Лёнька (СИ)

6.      Оригами

После переезда моей семьи на новое место жительства в том же городе я пошел учиться в седьмой класс другой школы №87. Это не помешало нашей дружбе с Ленькой. Мы продолжали встречаться, гулять и играть вместе. Так получилось, что втянул я однажды своего друга в гонку вооружений. В то время это словосочетание было популярным на радио и телевидении. Началось с того, как я первый раз показал Леньке маленького бумажного лягушонка, сделанного прямо при нем за несколько секунд. Таких оригами меня научил делать один одноклассник. Изготавливается это очень просто. Из школьного тетрадного листка вырезается квадрат размерами четыре на четыре сантиметра, после чего листок сворачивается в определенной последовательности, пару раз перегибается пополам и получается маленький прыгучий оригами в виде лягушонка. Весело смотреть, как он прыгает по столу, когда на него нажимаешь пальцем. Весь вечер мы играли с этими самодельными игрушками, делали больших из ватмана, газет, журналов и очень маленьких, раскрашивали их цветными фломастерами, а потом решили устроить сражение. По условиям битвы выдвигался один Ленькин боец против одного моего. Тот, у кого лягушонок после прыжка перевернется на спину, считался проигравшим. В случае, если после первого сражения никто не перевернулся, бой продолжался дальше, пока чей-нибудь боец, в конце концов, все же не перевернется. Побеждала та сторона, у кого осталось больше «правильных» лягушат. Через день мы с Ленькой встретились у меня в гостях. Я показал ему свою армию, состоявшую из пяти сотни бойцов, он достал коробку, в которой было всего триста. Силы были неравные, оно и понятно, я же, как сумасшедший не жалел бумаги и времени, изготавливал их вместо того, чтобы делать домашние уроки. Решили биться триста на триста, но с одним условием – победитель забирает всех побежденных лягушат-солдат. Сначала расставили на полу солдатиков в ровные шеренги. Впереди каждого отряда выставили сержантов и офицеров. Играли весь вечер. Некоторые схватки приходилось переигрывать по несколько раз, пока измочаленные бумажные лягушата, наконец, переворачивались животом кверху. Палец стал болеть, решили нажимать линейками. Щелчки от линейки были громкими, перешли на карандаши. Когда у Леньки закончились боеспособные солдаты, он признал поражение и вдруг обиделся до слез. Мне было жаль смотреть на слезы друга, ведь он плакал по-настоящему, как ребенок, а для меня это была просто глупая азартная игра. Ленька и раньше при мне плакал по разному поводу, например, из-за того, что я не выходил из дома погулять с ним, хотя до этого обещал. Он ценил дружбу выше всего. Я пытался вернуть ему своих лягушат, но он их не брал. Проиграл, так проиграл вот и все. Затем мы попрощались, и Ленька ушел грустный домой. Под воздействием победы и навязчивой идеи выиграть заново я стал клепать солдатиков еще больше. К концу недели у меня их стало тысяча. Все были такие ровненькие, прыгучие, со звездами на спинках. Некоторые окрашены в специальные цвета фломастером для опознания в них командиров отрядов и один большой такой, яркий генерал. С Ленькой случайно встретились в продуктовом магазине, совершая покупки для дома. Я рассказал ему о своей готовности вновь сразиться, но Ленька не загорелся поддержать мою идею. Это и понятно, ему не хотелось вновь расстраиваться от поражения. Ради меня он просто перенес срок сражения на неопределенный период. Больше мы в лягушачьи битвы не играли. А потом стали старше и все забылось.

7.      Аккордеон

В седьмом классе мы с Ленькой стали ходить во Дворец пионеров для обучения игры на аккордеоне. Моя мать нашла, чем можно занять руки тринадцатилетнего подростка, потому что скрипка, на тот момент, стала мне противна и невыносима, я стеснялся пройти по двору с футляром, занятия стоили денег и времени. Родителям Леньки эта идея тоже понравилась сразу. Мне купили в комиссионном магазине неплохой инструмент, а у Леньки аккордеон был в доме давно. Раньше он его мне показывал, это был зеленого цвета, перламутровый инструмент в кожаном кофре. После скрипки для меня этот инструмент показался простым. Главное, в нем не нужно находить нужную ноту на слух. Забавно играть мелодию, нажимая правильную кнопку в сочетании с игрой на фортепьянных клавишах и при этом не забывать разжимать и сжимать меха. Иногда меня даже посещала мысль, что аккордеон это музыкальный протез для скрипача, у которого появились проблемы со слухом. Остальное дело сплошная моторика пальцев рук. Ленька раньше никогда не на чем не играл всерьез, для него все было в новинку, но он быстро учился, будто в нем были задатки музыканта. Хотя, может он скрывал, что не играл, как же можно не удержаться и не достать инструмент, когда он есть в доме. Наверно, родители не разрешали трогать, чтобы не сломал. Ленька рассказывал, что к ним приезжал иногда родственник и играл на нем очень даже хорошо. Где-то спустя полгода мы уже играли такие мелодии к фильму, как «Берегись автомобиля», «Дунайские волны», «Полька» и другие популярные произведения, а спустя год выступали перед родителями в ансамбле аккордеонистов состоящих из нас и еще четырех или шести человек, точно не помню. Преподаватель, оказалась женщина опытная, она весело и непринужденно обучила нас основным правилам игры. Больше времени она уделяла Ленькиному обучению, так как он был новичком в музыке. На занятия мы ходили вместе, допускалось играть вдвоем на репетиции, но мы не мешали друг другу. Аккордеоны носить из дома не требовалось, здесь имелись свои казенные, вполне пригодные инструменты. Мы помогали преподавателю доставать их кладовки в начале занятий, здесь были пюпитры и стулья, в общем, все, что нужно для репетиции. Занятия проходили в помещении круглой башни Дворца пионеров, который находился в историческом Рижском замке. На занятия мы приходили заранее. В ожидании назначенного времени иногда мы шатались по коридорам и этажам замка, которые были уставлены статуями и увешаны художественными картинами, так как замок служил еще музеем зарубежного искусства, латвийской истории, литературы, театра и музыки. В коридорах на паркетных полах лежали красные ковровые дорожки. Помню, когда ступаешь по ним, то звуки от шагов становятся неслышными, слышно только, как скрипят под тобой половицы. Как-то раз, нам удалось прокрасться между вездесущими хранительницами музейных экспонатов, подняться на открытую площадку башни и посмотреть с высоты на реку Даугаву, даже немного пошалить - покидаться маленькими камушками в прохожих. Это были незабываемые моменты жизни, о которых мы вспоминали еще не раз, проходя по набережной спустя время. К концу обучения в восьмом классе на репетицию я первым перестал ходить. Наступала пора сдачи экзаменов, и нужно было серьезно готовиться к поступлению в какое-нибудь учебное заведение. Без меня Леньке тоже стало скучно посещать музыкальную школу аккордеона, и он тоже сдался и перестал ходить.

8.      Сломанный магнитофон

После окончания восьмого класса средней школы №87 я поступил учиться в техникум радиоэлектронного приборостроения на специальность производство аппаратуры автоматической электросвязи. Этому направлению способствовал мой отец, который был не равнодушен к радиоэлектронике. Меня с детства окружали книги со схемами, транзисторы, конденсаторы и резисторы, хотя особенных наклонностей к радио я не проявлял. Скорее мне нравилась физика в целом, как наука позволяющая объяснять все явления в природе. Я верил в то, что все так называемые «магические опыты» обязательно можно разгадать с помощью знания законов физики и даже больше, научится управлять ими, достичь наивысшего уровня знаний и умений в этой области. Ленька слушал мои фантастические выводы и периодически возражал. Он приводил примеры необъяснимых явлений каждый раз, когда я пытался доказать простую истину, тем самым настаивая, что чудеса есть. Ему не хотелось так быстро расставаться с детской сказкой о волшебстве. Став постарше, он продолжил верить в чудеса, но только теперь по-взрослому верить в черную и белую магию, в существование призраков, в жизнь после смерти и так далее. У него было много свободного времени, чтобы демонстрировать новые мистические опыты и отвлекать меня от учебы. Таким образом, он пытался удержать мою дружбу и внимание в новом времени, а я уже интересовался дружбой с девчонками, карате и атлетической гимнастикой. После окончания восьмого класса Ленька поступил учиться в железнодорожное училище на проводника. Выбор специальности оказался полной случайностью. В техникум он не поступил, провалил экзамены, а в ПТУ взяли сразу, сроком обучения на три года. Он часто приходил ко мне в гости и просил выйти погулять, а потом сильно расстраивался и уходил со слезами. Каждый раз в разговорах я пытался донести своему другу, что надо начинать в жизни новую ступень развития, искать и развивать свои способности в другом деле, трудиться над развитием физических и психических возможностей. Может, после таких слов, он понял свою ненадобность и мы стали реже видеться.