Искажение (СИ)

- Посмотри на себя внимательно. Что ты видишь? – обратился провожатый, что неизменно был по правую сторону от Лежащего Внизу.

- Я ничего не вижу. – устало ответил Лежащий Внизу. Эти трое, стояли напротив огромного зеркала. Я смогла рассмотреть некоторые подробности, когда тихо подползла к ним ближе. Интуитивно быть может, я догадалась, что догнать их могу, только ползком. Унизительно царапая сухую землю, подгребая попадавшийся мусор, вдыхая мелкую пыль и нечистоты, я подобралась к ним достаточно близко. В норе было душно, но достаточно прохладно. И пусть в этом коридоре, назовем его так, было темно, неведомое освещение все же присутствовало. Мне подумалось, что те провожатые излучают мерцание, как светлячки. Только они были слишком огромны. И весьма человечны, как для светлячков.

- Еще раз взгляни на себя. Что ты видишь? – голос второго путника, что стоял с лева был назидателен и спокоен. Лежавший Внизу подошел ближе к зеркалу. Худыми и старыми руками он коснулся поверхности зеркала. Он гладил зеркало как-то по особенному, бережно, словно это была лошадь или еще какое-то животное. Он гладил и гладил зеркало, его пыльные, морщинистые пальцы вздрагивали и он, наконец, тихо, с подавленным разочарованием повторил.

- Я ничего не вижу.

- Если ты не можешь увидеть себя, вопрос кто ты? – высокий провожатый, что находился по левую руку от Лежащего Внизу больше не сказал ни слова, он просто и мерно прошел в зеркало и. И исчез. Так просто. Прошел и исчез. Лежащий Внизу, медленно, беспомощно повернулся к спутнику, что еще стоял справа от него. Запястья и ноги старого человека подергивались, сутулые плечи вздрагивали, и подбородок выдавал накатывающиеся слезы. Глаз я его не видела, но была уверена, что они полны отчаянных слез.

- И что мне теперь делать? – хрипло и сдавленно пробормотал старик. Мне показалось, что с момента, когда я видела его первый раз, он определенно постарел, почти до неузнаваемости.

- Кем ты был при жизни, останешься в новой жизни навсегда. – исполин нагнул голову и двинулся к зеркалу. Старик схватил своего спутника за руку и почти рыдая, крикнул:

- Кто я? Что со мной будет! – это не совсем был крик, это была мольба о помощи. Но тот, кто шел с Правой стороны, высвободил свою руку, причем достаточно легко. Его движение больше походило на небрежный жест, когда стряхиваешь осенний листок, что нечаянно приземлился на рукав пальто, принесенный озорливым ветром. И когда он это сделал, Лежащий Внизу осыпался как пыль! Он с хрустом рухнул вниз! Его частицы распались и у самых ног провожатого остался горсток обычной, серой и коричневой пыли.

Высокий, статный господин, в длинных одеждах молча, не соболезнуя и не оглядываясь, вошел в зеркало и подобно первому, бесследно исчез.

Я поняла, что осталась одна. Повинуясь выше полученным заключениям, я ползком двинулась в направлении зеркала, туда, где только что, стояло трое неизвестных, все еще опасаясь, стать на ноги. Мои усилия оправдали себя. Я максимально приблизилась к зеркалу. Брезгливо, подавляя страх, и отвращение я дотронулась до горстки пыли. Мне казалось я все еще слышу немой крик отчаянного старика. Я судорожно вытерла ладонь. Мне было невыносимо страшно, если честно. И противно. Это же человек, думала я. Ну, почти человек. Короче я не знаю что это! Мерзость, какая! И тут, как брошенное профессиональным метателем копье, в мой мозг ворвалось осознание всего происходящего!

«Черт! Да это же. Это. Весь этот мусор по которому я ползала… Это люди. Это бывшие люди. Какой ужас! Фу!». Именно этот животный, неконтролируемый страх заставил меня встать на ноги. Не встать – вскочить! Я отряхивала свои одежды, волосы, руки, плечи, словно на мне пылал огонь. У меня был припадок, я подскакивала и верещала, как сумасшедшая. Эта пыль была повсюду, в ушах, на лице – везде! Я хаотично и истерично отряхивала себя, буд-то по мне кишат насекомые. Эта паника, эта истерия длилась достаточно долго, пока сердце, которое как мне казалось, еще сидело в моей груди не сжалось от импульсов и всплесков. Я схватилась за левую часть грудной клетки и, сжавшись, опустилась на колени. Теперь я просто рыдала. Мне было страшно и больно. Я рыдала безудержно и никто не слышал меня, а если и слышал, чем может помочь мне пыль, которая сама вопит безмолвным криком о помощи.

Не сразу, но я успокоилась. Я постаралась полностью подавить этот эмоциональный всплеск, который и так заглушала в себе на протяжении всего дурацкого путешествия. Я выпрямилась и тщательно протерла лицо от слез. Мне нужно было что-то делать. И в данной ситуации, я отлично понимала, что кроме меня, никто не прилетит на вертолете или в машине скорой помощи, и не вытащит меня из этого дерьма, в котором я сейчас находилась. Бранные мысли, и жесткие эпитеты помогли мне взять себя в руки. Кстати, совершенно дурное, глупое выражение! Никогда не любила и не понимала его. Что значит взять себя в руки? Ну, обхвати себя руками, и что дальше? Покачайся из стороны в сторону. И что? В меньшей степени, ты будешь просто выглядеть как придурок или сумасшедший! Чертовски хреновое выражение!

Да. Злость всегда была моим лучшим щитом, моим верным каркасом, благодаря которому, мой позвоночник носил меня по - этому странному миру. Миру, от которого я убежала. Убежала, но куда?

Подумав, что я слишком много трачу времени на размышления, я собралась с силами и. И повернулась к зеркалу. Там никого не было.

- Твою мать! – заорала я прямо в пустую, ничего не отражающую плоскость. – Где ты? А ну выходи! Немедленно! Ты слышишь меня? Эй ты! Иди сюда! Я есть! Вот я! Я стою прямо перед тобой! Я есть! – я так злобно и жадно выкрикивала слова, что услышала , как осип мой голос. Думаю, из моего рта прыснула слюна. И я бы не удивилась. Это нормально. Лучше слюна, чем слезы. Так мне казалось. Пусть хоть пена изо рта пойдет, но только не слезы. Нет. Довольно с меня отчаянья. Отчаянье еще никому не помогло. Это разрушительная сила для слабаков. А я не такая. Нет. Это не про меня. Пусть я сойду с ума, чем буду жалким ничтожеством. И я продолжала еще что-то орать в пустое зеркало пока. Пока из темноты не вышло мое отражение.

- Ха! Вот ты где! – я ликовала. Это была истерика, но я ликовала. Мне было все равно, отражение ли это мое или сбой психики создал этот мираж. Нет, мне было все равно. Я победила и это было главным. – Я знала! Да! Я знала. Это ты. – я неадекватно рассмеялась и смех переливался, как золотистая бронзовка, превращаясь то в плач, то в хохот. – Ты пришла. Да я знала. Я есть. Я. Я. Я не просто. Я не пыль. Я не останусь здесь! Нет. Я еще. Еще. – я не знала что еще, и замолчала. А мой двойник, живя отдельно от меня, неспешно подошел вплотную к зеркалу и безучастно таращился на меня.

- Чего уставилась? – грубо спросила я у себя самой. Отражение молчало. – Ну? Так и будем молчать? Или может…Не знаю. Типо, заберешь меня отсюда? – я тоже приблизилась к зеркалу. Некоторое время мы играли с моим отражением в асимметрию, то есть, я поворачивала голову вправо, и двойник вправо, потом влево, потом вверх, вниз, и так получался диссонанс в наших движениях. Мне быстро это надоело, и я продолжила беседу, это если мягко определить мой монолог. – Слушай ты. Не знаю как там тебя. В общем. Давай уберемся от сюда? Ты видишь? – я резко ткнула пальцем на место, где осыпался старик, но в процессе своих панических танцев, я естественно затоптала все, что оставалось от старика, и смешала пыль с общим беспорядком. – Там. Там был человек или кто-то, понятия не имею. Так вот. Я не хочу так. Понимаешь? Ты понимаешь, о чем я говорю? – я снова повернулась к отражению себя. – Если ты меня. Если мы. Если. Короче нужно сваливать! Потому что иначе я. И ты! Да, ты тоже! Тебя это тоже касается! Мы обе. Превратимся в этот сраный горсток пыли! Ты меня поняла? – я иссякла и больше не знала что сказать. Я прекрасно понимала, что если я продолжу, я могу снова впасть в истерику, а этого я не хотела. Тем паче, толку мне продолжать вопли, если мой, назовем его, собеседник, молчит. – Итак. Что скажешь? – это была моя последняя попытка, и я смирилась, ожидая, что же предложит мне мой двойник.