Печорный день

Дмитрий Шашурин

Печорный день

Случайно вышло так, что знаю я историю, в которой не только переплелись все темы давешних разговоров, но и как бы обрели в ней телесность. И фантастика, и найденные в джунглях или горах, подчеркиваю, _или в горах_, неизвестно чьи дети, и лекарственные растения, вплоть до мумие, хотя оно и не растение, и даже брошенные в шутку слова о живой воде: дескать, вот бы! Фляжку бы! - все участвует в моей истории, моей, потому что я, похоже, один на свете и знаю ее.

Расскажу, расскажу, конечно, поскольку уж повлекло меня на разговор, поскольку овладел я вашим вниманием. Но вы погодите. Подлинные истории редко выглядят подлинными. Прошу воспринимать и мою эдак с прищуром, как бы с допуском. Мне же, конечно, сподручнее излагать ее без прищура, без оговорок, которые только отнимут время и запутают рассказ. Но вы ни за что не забывайте о припуске. Вот и ладно, вот и хлебно.

Начну я с фантастики. Те молодые люди решительно разграничили ее на научную и волшебную. Разграничили и сошли с поезда, мы же едем спокойно дальше и соображаем, что любой волшебный сюжет легко можно привязать к фантастическому. Ишь как они смеялись над оборотнями и домовыми из деревенских россказней! А если мы их примем за народный вариант научного сюжета о пришельцах, которые живут, скрываясь или маскируясь, среди нас?

Ну а теперь поближе к моей истории. Не припомните ли сказку немецкого писателя Гауфа. "Карлик Нос"? Вот, вот. Там все дело в былинках, вернее в запахе каких-то растеньиц. С героем сказки происходят превращения, как только нанюхается он этих былинок. От одного превращения до другого время, хоть карлик и ищет свои былинки, да находит не сразу. По Гауфу. По физиологии же, весьма возможно, нужна пауза, чтобы организм приготовился к очередному превращению.

Вот так акробатика - от сказки прыжок в науку! Минуя фантастику? Что ж, история моя и это позволяет. Укушенная змеей собака убегает в лес, чтобы найти соответствующую травку. Находит - и смертельно больная собака превращается в здоровую собаку. Конечно, считается, что собака наедается травы, а не нюхает ее. Но ведь неизвестно, как влияет на собаку запах травы, что, если собака разжевывает ее для большего аромата? Опять хлебно?

И почему это наша всесильная наука до сих пор всемудрейше не расклевала ничего про травку, не сгодится ли она для человека? Но даже, допустим, найдут ее, вырастят, но как найти, вырастить те запахи, которые воздействуют на организм собаки, пока она носится по лесу, их дозировку и очередность. Никто другой - сами ученые втолковали нам, какой у собаки нюх. Симфонический!

Вы небось ждете, когда же это начнется его история? А она давно началась, ведь в ней все зависит от подхода, обставы. Мы же сейчас расчищаем площадку для действия и ставим вроде декорации, освещаем их поярче.

Время же прошлое. Староверские скиты. Раскольники, взыскующие истины. Именно, ладно: "В лесах и горах" Мельников-Печерский. Снова подчеркиваю: _в горах_. Такие вот места были и у нас, а у наших старцев издревле сложилась вроде как мода - помирать в одиночестве, в глухомани, в запримеченной тайком печоре - пещере. Старухи при внуках помирали в деревне, а старцы уходили в горы. Был старик и вдруг пропал, поглядят только - обрядился или не обрядился. Если обрядился - значит, царствие ему небесное, не искали, не звали - привычное дело.

Пещеры в наших сибирских местах никто не переписывал, и сейчас, если поискать, найдутся новые. Потому ли или по чему другому, но не обнаруживали старческих останков. Хотя вот неизвестно, чьих детей в наших лесах-горах обнаруживали не раз. Причем только мальчиков. Двух, можно сказать, возрастных категорий. Либо лет десяти-двенадцати, либо лет трех-четырех. Маленькие были как звереныши, кусались, рвались убежать и меркли - никто из них не остался в живых. Те, другие - постарше, тихие, вроде немые, приживались. От них у нас по деревням прозвища: Найдин, Найденов, Найденкин. Но и став людьми, никто из них не помнил своей истории, по крайней мере, не рассказывал никто. Народ грешил, конечно, на девок. Даром что и представить даже нельзя, как это практически.

Одно дело старик - спрятался в пещеру, помер, и, может быть, до сих пор лежит гам его мумия. Пещерный режим способствует мумификации. Мощи. Печорские лавры. И это знаете? Ну и славно, ну и хлебно! Я что говорю, другое дело - младенец. В случае старцев пещеры способствуют смерти, в случае с мальцами - жизни? Понимайте так, что нет двух случаев, один это случай.

Да вот уж эдак получается по моей истории. Вы не стесняйтесь прищурки-то, ваше дело сомневаться, мое - рассказывать. И считайте, что наполовину рассказал. Потому как в связях, уходящих, как в туман, в мыслях, которые начинают ворошиться, история-то, мысли требуют ясности связей. К ней я и подвигаюсь, к ясности.

Шла тогда империалистическая война четырнадцатого года, когда старик раскольник из нашей деревни, назовем его Найдиным, понял: пришла пора и ему "в печоры". Помедли он еще - и не оторваться от лежанки, не одолеть горные ручьи, не вскарабкаться ко входу в пещеру, не отвалить камень, которым заслонил лаз лет тридцать назад, когда заглянул в провал, образовавшийся под ногой на склоне горы, и увидел пологий спуск, посветил факелом - своды в глубине поднимаются, и пещера уходит за поворот, затолкал на провал плиту сланца, другую прислонил, чтобы скат от дождя. Припас печору на старость. Приглядывал иногда с тех пор. А теперь вот знал: спихнет плиту и поползет на бессрочную лежанку. Если станет сил, завалит за собой лаз.

Не стало, однако.

Не завалил за собой лаз.

А завалил бы, так и не слушать бы вам эту историю.

Пополз Найдин внутрь горы. Зачем ему свет? Пришел помирать, какое уж любопытство - и сознание-то еле брезжит, и жизнь довядает из последнего. Только обнаружилась бы лежанка, только бы вытянуть ноги. Склон слоями ребрами, выступами, повороты, не обнаруживается лежанка. Притулиться хоть чуть - и то нескладно. Хрипит старик и сползает по наклонному ходу. На крайний случай где сморит, там и ладно. Но охота все-таки вытянуть ноги. Напоследок жизни, а все чего-то алкает человек. Потом старик Найдин ползет уж вне сознания - сколько времени? Куда? Забыл даже и про лежанку-то. Но она как раз тут и есть, словно подстелилась под него. Получается - прибыл? Выходит - конец? Вдруг...