфабрикованному завистниками и врагами тестя делу о создании им (вместе с сообщниками; имелся в виду, конечно же, тесть) подпольного фотоателье, плавно перетекающего в не менее подпольный бордель для высокопоставленных чиновников, и отбыл несколько лет на "химии", где, впрочем, сумел окончить заочно высшие бухгалтерские курсы. А потому довольно быстро нажил снова миллионнодолларовое состояние, которое разумно вложил в казино, ряд фармацевтических и коньячных заводов, и заодно (для отвода глаз) в перепрофилированные экспериментальные типографии (приватизировать их так и не удалось, в отличие от заводов, поскольку и последующее руководство страны продолжало всячески сохранять жесткий контроль за всеми каналами СМИ, несмотря на демагогические заявления об обратном), - стал теневым "бароном", в том числе и фоторынка, создав впоследствии совместные компании и с японской "Фуджиколор", и с германской "Альгекодакхромшульце".

Я столкнулся с Риталием Красовским совершенно случайно в Доме журналистов, когда забежал туда по обычной нужде и около книжного лотка был остановлен властной рукой фотомагната, признавшего в довольно-таки обтрепанном журналюжке высокопарного спутника времен своей сибирской юности. Воспоследовало гостеприимное приглашение в местный валютный бар, где было совместно выпито немало мексиканской текилы и неизменного французского коньяка под изысканные морепродукты и экзотические разносолы не без черемши и обязательного сибирского соленого огурца. Только то, что по всему периметру нашего пиршества располагалась отлично вышколенная охрана, несколько меняло регистр наших воспоминаний и обмена сегодняшними впечатлениями,

Риталий, кажется, был действительно рад видеть давнего знакомца и на прощание дал мне свою двойную (в золоте) визитную карточку, куда мило вписал, помимо напечатанных, номера своего мобильного и дачного сотового телефонов, продемонстрировав великолепную паркеровскую ручку с золотой личной монограммой.