Допрос Лукулла

Когда-то он был погрубее. Вот этот король,

Который внушает вам жалость, - там, наверху,

Был жесточе других. Налоги и подати

Сбирал не меньшие, чем я. Города,

Которые я взял у него,

Ничего не потеряли, лишившись его,

А Рим

Приобрел пятьдесят три города благодаря мне.

Две девушки с доской.

С улицами, домами, людьми,

С храмами и водопроводом

Красовались мы на земле, а ныне

Красуются лишь имена

На этой доске.

Ведущий.

И присяжный, бывший некогда пекарем,

Наклоняется мрачно вперед и задает вопрос:

Пекарь.

Что же причиной тому?

Две девушки с доской.

В жаркий полдень вдруг раздался гул,

Понеслась по улицам река

Человеческий поток, и он

Все ломал, сносил. А ввечеру

Черный дыма столб лишь говорил,

Что когда-то город там стоял.

Пекарь.

Что же тогда

Он увез, тот, который реку наслал

И который нам говорит,

Что Риму он пятьдесят три города дал?

Ведущий.

И рабы, несущие золотого бога,

Задрожав, начинают кричать:

Рабы.

Нас.

Когда-то мы были счастливы. Ныне

Мы дешевле волов,

И мы тащим добычу, сами добыча.

Две девушки с доской.

А когда-то - строители

Тех пятидесяти трех городов, от которых

Ныне осталось лишь имя и дым.

Лукулл.

Да, я угнал их. Их было

Триста тысяч - когда-то врагов,

А ныне уже не врагов.

Рабы.

Когда-то людей, а ныне уже не людей.

Лукулл.

И с ними я вывез их бога,

Чтобы наших богов шар земной

Выше других богов почитал.

Рабы.

И бог был принят радушно,

Ибо сплошь золотой он был и весил

Два центнера. Да и каждый из нас

Стоит кусок золота в палец.

Ведущий.

И присяжный, некогда бывший пекарем

В Марсилии - городе, лежащем у моря,

Вносит предложение:

Пекарь.

Итак, мы запишем, тень, в твою пользу

Просто и ясно: золото Риму принес.

Ведущий.

Присяжные обдумывают

Показания городов.

Молчание.

Судья.

Ответчик, видно, устал.

Объявлен перерыв.

10

Рим - еще раз.

Ведущий.

И судьи уходят.

Ответчик садится,

Прислонившись головой к косяку.

Он очень устал, но невольно

Внимает он разговору за дверью,

Где собрались уже новые тени.

Первая тень.

Я пострадал от воловьей упряжки.

Лукулл (тихо).

Воловья упряжка.

Первая тень.

Она была гружена песком для постройки.

Лукулл (тихо).

Постройка. Песок.

Другая тень.

А сейчас не время обеда?

Первая тень.

Время обеда? Хлеб и лук

Были всегда со мной. У меня ведь

Нет больше дома. Толпы рабов,

Которых гонят они отовсюду,

Разорили башмачное дело.

Вторая тень.

Я тоже был раб. Скажем так:

Счастливые через несчастных

Впадают в несчастье.

Лукулл (несколько громче).

Эй, вы там, дует ли ветер еще наверху?

Вторая тень.

Слышишь, кто-то о чем-то спросил нас.

Первая тень (громко).

Дует ли ветер еще наверху? Быть может.

Возможно, в садах.

Ну а в улицах затхлых

Его никогда не бывает.

11

Допрос продолжается.

Ведущий.

Возвращается суд.

Начинается снова допрос,

И тень, что некогда рыбной торговкой была.

Вопрос задает:

Торговка.

Тут о золоте шел разговор.

Я тоже в Риме жила,

Но золота я никогда и следа не видала,

Так где же оно было,

Нельзя ли узнать?

Лукулл.

Странный вопрос!

Разве мне и моим легионам

Нужно было идти в поход,

Чтобы рыбной торговке

Новый добыть ларек?

Торговка.

Нам на рынок ты ничего не давал,

А вот с рынка себе ты брал кое-что

Наших сынов.

Ведущий.

И она обращается к воинам,

Вылепленным на фризе:

Торговка.

Скажите, что делал он с вами

В обеих Азиях?

Первый легионер.

Я спасся.

Второй легионер.

Я был ранен.

Первый легионер.

Я потащил его на себе.

Второй легионер.

Из-за этого погиб и он.

Торговка.

Почему ты покинул Рим?

Первый легионер.

Потому что я голодал.

Торговка.

А что ты добыл там?

Второй легионер.

Ничего я себе не добыл.

Торговка.

На фризе ты протянул руку.

Это что? Приветствие полководцу?

Второй легионер.

Нет, этим я хотел показать,

Что рука у меня еще пуста.

Лукулл.

Заявляю протест.

Я награждал легионеров

После каждого похода.

Торговка.

Только не павших.

Лукулл.

Заявляю протест.

Как может судить о войне

Тот, кто ее не понимает?

Торговка.

Я понимаю все. Мой сын

Погиб на войне.

Я торговала рыбой на рынке у Форума.

Вдруг мне сказали, что корабли

Вернувшихся с азиатской войны

Вошли в гавань. - И я побежала с рынка

И много часов простояла у Тибра,

Там, где на лодках

Перевозили солдат с кораблей.

К вечеру все корабли опустели,

Ни с одного из них сын не сошел мой.

Так как в гавани был сквозняк,

Ночью свалилась я в лихорадке,

И в бреду я сына искала, и чем дольше искала,

Тем сильнее тряс меня озноб;

И я умерла, и пришла я

Сюда, в царство теней, и сына искать

продолжала.

Фабр, кликала я, ведь так его звали,

Фабр, сын мой Фабр,

Которого я носила и которого я вскормила,

Сын мой Фабр!

И я металась среди теней,

Бежала мимо теней к теням,

Фабра звала, пока мне привратник

Из лагеря павших в походе

Не сказал, потянув за рукав:

Старая, много здесь Фабров. Многие

Так же, как ты, искали своих сыновей,

Но они позабыли свои имена.

Имена ведь нужны, чтоб внести их в солдатские

списки.

Здесь они ни к чему. Матерей же

Видеть они не хотят, рассердившись,

Зачем они их на войну отпустили, на гибель.

Фабр, сын мой Фабр,

Которого я носила и которого я вскормила,

Сын мой Фабр!

Так я стояла, удержанная за рукав,

И зов мой к небу прилип.

Молча ушла я, ибо пропало желание

Сыну в лицо посмотреть.

Ведущий.

И судья, обменявшись взглядом

С присяжными, объявляет:

Судья.

Суд признает: мать погибшего

Понимает войну.

Ведущий.

Присяжные обдумывают

Показания легионеров.

Молчание.

Судья.

Мать погибшего потрясена.

В дрожащей руке могут