Победители без лавров

Поездил я на ней несколько месяцев — и началось: то гасли фары, то срывался тормоз, то не срабатывало сцепление. Я стал завсегдатаем в авторемонтной мастерской «Позови Карла» на 24-й столичной улице.

— Эх, мистер, — в сердцах обронил мастер, когда я второй раз на одной и той же неделе пригнал машину на «текущий ремонт». — Достался вам лимон.

— Что такое лимон? — недоуменно спросил я.

— Заведомый брак. Советую поскорей обменять ваш лимон. Наберетесь с ним горя.

Через некоторое время я уже не удивлялся, когда машина выходила из строя. Через год я стал получать любезные разноцветные открытки — приглашения от дилера, продавшего автомобиль.

Как раз в эти годы некто Ральф Надер, бескорыстный молодой американец, опубликовал нашумевшую книгу под заголовком «Небезопасные при любой скорости». С фактами в руках Надер доказал, что ездить на машинах многих марок опасно для жизни — и водителей, и пешеходов. Причем во многих случаях автостроители могли бы без особых издержек производства (иногда за 20 долларов) улучшить качество машины. 20 долларов — сущий пустяк в сравнении с общей ценой машины, составляющей несколько тысяч долларов. Однако, отлично зная, что они создают смертоносные «лимоны», корпорации сознательно избегают усовершенствования автомобилей.

Автокороли выдали себя с головой, когда начали гнусную травлю Надера. Были наняты детективы для слежки за молодым исследователем. Ищейки пытались раздобыть какой-нибудь компрометирующий материал на Надера, чтобы потом облить его грязью и уничтожить. Однажды Надер заметил, что за ним тащится «хвост»; детективы признались, что «приклеились» к нему по поручению крупнейшей автомобильной корпорации.

Надер не угомонился. Он стал изучать злоупотребления в других отраслях промышленности и доказал, что, например, в фармацевтической промышленности также стряпаются «лимоны» — на сей раз в виде баснословно дорогих лекарств. Во многих случаях лекарства, равноценные по своим лечебным качествам, продаются по разным ценам. И разница до неприличия велика.

В здании суда округа Колумбия я видел целую стену, завешанную судебными постановлениями об аресте тех или иных товаров за их недоброкачественность. А названия фирм — громкие, «всемирно знаменитые».

В комиссиях конгресса можно услышать выражение «прайсфиксинг плот» — то есть сговор по фиксированию цены. Речь идет о соглашении корпорации установить непомерно завышенную монопольную цену на товары. В таком сговоре были уличены крупнейшие корпорации, в том числе гиганты стальной промышленности [25].

Итак, прибыль, а не качество превыше всего. Таков главный девиз современной капиталистической корпорации. Весь механизм монополии настраивается на извлечение наивысших барышей. Упомянутый уже профессор Эндрю Хэккер рассказывает на страницах «Нью-Йорк тайме мэгезин»: «Делающий карьеру вскоре учится думать прежде всего и преимущественно категориями бизнеса: специализированные

знания, которые он получил в колледже, полезны только в том случае, если они применимы для умножения доходов фирмы. В определенный момент он может быть вынужден пойти на компромисс с профессиональными стандартами, создавая или развивая прибыльный, но недоброкачественный вид продукции. То, как он прореагирует на этот вызов, будет замечено его начальниками» [26].

По мере продвижения по лестнице корпоративной карьеры стремление к максимальной прибыли становится символом веры. В одном американском журнале я прочитал примечательную мысль: «Руководящий принцип (в корпорации) — продвинуться как можно ближе к вершине внутри корпорации, которая находится как можно ближе к вершине среди других корпораций. Отсюда нужда в максимальных прибылях» [27].

Чем больше обогатится корпорация, тем выше личное вознаграждение управляющих, хотя они и получают не прибыль, как таковую, а жалованье. До прихода в Пентагон Роберт Макнамара (он был министром обороны США с 1961 по 1968 год) четырнадцать лет проработал мэнеджером в компании «Форд». Он помог превратить компанию из плачевного «инвалида» автопромышленности в процветающую корпорацию, получающую в год около полумиллиарда долларов чистой прибыли. Как отразился рост прибылей на благосостоянии Макнамары? Судите сами: первое его жалованье у Форда составляло 12 тысяч долларов в год, четырнадцать лет спустя, в 1960 году, заняв пост президента корпорации, Роберт Макнамара получал ежегодно 420 000 долларов. Вдобавок он получал дополнительные вознаграждения, премии, бонусы, пакеты привилегированных акций и в итоге стал миллионером [28]. Вернувшись сейчас из Пентагона обратно в сферу бизнеса, Макнамара наверняка приумножит свои богатства.

Всеми правдами и неправдами администраторы корпораций увеличивают свои дополнительные доходы помимо номинального жалованья, составляющего для президентов от 100 тысяч долларов до полумиллиона в год. Они получают, в частности, исключительное право приобретать акции корпорации по резко — нередко вдвое — сниженной цене. Мало того, что привилегированные акции, облагаются более низкими налогами. Их можно перепродавать с немалой прибылью. Коллеги героев книги Квирка из «Дженерал моторс» как-то купили пакет таких акций за 5300 тысяч долларов, а перепродали за 8400 тысяч, иначе говоря, получили прибыль в три миллиона долларов. Будучи, президентом другой автостроительной компании — «Америкен моторс», Джордж Ромни (ныне губернатор штата Мичиган) перепродал свои привилегированные акции с миллионным барышом.

Высшие администраторы автостроительной компании «Крайслер» избрали дополнительный источник личного обогащения. Они умудрились, как стало известно в начале шестидесятых годов, продавать «продукцию и услуги» своей собственной корпорации за значительное вознаграждение [29].

Когда знакомишься с этими фактами обогащения верхушки корпораций, родственных компании «Нейшнл моторс» из книги Джона Квирка, то финансовые махинации героев романа кажутся мальчишечьей игрой. Но тенденцию автор подметил верно: умножая прибыли корпорации, мэнеджеры стяжают все большие личные капиталы. И становится предельно ясно, что управляющие компаний — (никакие не «профессиональные служащие», а фактические капиталисты, прикрывающиеся корпоративной вывеской.

И, если вдуматься, не имеет никакого принципиального значения то обстоятельство, что часть этой прослойки финансовой олигархии вербуется не из сфер большого бизнеса, а «снизу» (в данном случае «низы»— весьма состоятельны). Автомобильный король Генри Форд Второй не смог одолеть премудрости учения в Йельском университете, он провалился на экзаменах и не получил диплома об окончании университета. Форду Второму дозарезу нужны были талантливые деловитые администраторы — неважно откуда. Король привлек к управлению корпорацией команду «мудрых ребят», в том числе Роберта Макнамару. Капиталистическая корпорация, как мы уже рассказывали выше, воскресла, капиталистическая прибыль приумножилась, и в конечном счете посвящение «неродовитого» Макнамары в рыцари большого бизнеса послужило интересам капиталистического предпринимательства. Смешно и глуповато трактовать приток деятелей из низов в финансовую олигархию как свидетельство некоей «трансформации капитализма» и «исчезновения капиталистов».

Дэвид Бэттл и его коллеги в романе Джона Квирка также предстают перед нами как капиталисты — по образу жизни, роду деятельности и мировоззрению. Дух капиталистического стяжательства, презрение к трудящимся, ненависть к прогрессу — таковы их движущие пружины.

Символ веры, который изложит менеджер Дэвид Бэттл на заседании совета руководителей «Нейшнл моторс», почти ничем не отличается от символа веры старомодного магната капитала техасского нефтяного промышленника Ханта, прославившегося своим яростным антикоммунизмом и покровительством ультра мракобесам. Бэт гл объявляет, что он против коммунизма, против рабочего класса, против профсоюзов, против движения негров за равноправие. Грим кусками падает с физиономии «современного» «просвещенного» мэнеджера, перед нами — типичный империалист-мракобес.