Клин (СИ)

Клин

К каждому из нас хоть раз в жизни заходила депрессия. И вот только не говорите, что с вами подобного не случалось. Еще как случалось! Ну не любим мы признаваться, что она — депрессия — к нам заглядывала.

Раньше ее называли меланхолия. Умели же красивые слова находить… А сейчас ДЕПРЕССИЯ. Самого названия можно испугаться…

Вот и ко мне заявилась эта самая депрессия. Нет, иногда она даже немного полезна: дня три помучаешься, а потом, когда хандра пройдет, так всему радуешься. Ко мне же заявилась длительная и мучительная. Целый месяц сижу дома и маюсь.

Причина, конечно же, была и не одна. Неприятности просто посыпались на голову, словно град в плохую погоду. С кем не бывает, скажете вы. Да, тяготы приходят ко всем. Но когда вскрывают вашу квартиру, увольняют с работы, бросает парень, теряется банковская карта, родители попадают в больницу — и это все в течение пары дней…

Потому теперь никуда не хожу и всего опасаюсь. И приметы все угрожающие какие-то… Вот смотрите, если с утра светит солнце, значит днем будет жара, из-за которой возникнет пожар. Чуть немного затучит — вообще кошмар: ливень, смерч и ураган в одном флаконе. Звонок по телефону — к отключению света, а темноты я с детства боюсь. А уж если в дверь постучали, то это точно маньяк! Самый лучший выход: сидеть в квартире, закрыв все двери и окна, и еще шторы задвинуть.

Где-то слышала… «В ванне не мойся — захлебнешься, спать не ложись — не проснешься, на улицу не выходи — не вернешься, к унитазу не подходи — засосет...». Вот и сижу дома почти целый месяц и страшусь новых неприятностей.

Помочь решил мой брат, вернувшийся из длительной командировки. Помощь была весьма кардинальной. Поначалу пытался вытащить меня на прогулку. А не вышло. Потом приглашал гостей. Не помогло. Тогда применил радикальное средство — заставил меня пойти к психотерапевту. Хорошо еще не к психиатру!

Накануне первого визита я побороздила просторы интернета. К моему удивлению, информации о приемах психотерапевтов предостаточно: и статьи, и показания, и реклама, и даже видео. Что ж, картинка сложилась весьма миленькая: любезная тетенька предлагает чай, кофе, конфеты, гладит по головке и рассказывает, какая я хорошая и как у меня все будет замечательно. Ладно, сделаю брату приятное, схожу на приемы.

Однако реальность оказалась весьма далека от моих представлений. Вместо приятной женщины прием вел немолодой и весьма грубоватый мужик. Никакого чая-кофе. Жесткий стул, яркий свет от настольной лампы, направленный мне прямо в глаза, и больше ничего. Задушевная беседа велась в виде жесткого допроса. Фамилия, имя, отчество, домашний адрес, телефон, ага и еще адреса, пароли, явки. «А про ключи от квартиры, где деньги лежат, тоже рассказывать?!» — попробовала я разрядить обстановку. Что тут началось… Настоящая буря с громогласными наставлениями, что пациенты никогда вопросов не задают, а уж я — несчастье всей семьи — должна испытывать молчаливую признательность, что такое светило науки снизошло до работы со мной. И вот такое уничижение продолжалось без малого весь прием.

Дома обдумывала свой визит, разбирала все по косточкам. Что-то это все мне напоминает. Что-то знакомое и страшное.

На следующем приеме его давление на меня не только продолжилось, но и усилилось. Прессинг был настолько мощным, что я ощущала его физически. И вдруг поняла, что ситуация напоминает застенки Гестапо. Сейчас пытать начнет, подумалось мне. Руки тут же похолодели, по спине проползли мурашки, а в животе будто зашевелились гусеницы. Еще минут через пять — семь мне показалось, что за стеной кто-то ходит и чем-то гремит… Все ясно, готовятся к истязаниям. Фашисты! Интересно, я у него одна, или таких клиентов несколько… И этот тихий звук...Это человеческий стон, или ветер в трубе свистит, или половицы поскрипывают по чьими-то ногами? А за спиной, похоже, стоит гестаповец, не иначе помощник. Повернуться и посмотреть - страшно до ужаса. Ага, точно стоит, даже дыхание слышно…

Дома рыдала весь вечер и всю ночь. Брату сказала, что с меня хватит этих визитов. Но нет, он настойчивый, вынудил пойти еще раз.

И снова все повторилось. Мой страх до дрожи в руках, до судорог. Снова и снова в мыслях стояло ожидание мучительных и жутких истязаний, которым я должна была подвергнуться. Я не слышала, о чем мне говорил врач. Сердце трепетало от страха, даже дышать боязно. Господи, откуда здесь могут быть фашисты с пытками, промелькнула здравая мысль. Но голова больше занята тревогой, чем благоразумием.

Вдруг накатила такая паника, что я не помню, как очутилась на улице. А там…

А там, на улице, весна, чирикают птички, сквозь облака просвечивает солнце. Может, все и не так плачевно, как мне казалось до этого?!