Ассистент клоуна

— Профессия не освобождает от ответственности, — предупредил Иванов.

— А это не профессия. Это, если хотите, жизненное кредо, образ жизни. Хотите кульбит сделаю?

— Не надо. Уже сделали. Теперь с вашими кульбитами замучаемся разбираться.

— А вы не разбирайтесь. Тогда и мучиться не придется. Все равно не разберетесь. — Я внимательно посмотрел на Иванова и добавил: — Тут, пожалуй, другой отдел работает.

— Послушайте, — взмолился Иванов, — не говорите загадками. У меня и без ваших загадок голова кругом идет. Какой отдел? Я все наши отделы знаю наперечет. У них другие задачи. Исчезновениями занимаемся только мы. Понятно?

— Понятно. Хотя отделы, наверно, бывают и в других организациях.

— Нет никаких других организаций, — заявил следователь. — Вы ведь разумный человек и прекрасно понимаете, что не могла девица бесследно исчезнуть только потому, что залезла в этот дурацкий ящик.

— Не могла, — согласился я.

— Но ведь исчезла! Почему? А главное, каким образом?

— Да мало ли отчего исчезают люди. Позавчера по радио передавали, что банкир исчез бесследно. И два охранника при нем. Тоже исчезли. На прошлой неделе целых два депутата пропали. Бесследно. А еще, было дело, океанский лайнер в Бермудском треугольнике испарился. “Титаником” назывался. Никого найти не могут. Плохо работаете, наверно.

— Ну, банкир-то нашелся. Отыскался на острове Бали. Так что не все так плохо, как думает народ, — похвастался Иванов. — Значит, вы тоже считаете, что артистка просто так исчезнуть не могла?

— Не могла. Точно не могла.

— А как могла?

— Да никак не могла.

— Но исчезла же! — обреченно воскликнул Иванов.

— Исчезла. А может, вы не то ищете?

— То есть?

— Вы ищете следствие. А надо искать причину. Но, должен предупредить, даже если вы эту причину найдете — ничего уже не сделаете. Поздно. Этим, скорее всего, занимается другой отдел, — заявил я, сам толком не понимая, что имею в виду. Просто так сказал. Вырвалось.

— Но вы же там что-то искали? В смысле — в ящике?

— Как бы вам это объяснить? Артистку точно не искал. А искал то место, где границу переходят.

— Так вы еще и контрабандист?

— Нет. Простой нарушитель. Я ведь без товара границу перейти хотел.

— И как? Перешли?

— Именно это я сейчас и пытаюсь понять. Может, перешел, а может, и нет. Время покажет. Поэтому давайте сойдемся на том, что я там ничего не искал. Спал.

Мы тут как-то оба разом устали, сообразив, что разговор пошел по второму кругу. Иванов знал, что ничего не понимает, и понимал, что ничего не знает. Я тоже, к своему облегчению, понимал, что он ничего не знает. А если и знает, то совсем не то. И, помимо всего прочего, я сам ничего не понимал. А шестое чувство, интуицию и прочие запахи в протокол не занесешь.

А тем временем, как уже было сказано, слухи по городу разнеслись — один нелепее другого. На стол следователю Иванову регулярно ложилась информация, совершенно не подлежащая нормальному анализу. К примеру, некий дворник сообщил, что, как потом выяснилось, та самая бабуля, которая требовала от несчастного Вовки-шпреха вернуть деньги, рассказывала соседкам, как в цирке ряженую девицу поместили в черную стиральную машину, включили электричество и стирали до тех пор, пока девка не исчезла вместе с грязью. И даже следов не осталось. И будто она, то есть бабка, видела собственными глазами, как девица маялась и таяла на глазах. При этом бабка клялась и божилась. Так и говорила:

— Божусь! — И глаза таращила.

— А что ж, может, и правильно. Может, так и надо, — высказывала мнение подруга. — Нынешних девиц только так и можно отстирать. Грязью-то до нутра пропитались.

— Щелоку, наверно, лишнего насыпали, — делала вывод другая. — Щелок, он все поедает. Вчерась по телевизору сериал показывали мериканский. Так там одну девицу вообще в кислоту бросили. Ужас!

— Может, и врут, — засомневалась бабуля.

— Да как же врут-то? Уже двести четырнадцать серий было. И все врут?

Бабулю пришлось предупредить. В Москве и без того черт знает что творилось. То митинги, то взрывы в метро, то массовые иллюзионные аттракционы с приватизацией народного добра. Еще бабок со стиральными машинами не хватало.

Казака вызвать не успели, он уехал. Хотя, как рассказывали, на Курском вокзале, перед самым отходом поезда, размахивал бутылкой и обещал поднять Дон, чтобы напомнить Москве про Стеньку Разина. При этом шашки на нем уже не было. Поразмыслив, Иванов махнул на казака рукой. Его ведомство занималось исчезновением людей, а не казацкими бунтами. Пришлось из-за этого проигнорировать и заявление цирковой буфетчицы Юрьевой, утверждавшей, что именно казак не только растоптал на прилавке все бутерброды с сырокопченой колбасой, семгой и красной икрой, но еще и унес все запасы этих ценных продуктов из холодильника. И со склада тоже. Вследствие чего, конечно, возникла недостача, которую крыть теперь нечем: цирк-то заперли.

Богато иллюстрированные издания, конечно, тоже не преминули отметиться. Выходящий по пятницам журнал “Страстная пятница” поместил репортаж под заголовком “На качелях страсти”. И даже с эпиграфом — строчкой из известной песни, в которой слезно вопрошается: “Зачем, зачем на белом свете есть безответная любовь”. Так вот, в этом репортаже журналистка Виктория Фибиргасова, которая, как потом выяснилось, возглавляла отдел страстей, со всякими подробностями описала поцелуй под куполом цирка, но остановиться на этом не смогла и пошла дальше. В частности, она предположила, что такого рода любовь при свете прожекторов способна сжигать дотла, чем исчезновение артистки и объясняется. Далее она пришла к выводу, что любовь была односторонней и полностью безответной, подтверждая это тем очевидным фактом, что сгорел только один из любовников. То есть одна. И пустилась в пространные рассуждения о сексуальном поведении нынешних мужчин, игнорирующих не только современные медикаментозные средства, но и самих женщин, чем наносится вред коллективному бессознательному. И прозрачно намекнула на сообщество геев, способное на все. “А вообще, — завершала свои размышления Фибиргасова, — таких мужчин надо или лечить, или изолировать”.

Газета “Факты и акты” раскопала подробности биографии Софии Савченко, включая происхождение. По всему выходило, что дед ее занимал высокий пост в какой-то администрации, а сама она родилась от неравного брака заезжего профессора математики и воровки с центрального рынка. Что, конечно, было абсолютным бредом. Тут же были перечислены пятеро ее возлюбленных, среди которых клоун почему-то не значился. А ведущая популярной телевизионной программы “Под колпаком любви”, небезызвестная Муся Пинчук, на незапланированной сходке новой гламурной аристократии прилюдно пообещала в очередной передаче использовать цирковое ноу-хау, приковав любовников к потолку наручниками.