От моря до моря

"Если вас интересует политика, боюсь, что тут я ничем не могу помочь. Впрочем... японцы, если можно так выразиться, опьянены напитками Запада, они глотают их бочками, но через несколько лет разберутся, что из называемого нами цивилизацией им на самом деле необходимо, а чем можно и пренебречь. Это вовсе не означает, будто им нужно учиться, как устраиваться в жизни с комфортом: в этом они преуспевают издавна.

К тому времени, когда Япония завершит создание железнодорожной системы и познает вкус своей конституции, она успеет освоить всё, чему учили ее европейцы. Так думается. Однако необходимо время, чтобы понять эту страну. Я пробыл здесь всего около восьми лет, и мое мнение слишком поверхностно... Мне довелось познакомиться со старинными семьями, которые ведут родословную от феодальной знати. Они держатся своего круга и ведут себя смирно. Не думаю, что их можно увидеть в официальных сферах. У этих людей один существенный недостаток - живут не по средствам. Они никогда не пригласят вас в свой дом, но пригласят в свой клуб, развлекут танцовщицами и даже устроят в вашу честь грандиозное пиршество. Они не знакомят чужестранцев со своими женами и еще не отказались от правила, согласно которому жена садится за стол после того, как насытился муж. Вы скажете: так похоже на поведение туземцев в Индии! Что ж, я люблю японцев, но, как ни верти, они - туземцы. Надеюсь, вы не считаете японцев людьми безответственными и нечестными? Китаец куда более ловкий мошенник. Однако у китайца больше здравого смысла, он хорошо понимает, что честность лучшая политика, и ведет себя, исходя из этого. Японец же может сплутовать только ради того, чтобы избежать мелких неприятностей, и в этом отношении похож на ребенка".

В который раз я слышу подобное мнение? Европейцы твердят повсюду одно и то же о японцах, об этом искусном, трудолюбивом, низкорослом народе, который окружил себя детьми и цветами и курит табак такой же мягкий, как его манеры. Я извиняюсь за свои суждения, но должны же быть у японцев какие-нибудь недостатки? Будь они верхом совершенства, другие народы давным-давно ополчились бы на них и разбили. Тогда не было бы Японии.

- Даю тебе сутки на размышление, - сказал профессор. - Затем мы поедем в Никко и Токио. Тот, кто не побывал в Никко, не знает, что такое "изумительно"*.

Иокогама не то место, где можно приводить мысли в порядок. В двери отеля словно стучится Тихий океан; японские и американские военные корабли требуют к себе пристального внимания (для этого можно воспользоваться подзорной трубой), а если пройтись по коридорам "Гранд-отеля", то можно наткнуться на расшитых золотом испанских генералов при шпорах либо попасть в лапы зазывал из лавок древностей. Не слишком приятно повстречаться с саибом, у которого манеры делийского торговца. Он обязательно всучит вам карточку своей фирмы. Такого человека становится жаль, но вот он присаживается, угощает вас сигарой и приступает к рассказу о своих болезнях, прошлом житье в Калифорнии, где ему удавалось делать и терять деньги, о планах на будущее - и вы чувствуете, как перед вами открывается новый мир.

Поговорите с любым встречным, конечно если тот расположен к беседе, - и вы, как и я, узнаете много интересного, что может пригодиться потом. К несчастью, не все эти истории пригодны для публикации. Когда я поборол наконец соблазны окружающего мира и уселся за стол, чтобы написать нечто глубокомысленное о будущем Японии, в комнату вошел обворожительный человек с пачками денег в кармане. Всю свою жизнь этот человек коллекционировал индийские и японские древности и приехал сюда за книгами, которых недоставало в его коллекции. Можно ли вообразить что-либо более приятное, чем эти вояжи вокруг света во всеоружии специальных знаний, которые стоят за каждой подписью в его чековой книжке?

Через пять минут он увлек меня прочь от шумной толпы карликов в тихий мир, где люди недели по три размышляли над бронзовыми безделушками или рыскали по Японии в поисках гарды меча, изготовленной каким-нибудь великим художником. В итоге их здорового надували.

- Кто сейчас считается лучшим художником Японии?

- Бедняга, он умер на прошлой неделе в Токио. Никто не может занять его место. Его звали К... Как правило, его нельзя было заставить работать, пока он не напивался. Все лучшие работы созданы им в состоянии опьянения.

- Это называется emu*. Художник никогда не пьянеет.

- Верно. Я покажу вам гарду меча, исполненную по его рисунку. Лучшие мастера этой страны любят заниматься дизайном. К... тратил массу времени на придумывание безделушек для своих друзей. Если бы он занимался живописью, то мог бы зарабатывать вдвое больше. Но он не терпел халтуры. Когда будете в Токио, не забудьте приобрести два небольших альбома с его рисунками; они называются "Зарисовки пьяницы". Он исполнил их в состоянии emu. Движения и выразительности в этих рисунках хватило бы на полдюжины студий. У него долго учился какой-то англичанин. Приемы К... непостижимы, хотя он мог бы передать ученикам кое-что по части техники. Вам никогда не встречались изображения вороны в его исполнении? Их сразу можно узнать. Он умел изобразить индийской гуашью самые дурные помыслы, какие только рождаются в вороньей голове. Ведь ворона - двоюродный брат дьявола. Он проделывал это двумя движениями кисти на листе бумаги в шесть квадратных дюймов. Взгляните на гарду, о которой я говорил. Видите, сколько чувства? На пластине диаметром четыре дюйма бедняга К., умерший в прошлую пятницу, изобразил фигурку кули, который пытался сложить кусок ткани, вздутой наподобие паруса набегом игривого бриза - не порывом холодного ветра, а именно резвящимся летним ветерком. Кули наслаждался этим занятием. Кусок ткани, казалось, был тоже доволен. Минута-другая, и он будет сложен, а кули с улыбкой удовлетворения на устах отправится дальше. Вещь была задумана самим К., а исполнена добросовестным резцом скрупулезного гравера, для того чтобы занять место в кабинете какого-нибудь коллекционера в Лондоне.

- Ва, ва, - протянул я, почтительно возвращая вещицу. - Одной этой штуки достаточно, чтобы имя художника жило в веках. Жаль, что уже нельзя посмотреть на самого художника. Покажите что-нибудь еще.