История Одного Андрогина (СИ)

- Я сама уйду!

- Постой! – сказала Сабрина и перегородила путь Натаниэлю.

- Нет, я все понимаю, миссис Вишес. Я покину ваш дом и не буду вас больше обманывать.

Натаниэль аккуратно отодвинул Сабрину с места и прошел мимо, чтобы собрать свои самые необходимые вещи. Но Сабрина сказала ему вслед, перед тем, как он закрылся в своей комнате:

- Тем не менее, ты отлично справлялась со своими обязанностями… - сказала Сабрина, сделав паузу, и добавив, - Ева!

Спустя 10 минут ни Евы, ни Натаниэля уже не было в доме Вишесов.

Этот дом навсегда останется в его душе. Дом Вишесов во многом был для Натаниэля даже ближе, чем ферма Уолкоттов. Семья, которая проживала здесь, всегда вдохновляла Натаниэля на нечто большее, на то, к чему можно стремиться. Эта семья была образованной, воспитанной, благополучной – такой, которую можно ставить в пример любой другой семье. И Натаниэлю было грустно покидать сей дом. Он знал, что будет скучать за ним. И ему было больно за то, как он покинул его.

Он шел серым, хмурым утром и обещал сам себе, что больше никто и никогда не назовет его обманщиком, по сути, оставаясь волком в овечьей шкуре. Он надеялся, что Астрид его примет, ведь ему больше некуда было идти. Она была единственной, кто знала его настоящего, и это было единственным, что утешало его этим грустным утром. Но он должен был подумать. Он хотел собраться мыслями.

Он присел на лавочку в сквере с двумя большими сумками, с которыми вышел от Вишесов и стал размышлять о своих дальнейших действиях. Он думал о далеком будущем, вовсе отстраненном от его реальности. И поняв это, он остепенился, начав думать об Астрид. Он думал: «Когда я приду к ней, я расскажу ей абсолютно все! Я не хочу, чтобы она считала меня лжецом!»

И встав с места, Натаниэль устремился к ней, в надежде на то, что застанет ее дома в это субботнее утро. Она долго не открывала дверь и Натаниэль нервничал, просверливая дырку своим пальцем в дверном звонке.

- Давай же, Астрид! Открывай, твою мать! – говорил Натаниэль.

И после данных слов дверь открыла бабушка Астрид, которую Натаниэль толком и в лицо не знал, достаточно часто бывая у нее дома. Он посмотрел в ее старое, но милое лицо и сказал:

- Э-э-эм… Здравствуйте! – вовсе неуверенно, ибо не знал ее имени и как обратиться к ней, - Вы же меня помните?.. – с глупой улыбкой продолжал Натаниэль.

- Астрид! – крикнула та, повернув голову назад, - К тебе подружка пришла!

Через несколько секунд из-за ее спины появилась Астрид со словами:

- Мою подругу зовут Ева! – и быстро убрав бабку со своего пути, она прогнала ее, чтобы та не мешала им.

Астрид окинула Натаниэля не сосредоточенным взглядом и продолжила:

- Привет, моя милая! Что это ты, решила спозаранку ко мне явиться?

Но Натаниэль ничего не ответил. Он пытался понять настроение Астрид, которая показалась ему хмурой. Она же в свою очередь сосредоточила свои, почерневшие от трехдневного несмываемого макияжа, глаза, и увидела у него в руках здоровенные пакеты, показавшиеся ей весьма тяжелыми. Она посмотрела на грустные глаза Натаниэля и сказала:

- А что случилось?

- Вишесы все узнали. – молвил Натаниэль.

- Какой ужас! Ты проходи, чего стоишь!

Астрид тут же впустила Натаниэля в свою обитель. Она поняла, что Натаниэлю некуда идти. Как всегда, она не могла не цапнуться с бабулей, после чего Натаниэль сказал ей, когда поставил свои сумки и сел на кровать:

- Почему ты так с ней?

- Проехали. – махнула рукой Астрид, добавив, - Ты лучше расскажи, что с тобой!

- Вишесы узнали, что я андрогин.

- Это ты им так сказал?

- Нет, Сабрина сама увидела. Я сказал ей, что я – гермафродит.

- И данный факт взбесил ее?

- Не то, чтобы взбесил…

Натаниэль опустил голову и стал выглядеть погруженным. И Астрид, присев рядом, сказала:

- Что такое?

- Понимаешь, Астрид! У меня такое ощущение, что я обманщик! Что я лжец! Ты как думаешь?

- Эй, ты чего? Ты не обманщик! Если ты об этом, то ты же мне все рассказал! Со мною ты честен! Не так ли?

- Помнишь, ты спрашивала меня о моей матери?

- Да, а что? – взгляд Астрид стал более встревоженным.

- Так вот, я хочу тебе рассказать, кто была моя мать. Я не хочу скрывать от тебя что-либо.

- Ты уверен, что хочешь мне рассказать об этом?

Натаниэль кивнул головой, сделал тяжелый глоток и сказал:

- Моя мать – всемирно известная супермодель Синди Уолкотт, а я ни кто иной, как Натаниэль Уолкотт, тот самый, который.

Лицо Астрид онемело от изумления и единственное, что она могла промолвить, так это:

- Ни хрена себе!

Натаниэль глянул на нее и увидел обалдение в ее глазах. Астрид, пытаясь сдерживать свое удивление, сказала:

- Синди Уолкотт? Та самая?

- Та самая. Вот видишь, ты так же, как и все знаешь, кто это такая.

- Почему ты не говоришь об этом людям?

- Потому что так надо. Никто не должен знать этого! Слышишь? Никто! Я поделился с тобой сокровенным.

- Хорошо. Я – могила.

- Я не хочу глупого внимания к себе. Натаниэль Уолкотт – это никто! Это ребенок, брошенный на пороге детского приюта. Ева Адамс – вот кто достоин внимания людей!

В Натаниэле проснулись эмоции. Он стал говорить, не сдерживаясь, а его слезы стали накапливаться болью. Астрид обняла его, пытаясь успокоить.

- Хорошо. Тихо, успокойся! Я все поняла! Не плачь, мой милый андрогин! Все будет так, как ты захочешь!

- Я должен стать таким же, как она! – говорил Натаниэль, выплакиваясь в плечо Астрид, - Только это не должен быть Натаниэль! Мне нужна Ева Адамс!

- Почему?

- Я не хочу, чтобы люди думали, что я добился чего-то благодаря своей матери. «Посмотрите! Это же сын Синди Уолкотт!». Это не та слава, которой я хочу! Я хочу сковать себя самого собственными руками, без лишней помощи и веры!

Астрид восхищалась и опасалась своего друга одновременно. Она оторвала его от своего плеча и, обхватив его лицо ладонями, стала вытирать слезы на его щеках. Заглянув ему в глаза, она сказала:

- Послушай, Натаниэль! Ты в праве сам решать, что говорить, а что утаить от общества. Но коль ты стал говорить обо всем мне, так выговорись сполна! Тебе потом легче станет, уверяю! Я твоя лучшая подруга! Ты и сам об этом знаешь!

Натаниэль покивал головой и, втянув в себя все сопли, решил раскрыть хоть что-то о своей матери, кроме как имя.

- Синди усыновила меня, когда мне было 6 лет. Я сразу воспринял ее как свою родную мать. И любил только ее. Больше никого так не любил. И люблю поныне. Она идеальна. Я не видел человека, о котором я скажу нечто подобное. А еще, когда мне было 10 лет, она мне подарила вот этого ангела, в честь которого меня назвали в сиротинце. Я никогда не снимаю его со своей шеи. Это лучший подарок в моей жизни. Синди любила меня. И пусть кто-то говорит обратное, я никогда ему не поверю. Я знаю, как оно было и есть на самом деле.

Натаниэль снова прослезился. Астрид молвила ему:

- И тебе никогда не было интересно, кто твои настоящие родители?

- Нет. Зачем мне знать людей, бросивших меня на произвол судьбы?

- Логично.

- Синди была не такая.

Между ними всплыла пауза. У Астрид зудела одна фраза в голове, которая не давала ей покоя, и которая заставила ее пожалеть о сказанном:

- Знаешь, я не особый знаток моды. Возможно, я видела твою мать по телевизору не более двух раз. И там говорили нечто такое, я не знаю, знаешь ли ты об этом…

- О чем?

- Там говорили, что твоя мать скончалась от передозировки наркотиками.

- Ложь! – резко вскрикнул Натаниэль, - Никто не знает правды! Я там был! Я знаю правду! – он стал выглядеть словно обезумевший, - Никто не знает правды! Никто не знает правды! Никто…

- Тихо, тихо! Успокойся! – схватила его в свои объятия Астрид, - Я же не настаиваю! Тебе виднее, друг мой!

- Ты не знаешь, как это – зайти в комнату матери и обнаружить ее мертвой! – начиная рыдать в плечо Астрид, говорил Натаниэль.