Кавказские новеллы

И снова вокруг воздушные шары, исключительно белые, по всему небу – по количеству ушедших в теракте, в первую годовщину в Беслане, когда, стоя во дворе первой школы рядом с одной из матерей, Ириной, я узнала о судьбе её сына Давида.

Свой сон она увидела еще до своего замужества: в ослепительных лучах солнца столь же ослепительный образ женщины – всё сверкало и переливалось так, что не давало увидеть её лицо. Женщина божественного сияния плавно прошла мимо и ушла вдаль.

А за нею летело множество белых голубей…

Тогда Ирина рассказала о сне будущей свекрови, и та послала её поставить в храме свечи, был день великомученицы Варвары. Вскоре девушка приняла крещение.

Ещё прежде все гадалки, к которым так любят обращаться у нас, предсказывали ей одно и то же – троих детей, двоих сыновей и дочь.

Но третьим у Ирины снова родился мальчик. И все обратили внимание на то, что он был абсолютной копией старшего брата – два человека разного возраста абсолютно одной и той же внешности… Это и был младший сын Давид, попавший в спортзал во время теракта.

Отец мальчика за два месяца до трагедии тоже увидел во сне, что в его автомобиле почему-то сидит сосед, который говорит ему, что умер его младший сын.

Он даже во сне не поверил!

К новому 2004 учебному году Ирина перевела из первой школы двоих сыновей в школу № 2. Давида она хотела перевести в школу № 4, но не успела.

Первого сентября семья разделилась – мама повела старших мальчиков в их новую школу, а папа повёз на автомобиле Давида в первую школу. Во дворе отец и сын попали в праздничную сутолоку и сразу потеряли друг друга, потому что мальчик побежал в другую часть двора к своей учительнице за какой-то фотографией.

В поисках сына Владимир дошёл до дверей спортзала, когда совершенно неожиданно к его груди был приставлен автомат, и террорист в маске приказал войти внутрь, куда уже были загнаны все заложники.

Таким образом, он оказался у самой двери, сел и стал искать глазами сына. Не найдя, с облегчением подумал, что его мальчик сюда не попал.

Бандиты тем временем устанавливали растяжки, дверь открылась, террорист приказал Владимиру закрыть её, пообещав застрелить, если он вздумает бежать.

Владимир закрыл дверь и сел, но дверь снова открылась. Террористы были заняты, и Владимир решительно бросился на улицу. В него стреляли из спортзала и сверху, где были снайперы боевиков.

Поразительно, но пули в него не попали, выбежав со двора школы, он сел в автомобиль и понёсся домой.

Дома Владимир понял, что сын остался в школе!

Ирина, пытаясь восстановить всё, что происходило с сыном в те три дня, расспрашивала всех, и узнала, что Давид, оставшись один, пробрался к своему однокласснику Вове, тому самому, который спас меня во сне – в эпицентр будущего взрыва.

Мальчики до конца были вместе, вместе и погибли.

Лида, узнав Давида по фотографии, вспомнила, как часто он задавал свой единственный вопрос: «Нас убьют?», и она каждый раз отвечала: «Нет, детей не тронут. Всё будет хорошо!»

В ту годовщину на кладбище над нашими головами взмыло множество белых голубей… Ирина сказала мне, что признаёт в увиденном сне вещий знак случившегося.

Но её сознание никак не могло примириться с проявленной жестокостью к её мальчику, рождение которого внесло путаницу в предсказания, и он не имел собственных черт во внешности, абсолютно точно повторяя другого человека.

С этим мальчиком, пришедшим, как оказалось, ненадолго, она прошла свой путь материнства и теперь страдала, как страдает любящая мать, потеряв своего ребёнка.

Еще через год, по приглашению израильских властей, около сорока бесланских матерей отправились в Иерусалим. Там они горячо молились о душах погибших детей.

Многие снова просили у Бога детей. Среди них была сорокапятилетняя женщина, потерявшая единственную тринадцатилетнюю дочь. Кроме той единственной беременности, в которой она выносила свою девочку, другой у неё никогда не было. Она тоже молилась о новорождённом.

Эльберт сделал уже несколько ходок в спортзал, где всё было покрыто пеплом, и не было понятно, кто жив, кто мёртв, пока не прикоснёшься, не тронешь то, что может ожить в твоих руках, а может распасться на куски. И надо спешить, разгрести, бережно изъять, быть может, удастся спасти. В зале ещё что-то взрывалось, он выносил и выносил тела ещё живых.

Кто-то заметил, что силы ему изменяют и предложил больше не ходить, но он ещё не нашёл своих – Марину и сына.

Наконец, он увидел их. Они лежали, как изваянные из серого пепла, он взял сына на руки, ничего не обнаружив, кроме тонкой струйки крови на виске мальчика.

Малыш был жив, он прижал его к груди и побежал. Но мальчик умер у него на бегу! Он понял, если не пойдёт за Мариной, то сейчас умрёт здесь же, вслед за сыном.

– Помоги мне, – сказал он жене, – ты не встанешь? – попросил он, но она снова впала в кому.

Пока он нёс ее, безжизненную, страдал, что может потерять и её. Марина с сыном лежали прямо под баскетбольным кольцом, вблизи от взрыва, у неё было множество ранений, рука висела как оторванная, с перебитым нервом.

Это была его последняя ходка. Он рухнул прямо на асфальт.

Марину в аэромобиле так и держали с отключенным сознанием. После Москвы она долго пробыла в Германии, где руку ей спасли. Британский фонд хотел помочь им иметь детей, готов был оплатить любую операцию.

У них было продолжение жизни, но больше не было смысла – трогательно нежного и тихого Тамикоши, Таймураза.

Тоненькая, хрупкая, намного моложе мужа, который женился поздно, Марина со всем мужеством боролась за то, чтобы снова родить сына, они ездили в Москву, но всякий раз никаких надежд, слишком велико было потрясение её духа и тела.

Кто-то в клинике подсказал молиться Николаю-чудотворцу. Марина искренне молилась всем Святым, даже не будучи крещённой.

Подходил срок ехать в Москву для искусственного оплодотворения, Марина медлила от невыносимой мысли, что в её ребенке будут гены чужой женщины, и та связь, которая была с Тамикошей, уже не повторится никогда. Она пропустила назначенный срок в декабре 2006 года.

В январе 2007 года тест ещё ничего не показывал. Её, как она говорила, тянуло к земле, она плакала, обращаясь к сыну – или вернись, или возьми меня к себе. Потом снова и снова молилась о чуде сотворения ребенка всем Святым, каких только знала.

Однажды во сне она услышала необычный голос, который произнёс, что у неё родится мальчик. «Вот этого ребёнка назовёшь Николаем!». Это было в ответ на её тайные мысли назвать ребёнка, которого просила, Сергеем, именем одного из двух святых, кому особенно молилась – Сергию Радонежскому и Николаю Чудотворцу.

В это же время её соседке приснился Николай Чудотворец, он протянул ей два ножа, рукоятками вперед. Она взяла один и отчего – то потянулась за вторым, на что Святой сказал: «Ты пока одного подними! Второй отдам той, что напротив тебя». Напротив, в селении Зилга, рядом с Бесланом, жили Марина с мужем.

В глубине души Марины была надежда на помощь. Однажды под утро ей приснился ласковый Тамикоша, который спросил: «Мама, ну почему ты всё время плачешь?» И, протянув руки к её животу, мальчик сказал: «Я у тебя там!». Уходя, он весело помахал рукой со словами: «Коля, Коля!»

Больше он не приходил. А вскоре оказалось, что она ждёт ребёнка, и Эльберт чуть с ума не сошёл, не смея поверить!

Одновременно родился ребёнок и у соседки напротив.

У Марины и Эльберта родился мальчик, которого, как и следовало, назвали Николаем, а ласково – Никошей. Как две капли воды похожий с Тамикошей, он имел с ним одни и те же заболевания в одном и том же возрасте.

Марина прежде страдала, что первый сын был слишком тихим и нежным, ей хотелось, чтобы он был подвижным, даже буйным. Этот малыш, кажется, воплотил все её прошлые желания.

Но родственники порой не выдерживали его взгляда, им казалось, что малыш смотрит на них так, словно знает их. Порой и Марину посещает чувство, что это тот же самый мальчик, её сын, Таймураз, которого теперь они зовут Никошей и любят за двоих. Пути Господни неисповедимы!