Пыльная буря (ЛП)

Даринда Джонас

Пыльная буря

Когда братья уходили в школу, а маме было плохо из-за ребенка в животе, я часто бегала одна на пересохшее пастбище за нашим домом. Выдумывала целые миры из того, что находилось под рукой. Старый ветхий сарай – единственная, кроме нашего дома, постройка на много километров вокруг – становился роскошным и величественным замком. А голые останки древнего трактора, проржавевшие от непогоды, всегда превращались в мою карету. Кроме замка и кареты, популярностью у моего воображения пользовались истории об ограблении банка и побеге на шикарной машине.

Вот и сегодня я тащилась к ожидавшей меня карете. Высоко в безоблачном небе плавилось горячее солнце. По ногам хлестали сухие стебли, оставляя на коже белые полоски. Я присела, чтобы содрать с носков колючки. Один носок был розовый, другой – красный. Я твердо верила, что эти цвета – из одного семейства, а значит, прекрасно сочетаются. Мама со мной не соглашалась, но ей было не до споров – слишком много сил уходило на то, чтобы избавляться в ванной от съеденного завтрака. Так что носки я выбирала сама.

Пока я методично выдирала колючки, полуденная пыльная буря трепала мне волосы, превращая их в кромешный кошмар. И вдруг краем глаза я кое-что увидела. Под трактором в крошечной лужице тени, которая стремительно уменьшалась по мере того, как солнце плыло по небу, кто-то лежал. Свернулся у давным-давно спущенного гигантского колеса и обеими руками прикрывал голову. Джинсы и черная куртка были покрыты тонким слоем пыли, создавая какое-то неясное, призрачное впечатление.

Я встала и решила ткнуть в него палкой на всякий случай, но сначала осмелилась подойти чуточку ближе и спросила:

- С вами все в порядке?

Едва слова сорвались с губ, я поняла, что мне не ответят. Потому что сама с трудом различила свой шепот, который мигом растворился в порыве налетевшего ветра. Однако в ответ раздался стон.

Я удивилась, перепугалась и тут же решила сбежать.

- Я позову на помощь. Приведу маму.

Но не успела сделать и шага, как человек под трактором тяжело пошевелился. Движение казалось по-настоящему вымученным и так и кричало о слабости. Наверное, на большее у него не хватило бы сил. Похоже, крошечная попытка сделать хоть что-нибудь совсем измотала этого человека, потому что он тяжело вздохнул и свалился кучей под колесом.

Поняв, что он не может толком пошевелиться, я испытала прилив захватывающей дух храбрости и все-таки решила ткнуть в него палкой. Оглядевшись в поисках оружия, нашла неподалеку одну-единственную палку, но, на мой вкус, та была слишком короткой, а значит, придется подойти ближе, чем хотелось бы. Как бы то ни было, я подняла палку, подкралась ближе, готовая пуститься наутек в любой момент, и разочек ткнула человека в ребра. Я даже не заметила, как он двигается. Палку в мгновение ока выхватили из моей руки. Но он за это поплатился. Зашипев от боли, словно только что коснулся раскаленной печи, человек прижал к себе руку и глубже зарылся головой в воротник куртки. Он показался мне похожим на ребенка, которого только что отчитала мама, и следующий порыв бежать без оглядки утонул в океане сочувствия.

Я подошла еще немного ближе.

- Простите. С вами все в порядке?

Ожидая ответа, я почувствовала странный запах, пропитавший воздух вокруг человека. Тонкий и вовсе не такой ужасный. Как будто горела жимолость. Я задумчиво разглядывала то, что видела. Темные волосы вились над ухом, одна прядь лежала на небритой щеке. Густые ресницы спутались, словно защищая глаза от окружающего мира. Длинные изящные пальцы вцепились в куртку, как будто от нее зависела его жизнь. Когда он наконец ответил на вопрос, о котором я уже забыла, я подскочила от неожиданности.

- Нет. – Голос звучал хрипло, словно его иссушала царящая вокруг жара. – Мне нужно укрыться от солнца.

Я озадаченно уставилась на него:

- Тогда почему просто не пойдете в сарай? – и показала пальцем на ветхую постройку. Правда, никто, кроме меня, этого не видел.

Человек повернулся ко мне, и я впервые увидела его глаза, прикрытые ладонью. Таких я никогда в жизни не встречала. Словно из расплавленного серебра. Они напоминали мне о блестящих металлических инструментах, которые я видела в кабинете у врача, и вызывали такие же эмоции – болезненную ностальгию вперемешку с любопытством и искренним беспокойством.

- А может, - угрожающе начал он, - я вампир и не могу выйти на омерзительный солнечный свет.

Я фыркнула так, как умеют только пятилетние:

- Мама говорит, никаких вампиров не существует. К тому же вы слишком ленивый, чтобы оказаться вампиром. Вампиры быстрые и сильные и не чахнут днями в тени.

В жизни каждой девочки бывают моменты поразительной ясности. Моменты, когда приходит озарение. Сильно, больно и доходчиво. Все равно что стукнуть по пальцу молотком и только потом подумать об осторожности. Вот и сейчас я вдруг остро поняла, что мама, наверное, была права: дайте мне шанс, и я буду спорить даже с фонарным столбом.

Человек откинул назад голову, совершенно измотанный усилиями, которые пришлось приложить, чтобы взглянуть на меня.

- Солнце встает быстро, и иногда я не успеваю его опередить. Скоро оно обогнет горизонт. И принесет мне смерть.

Он говорил красиво, гладко, завораживающе. Совсем не так, как говорят все наши здешние знакомые. Но его слова все равно казались какими-то… необычными. Странными. Словно в каждом звуке сквозило безнадежное отчаяние.

- Сейчас вернусь! – крикнула я и со всех ног помчалась к сараю.

Наверняка там найдется хоть что-нибудь, чем можно прикрыться от неумолимого солнца. Первое, что попалось на глаза, – большущий отрез брезента, которым мы когда-то накрывали наш старенький синенький «плимут». Уж вампира-то таким точно можно укрыть. Однако отрез оказался слишком большим и тяжелым, и у меня ушло несколько драгоценных минут, чтобы дотащить его от замка до кареты. К тому же к брезенту цеплялось все, что попадалось на пути. Колючки, веточки, кузнечики, муравьи…

Когда я вернулась, солнце подобралось совсем близко. Моему новому знакомому пришлось все остатки сил потратить на то, чтобы слиться с колесом и остаться за границей несправедливо быстро тающей тени. Я укрыла его брезентом, а через секунду случилось именно то, о чем он говорил. Солнце обогнуло горизонт, тень от колеса нырнула внутрь самой себя и исчезла.

Я затаила дыхание и стала ждать. Ничего. Подождав еще чуть-чуть, я рискнула снова проверить, жив ли он. На этот раз без палки. Присев рядом, я робко положила на брезент руку.

- Вы там как? Дышать можете?

Несколько долгих секунд ничего не происходило, а потом он, кажется, перевернулся на спину, стараясь оставаться под защитой толстой ткани, и прошептал:

- Ох, бусинка, с чего ты взяла, что вампиры дышат?

Значит, у меня все получилось! Я захихикала и утешительно погладила брезент. Так гладят голодную бродячую собаку, которую только что покормили. Как будто собаке утешения нужны больше еды.