Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари) (Том 2)

Министр запретил господину Тюдзё приближаться к Весенним покоям, но маленькую госпожу навещать разрешил, рассчитывая, что со временем они станут друзьями. Разумеется, пока он жив, это не имело особого значения, но вот когда его не станет... Их взаимная привязанность будет куда более прочной, ежели они уже теперь начнут привыкать друг к другу. Подобные соображения и привели к тому, что Тюдзё было позволено входить за занавеси Южных покоев. Он не имел доступа единственно в служебные помещения, где располагались прислужницы.

Детей у министра было немного, и он уделял большое внимание воспитанию сына. Впрочем, юноша был настолько рассудителен и благонравен, что за него можно было не беспокоиться.

Маленькая госпожа пребывала в том возрасте, когда мысли заняты только куклами. На нее глядя, Тюдзё невольно вспоминал подругу своих детских игр и иногда, с присущей ему добросовестностью прислуживая в кукольном дворце маленькой госпожи, с трудом удерживался от слез. Разумеется, ему случалось заводить любовные речи с женщинами, подходящими ему по званию, но он старался не подавать им никаких надежд. Даже если женщина была достаточно привлекательной, чтобы связать с ней свое будущее, он отказывался принимать ее всерьез, ибо одно желание безраздельно владело его душой - показаться в новом обличье особе, пренебрегшей когда-то зеленым цветом его платья.

Прояви он бОльшую настойчивость, министр Двора скорее всего уступил бы, закрыв глаза на его сумасбродства. Однако юноша, чувствуя себя глубоко уязвленным, решил, что непременно заставит министра пожалеть о своем отказе, и до сих пор не забывал об этом решении.

О его чувствах знала только сама девушка12, на людях же он держался с непоколебимым спокойствием, так что ее братья нередко даже облекались на него.

Утюдзё из дома министра Двора, изнемогая от любви к юной госпоже из Западного флигеля и не имея достаточно надежного средства, чтобы сообщаться с ней, частенько заходил к сыну Великого министра и жаловался ему на свои неудачи, но тот неизменно отвечал:

- Я бы предпочел не вмешиваться в чужие дела.

Отношения меж юношами весьма напоминали те, что существовали когда-то между их отцами.

У министра Двора было много сыновей, которых, пользуясь своей неограниченной властью, он сумел возвысить сообразно заслугам каждого и званиям их матерей. С дочерьми же ему не повезло. Судьба нёго Кокидэн сложилась вовсе не так, как он рассчитывал, вторая дочь тоже не оправдала его ожиданий.

Он и теперь не забывал о маленькой гвоздичке13 и часто говорил о ней. Ее судьба весьма волновала его. "Что с нею сталось?- спрашивал он себя.- Она была так мила, но, увы, обманутый нежной беспомощностью матери, я потерял ее. Да, все они таковы - и женщины и дети, с них ни на миг нельзя спускать глаз... Может быть, эта девочка теперь скитается где-нибудь в самом жалком обличье, дерзко называясь моим именем? И все-таки, если бы она нашлась..."

- Если встретите особу, которая называет себя моей дочерью,- наказывал он сыновьям,- задержите ее и расспросите. Когда-то, повинуясь прихотям своего непостоянного сердца, я совершил немало безрассудств. К одной женщине я питал особенную привязанность, но какие-то ничтожные обиды побудили ее скрыться. Досаднее же всего, что вместе с ней я потерял и дочь, а у меня их так мало...

Одно время он как будто забыл о ней, но, видя, как нежно печется Великий министр о своих дочерях, снова почувствовал себя уязвленным, да и было от чего: ведь все его мечты так и остались неосуществленными. Однажды он увидел странный сон. Призвав к себе лучших толкователей, он повелел им растолковать этот сон, и вот что они сказали:

- Возможно, вы получите известие о дочери, которую когда-то потеряли и которая нашла себе другого отца...

- Моя дочь нашла себе другого отца? Невероятно! Хотел бы я знать, что это значит?

Да, очевидно, именно тогда его мысли и устремились снова к потерянной когда-то дочери...

Вечное лето

Основные персонажи

Великий министр (Гэндзи), 36 лет

Тюдзё (Югири), 15 лет,- сын Гэндзи и Аои

Министр Двора (То-но тюдзё) - брат Аои, первой супруги Гэндзи

Бэн-но сёсё (Кобай) - сын министра Двора

Утюдзё (Касиваги), 20-21 год,- сын министра Двора

То-дзидзю - сын министра Двора

Девушка из Западного флигеля (Тамакадзура), 22 года,- дочь Югао и министра Двора, приемная дочь Гэндзи

Госпожа Весенних покоев (Мурасаки), 28 лет,- супруга Гэндзи

Принц Хёбукё (Хотару) - младший брат Гэндзи, сын имп. Кирицубо

Удайсё (Хигэкуро) - поклонник Тамакадзура

Дочь министра Двора (Кумои-но кари), 17 лет,- возлюбленная Югири

Госпожа Оомия - мать Аои и То-но тюдзё, супруга Левого министра

Девушка из Северного флигеля (госпожа Оми) - побочная дочь министра Двора

Нёго Кокидэн - дочь министра Двора, наложница имп. Рэйдзэй

Однажды в жаркий летний день Великий министр в поисках прохлады удалился в восточный павильон Для рыбной ловли. С ним были господин Тюдзё и самые близкие придворные. Тут же, на глазах у собравшихся, приготовили рыбу - присланную с Западной реки1 форель и выловленного в ближайшей реке2 подкаменщика. Скоро появились и гости - сыновья министра Двора, по обыкновению своему зашедшие навестить Тюдзё.

- Как вовремя вы пришли!- радостно встретил их Гэндзи.- Я изнывал от скуки, меня даже начинало клонить ко сну...

Пили вино, потом слуги принесли воду со льдом. Оживленно беседуя, гости угощались рисом и прочими яствами. Дул сильный ветер, но на небе не было ни облачка, палящее солнце не торопилось заходить. Когда же оно наконец склонилось к западу, в воздухе навязчиво зазвенели цикады...

- Сегодня так жарко, что и близость воды не спасает. Надеюсь, вы извините меня,- говорит министр, устраиваясь полулежа.

- В такую жару не привлекает даже музыка. Но праздность еще мучительнее, дни кажутся бесконечными. Представляю себе, как тяжело молодым людям, прислуживающим во Дворце. Там ведь и шнурки носи не распустишь. Надеюсь, что хоть здесь вы немного отдохнете. Расскажите же, что удивительного происходит теперь в мире, помогите мне избавиться от сонливости. В последнее время я чувствую себя стариком и не ведаю, что творится вокруг,- просит министр, но юноши не могут припомнить ничего достойного его внимания и, смутившись, остаются сидеть у перил, там, где попрохладнее.