Остров традиции

Конрад пожелал что-то вставить, но Профессора уже было не остановить.

– Нет, помилуйте, по-вашему, что – они должны были ждать как барашки, пока их отправят на бойню? Погубить себя и своих чад во имя туманной идеи Родины – это когда за восемьдесят лет их методично приучали отождествлять Родину с социалистической казармой? Эти люди наконец-то узнали и поняли, что их рабское прозябание – не самый лучший из существующих вариантов, и в этом – уж извините – всё-таки огромная заслуга правозащитников, и крохотную лепту внёс, значит, и ваш покорный слуга.

Конрад раздумал что-либо возражать.

– Да, выяснилось, что наших скромных сил не хватает, чтобы перевернуть сознание целого народа. Произошла революция всего лишь в сознании индивидов. Да, они поняли, что идея личности – личности! – куда ценнее и значимей, чем миф о Великой Державе, ради процветания которой мы должны надрывать себе пупки. Ваш призыв остаться и противостоять – не рецидив ли это тоталитарного сознания? Терпи и скрипи зубами во имя счастья грядущих поколений… Нет уж, лучше выйти из поля зла, чем бороться с ним его же методами или, заливая водкой собственную беспомощность, выть на луну! Хватит гнилой жертвенности! Хватит бесцельной страдальщины! Необоснованной претензии быть за всё в ответе!

Конрад саркастически улыбался своим мыслям.

– А что до вашей головной боли… культура, традиция… Да, тут мне утешить вас нечем. И себя нечем – мне, уж поверьте, не менее, чем вам, дорога отечественная культура. И в борьбе за её сохранение я копий поломал побольше вашего. Так же, как вы, я не могу примириться с тем, что нет сил и способа спасти разрушенные храмы и затопленные библиотеки. Я так же, как вы, в ужасе от нравственного и духовного падения не самого бесталанного народа… Ну что ж. Как говорится – на то, значит, воля Господня. Промысел Божий распорядился так, а если точнее… Нам с вами, дружище, довелось наблюдать закат Великого Этноса… тем более обидно, что мы сами себя считали его частицей. Но, мил человек, ничто не вечно под солнцем, круговерть истории, в сущности своей, трагична – этносы зарождаются, мужают, цветут и гибнут. Вы думаете – римлянам последних лет империи лучше было, чем нам с вами? Ведь им даже эмигрировать было, в сущности, некуда.

– Неправомерная аналогия, – встрял-таки Конрад.

– В истории правомерных аналогий мало. Со времён Алариха и Одоакра много воды утекло. Ситуация за без малого два тысячелетия трошки переменилась…

– Неправомерная аналогия, – повторил Конрад. – В недрах прогнившей римской традиции вызрела новая традиция, христианская, и духовный путь Европы был предопределён на многие века. А у нас…

– Бог ты мой, откуда вам знать, что там – у нас? Вызрело – в недрах? Что мы знаем, что мы видим, лёжа – каждый на своём диване? Да в принципе… нам не дано это увидеть – это новое непостижимо для нас обоих… для любого сложившегося человека уходящей эпохи… Я в этом смысле оптимист – знаю просто, что мой взгляд на вещи ограничен какими-то рамками, и не мне судить о грядущем. Но я с уверенностью могу сказать другое. Наш бедный этнос становится достоянием истории, а тем временем остальное человечество консолидируется в новый единый этнос… Только сообща оно… он… люди смогут одолеть все мыслимые катастрофы: энергетическую, экологическую, демографическую… Конвергенция – вот лозунг и знамя зарождающейся невиданной человеческой общности. Национальная гордыня не в последнюю очередь сгубила атлантов, сгубила этрусков, сгубила и сволочей… Рухнул Рим, а эстафетную палочку приняла Византия… на её руинах набрал силу Третий Рим… рухнул и он. Но выше нос, заявил о себе четвёртый… Пятый, может быть, будет на другой планете… я уж до этого времени не доживу, а вы, Бог даст, доживёте… если бросите курить и ныть, ха-ха!..

– Спасибо, утешили, – почти беззвучно пропел Конрад. Честно говоря, его раздражала не логика профессора, а его дилетантская терминология. И беспрестанное поминание Бога всуе.

– А ну вас… Слушайте, г-н Мартинсен. Конрад!.. За время наших словопрений вы стали мне почти как сын. И уж извините меня… Сегодня… я хочу с вами поговорить по-отечески.

Конрад поблагодарил нежданного усыновителя.

– А ну вас… Я вижу – моя лебединая песнь вас разочаровала. Вы думали, загну что-нибудь в эсхатологической тональности, не так ли?

– Как вы угадали? – прыснул Конрад.

– А вот дудки! Гляжу я на вас, гляжу – нехилый малый, не совсем дурак, в самом плодоносном возрасте. И я ему стану скулить про конец истории? Апокалипсис цитировать? Нет, дяденька, пусть это даже сто раз правда, но вам-то она на хрен не нужна! Просто губительна на данном этапе! Не доросли вы ещё до такой правды… Ведь что получается: я, готовая мумия, и вы, цветущий кавалер – одинаково горизонтальны! Каждый на своём диване! Но мне-то капут скоро, а вы… Знаете, во все века объявлялись самозваные пророки, трубившие о близком светопреставлении. И находились наивные чудаки, живьём забирались в гробы, и давай ждать Второго Пришествия. Вот у них уже пролежни, а Второго Пришествия нет как нет. Что ж – вылезали, делали гимнастику и вновь приступали к выполнению своих посюсторонних обязанностей. Будет конец света, когда будет – нас волновать не должно. Не наша компетенция. Где нас прихлопнет, там прихлопнет. А пока у нас в земной юдоли дел – выше крыши.

– К чему вы это всё? – спросил Конрад недоумённо.

– Ой, знаете, хватит юродствовать… Не надо идиотика корчить, дитё неразумное… Я сказал достаточно. Sapienti sat. Но нет, вы желаете, чтобы за вас ложку в рот совали и за вас жевали… Увы, такое ваше поколение – поколение иждивенцев…

– Не надо огульных оскорблений, – сказал Конрад. – Я никогда не тянул на типичного представителя своего поколения… вообще представителя чего-либо… Да. Значит… я вашу напутственную речь трактую следующим образом: действовать, действовать, без всякой надежды на успех. Альбер Камю, по-моему… Вечная слава героям Сизифова труда!.. Извините, любезность за любезность, кумир вашего поколения – Камю. Его пафос – пафос туристско-альпинистской романтики, которым вы обогатили общипанную идеологию социалистической интеллигенции. Помните эти песни? Сплошной Камю плюс папа Хэм. Скажем: «Пора в дорогу, старина, подъём пропет…» Или: «Погоди трубить отбой, ты ж дорогу до конца не прошагал…» Или попросту: «Дороги трудны, но хуже без дорог». Словом – в лямку-у!..

Порядком упревший от собственных проповедей, Профессор позволил себе улыбнуться:

– Тепло, тепло, дружище. Привал ваш затянулся. Вы ж сами убедились: на диетических харчах толстые бока не наесть. Пора взвалить ношу на плечи и начать новое восхождение, мосье Сизиф. Но… я имею в виду не столько ваш материальный драный вещмешок, сколько ваш – не вами выбранный – крест.

– Да, но как же призыв «Хватит дешёвой страдальщины»?

– Дурья ваша головка… Почём зря лезть в петлю или на плаху – бесспорно, дешёвка. Остаться в живых и держать свой путь – совсем другое… Улавливаете разницу: ставить на себе крест или нести свой крест?..

– Профессор, была ещё такая песенка у той же неоромантической когорты. Но – в стебовом ряду. «Поступью железной, твёрдо, как стена, мы шагаем вслед за, невзирая на…» Знаете, осточертели эти предлоги без существительных и существительные без сущностей. Что это по-вашему за крест, сработанный кем-то для моей сутулой спины? Тридцать один год не могу врубиться, уж просветите…

Вновь вспыхнул Профессор, завращал зрачками:

– Нда-а… Тяжёлый случай. Что ж, кладу в рот и разжёвываю ab ovo. От печки. Императивами, раз вы башку сегодня в тумбочке забыли. Но сперва напомню: не вы ли, ранний склеротик, однажды заявили мне: «Гуманитарий – не профессия, а крест»? А тем паче не просто дипломированный игрок в бисер, а та уникальная гуманитарная разновидность, что получила название сволочного интеллигента? Этот крест вас тяготит, но деваться Вам от него – некуда… Да – вы слабачок, поэтому ежу понятно: здесь, в этой стране вам действительно двигаться некуда. Хотя вы, как истинный сволочной интеллигент, по-настоящему любили – извините за выражение – свою Родину. Но этой страны – как мы с вами убедились – фактически больше нет. Вне нас – уже нет. Родина жива лишь внутри нас. Ну, меня скоро вперёд ногами понесут, тогда она и во мне погибнет. Но вам, уверен, отпущен ещё солидный срок. И вот послушайте: не кажется ли вам, что каждый человек – изначально – необъятный сосуд, способный вместить необъятный океан? В течение своей жизни он волен сделать этот сосуд сосудом скверны, а может – вместилищем истины. И ещё остаётся место для разной чепухи типа сердечно-сосудистых заболеваний, хе-хе… Ваш сосуд, увы, пока заполнен – на девять десятых – всякими вредными ингредиентами. Но весь этот мусор можно элементарно встряхнуть… некоторым напряжением воли. И вместо махорочного дыма в ваши лёгкие поступит… тот самый, сладкий и приятный, Дым Отечества… Дело не только в том, чтобы прочесть кучу книг на родном языке… Сосредоточьтесь! Пошукайте в закоулках генетической памяти! Там живы все мгновения, все тысячелетия истории Отечества, все его запахи, все напевы и звоны… Вслушайтесь! Внюхайтесь! И вам не нужно будет цепляться за какие-то клочки осквернённой земли, ведь ваша духовная Родина – внутри вас.