Человек рождается дважды. Книга 2

— Как же нет? Да вы загляните в хозяйство НКВД, сколько там натолкано в камерах работников, А обвинение-то, может быть, не стоит и доброго слова. Трошин, бывший начальник прииска «Разведчик», — отличный руководитель. Первым на Юге закончил годовой план, по вашему разрешению поехал в отпуск. Во время посадки подошёл человек, отозвал на минутку, и всё. А для «Мальдяка» лучшего главного инженера нежели Сараханов я бы и не искал… — заметил Краснов.

— Как говоришь, Трошин, Сараханов? Да-да, помню. А разве они сидят?

— Да.

— Хорошо, разберусь. — Павлов посмотрел на Краснова. — Не ладится на Западе. Хозяйство огромное, а руководители слабы. Там значительная часть запасов золота Дальстроя. Нужна сильная рука, думаю послать тебя. Как ты?..

— Опять ругаться придётся, — уклончиво ответил Краснов.

— По делу — только польза. Пригляделся к тебе — повезёшь. А ведь сначала на тебя чёрт знает что наплели…

— А вы и к другим присмотритесь. Может, тоже что-нибудь разглядите, — посоветовал Краснов.

Павлов не ответил. Он долго глядел в окно, а потом нетерпеливо спросил:

— Ну, как порешим?

— Конечно, поеду. Но попрошу дать кое-кого с Юга. Надо для начала иметь надёжных людей.

— Бери кого хочешь. — Павлов усмехнулся. — Значит, тоже не сразу доверяешь? Ну берись, раскручивай, поддержу…

ГЛАВА 20

Женя убрала в квартире, поставила на стол ужин, открыла окно. Ветер ворвался в комнату, тронул занавески. Пахнуло вечерней прохладой. Она придвинула стул, села и, положив руки на подоконник, улыбнулась: теперь она больше не сомневалась. Придётся подумать о перестановке в квартире. Вот Если в кухне устроить детскую…

— Женечка! Принимай рапорт!

Она оглянулась. Юра стоял у двери, вытянувшись и приложив к фуражке руку. Вот так всегда. Влетит и докладывает то о своих делах, то о работе управления. Она улыбнулась, глядя в Его смеющиеся, весёлые глаза.

— Моя фамилия на Доске почёта Дальстроя. Это после взысканий. Наверное, какой-нибудь подвох. — Он снова засмеялся, — Ну как, заслужил? — И, подбежав к ней, подхватил Её на руки. — Держись, дружок! — И закружил…

— Вот сумасшедший. Уронишь. Теперь мне нельзя.

— Это почему же? А помнишь, там, на болоте… «…Падайте, не обижусь». Ну и упадём, велика важность, так вдвоём ведь…

— А Если втроём?

— Женечка, милая. Что ты сказала? — Он осторожно опустил её на диван и заглянул в глаза. — Нет, честно?

Кого бы ты хотел? — спросила Женя.

— Мальчишку, конечно. — Он обнял Её осторожно, боясь своей силы. — Парня, и никаких гвоздей. Понятно? А то смотри…

— Смотреть? А чего?

— Если девчонка, ночью вставать тебе. А парень — будешь спать, как царица. Лучше даже.

Под окном прошуршали шины и мелькнул чёрный верх «эмки». Юра вскочил и бросился к окну.

— Михаил Степанович? Откуда же вы? Заходите, — Он распахнул дверь.

— Краснов вошёл.

— Ну, Юрка. Да ты тут, брат, под крылышком Жени, наверное, совсем изнежился. Из таких хоромов в палатку тебя не загонишь?

— Это почему же? Потребуется, я и сам…

— Ой ли?

Вбежала Женя, румяная, радостная.

— А мы всё время следим за вашим новым управлением. Юра каждый день докладывает мне, как у вас там дела. Одну минуточку, я на кухню, будем ужинать…

— Нет, ребята. Я ведь к вам по делу. Как-нибудь поужинаем на Западе. Пусть ужин останется за вами, — засмеялся Краснов.

Женя посмотрела на Краснова и тут же перевела взгляд на Юру. Он улыбнулся: сразу понял, зачем прикатил Краснов.

— Начальник Дальстроя разрешил забрать лучших людей на Запад.

Юра вспыхнул и оглянулся на Женю.

— Видала? Я же говорил — подвох. А плохо вы обо мне думаете, Михаил Степанович, — проговорил он.

— Нет, Юра, тут я не виноват, — серьёзно возразил Краснов. — Это сам Павлов тебя вспомнил. Я считаю тебя выше этого. И работаешь ты, конечно, не за похвалу, но и поощрять хороших работников надо. Веры в свои силы прибавляет, да и настроение…

— Я не люблю это. Только вот ради Жени…

— При чем здесь Женя? — немного обиделась она.

— Ну, Женечка, я же вижу. Тебе приятно, когда меня хвалят…

— Значит, я правильно тебя понял, — вернулся к началу разговора Краснов.

— Так я готов, — проговорил Юра и покосился на Женю.

— А то что снова в палатку?

— А разве особняк не построили? Ну ладно, мы Ещё подождём. Так, Женя? — улыбнулся он и уже серьёзно — Да разве я не представляю?

— На голое место.

— На голое? Неужели успели вырубить лес? Вот как? Значит, поторопились.

— Двести машин собрали с приисков и свалили в кучу на складах.

— В кучу? Так это же здорово. Значит, сразу можно браться за дело. А то я чувствую, как начал жиреть.

Женя молчала и задумчиво перебирала конец пояска.

— А как Женя?

Она посмотрела несколько растерянно на Юру. Он увидел в её глазах тревогу.

— Ну, Женечка, Если парень родится в палатке, так это же будет настоящий колымчанин. Ты не бойся, мы всё устроим как надо. Давай?

— А-а-а! — протянул Краснов. — Это, пожалуй, ломает все мои планы. А я ведь так рассчитывал на тебя.

— Почему меняет? Мы уже решили. Едем. Я вижу по глазам Жени, она согласна…

— Ох, Юра, Юра. Вот наказание, — вздохнула Женя.

— Нет. Теперь совсем другое дело. Не возьму, — Краснов встал.

— Как это не возьмете? — вскочил Юра, — Тогда я сам позвоню Павлову и посмотрю, какой у вас после этого будет вид.

Тут вмешалась и Женя:

— Мы поедем, Михаил Степанович. Думаю, успеем и там сколотить свой уголок, а пока можно и в палатке. Вон Юра уже загорелся. Да вы не смотрите на меня так… — вспыхнула она. — Юра уже томится от кабинета, квартиры, от спокойного жужжания станков. Он ведь у меня, как ленок: всё время ищет стремнину. А я с ним теперь, пусть даже на пороги Бохапчи, но вместе…

— Что я говорил? А? — засмеялся Юра, глянув на Краснова. И к Жене — Вот потому я тебя всё время и ношу на руках.

— У тебя хватит ума… — Женя засмеялась и юркнула на кухню.

— Я тебя донесу до Берелёха.

— Зачем же, я пришлю за вами свою машину, — засмеялся Краснов.

— Это что — как «своячок»? Ну нет, Михаил Степанович, не пойдёт. Не хочу, чтобы тыкали пальцем. Мы как-нибудь на грузовичке.

— Ты когда сможешь разделаться тут?

— С заменой решено?

— Да.

— Михаил Степанович, за неделю свернёмся! — крикнула из кухни Женя.

— Почему за неделю? Пусть ночью пишут акт, а завтра поедем. Чего нам тут высиживать, Женя? Раз решено, то и всё.

— Торопиться, Юрка, не надо. Через недельку пришлю большой автобус, и заберём всех.

— Много Едет Ещё? Кто из «старичков»?

— Ну, Нина Ивановна со своим составом…

— И Толька?

— Конечно. Он уже специалист по рентгенологии (нг). Надо налаживать кабинет. Энергетиком Алексей Богачов. На горноэксплуатационный отдел Сергеев, само собой разумеется, Осепьян. Много молодежи с приисков…

— Вот это здорово, Михаил Степанович.

Всю неделю, не переставая, шёл тёплый дождь. Трассу размывало, и поэтому автобус ожидал всех на Левом Берегу. Юра и Женя с узлами добирались на грузовике. Они торопились. Река Оротукан поднималась на глазах, заливая пойменную часть. Ключи в распадках ошалело неслись по кюветам и дороге. У моста/ через ключ Спорный/ машины перетаскивали тракторами. Колыма вырвалась из берегов и, помчавшись по низине, разлилась как море. У Колымского моста стояли сотни машин. На повороте у торфяных полей трассу размыло. Люди по пояс в воде проталкивали грузовики, бутили прорыв булыжником и догружённые машины отправляли на мост.

Юра увидел Павлова. Он бродил по грудь в воде, ворочал камни и самые большие выкладывал на бровку дороги. На мосту по одной стороне выстроилась цепочка гружёных машин. Теперь выстраивался второй ряд.

Вода уже скрывала бетонные опоры. Мост стонал, скрипел. Юра только перебрался с Женей на другой берег, как у обоих съездов поставили вооружённую охрану. Положение было угрожающим. Уровень Колымы продолжал подниматься. Течением несло брёвна, деревья, вырванные с корнями, кунгасы, срубы и целые постройки. Только гружёные машины продолжали заходить на мост. Водители тут же уходили на насыпь.