Игорёшка - свет в окошке (СИ)

- Пятнадцать, - подумав, сообщает Игореха. Понятно, что в его представлении это уже зрелая женщина.

- Да ты что! Она же старуха! – прихожу я в ужас.

- Старуха? Почему старуха? – недоумевает внук.

- Ну как же… Тебе вот сколько?

- Ну, четыре года и… и восемь месяцев, - помолчав и подсчитав, видимо, на пальцах, вехи своего долгого пути, говорит Игорь.

- Вот! – торжествую я. – Она же почти в три раза старше тебя. Ты только подумай – в три!

- Ну и что! – все еще упирается внук.

- Да как ну и что! – возмущаюсь я. - Это сегодня тебе четыре года и восемь месяцев. А когда будет, скажем, тридцать, мы снова умножаем эту цифру на три – не забывай, что она в три раза старше тебя! -  и получаем… Ну, сколько мы получаем?

Игорь сопит, пыхтит на том конце провода, пытаясь самостоятельно провести это пока довольно сложный для него математический подсчет, и сдается:

- Сам скажи, сколько?

- Девяносто! – трагическим шепотом сообщаю я ему. – Девяносто! Она же будет уже глубокой старухой, а ты все еще молодой. Ста-ру-ха!

Игорь помолчал, пережевывая информацию, и пошел на попятную.

- Ладно, деда, я разженюсь, - неохотно пообещал он мне. И мы перевели разговор на другую, более нейтральную тему. Я же остался доволен тем, что отбил желание у внука жениться в столь раннем возрасте, да еще на особе втрое старшего него. Это пусть всякие там «звезды» женятся на старухах. А мы люди нормальные, независимые, и жена у нас с Игорехой будет ровесницей и красавицей!

Ну, а на следующий день произошло то, что произошло. Когда сноха стала будить Игорька, он сказал ей:

-Уйди, старуха, я сам встану…

Потом обозвал старухой свою бабку по маминой линии, прабабку, и даже деда Вову тоже назвал старухой.

Вот жду его звонка. Будем разбираться, кого можно назвать старухой, а кого-нет. Он парень сообразительный, должен понять…

Червячок Петя

Я тут впервые внука своего на рыбалку вывез. Ну, приехали мы на озерко мое любимое. Я пока машину в тенечек ставил, внучок тем временем на берегу играл, что-то там выкапывал, закапывал.

Ну, вот,  все приготовления вроде закончил, удочки размотал, говорю внуку:

- Игореша, неси-ка мне ту банку, с червячками которая.

- Щас, деда! – говорит. И бегом ко мне.

Я заглянул в банку – а там червей штук с пяток всего осталось.

- А где остальные? – спрашиваю.

- Ушли погулять, - отвечает.

Вот чертенок! Это же он с наживкой моей игрался!

«Ай, ладно! – думаю. - Можно и на пяток червей неплохо поймать».

- Ну-ка, – говорю, – дай мне одного из них.

Игорешка выудил из банки самого жирного червя.

- Вот, - говорит, -  деда, познакомься, это Петя.

Я удочку уронил.

- Какой еще, – говорю,  -   Петя?

- Да вот же, – сует мне руку с извивающимся червяком внучек. – Скажи ему: здравствуй,  Петя!

- Здорово, Петя! – машинально поприветствовал я червяка.

Взял его. И уже не знаю, что с ним делать. Был бы просто червяк – все понятно. А тут – Петя…

- И что ты с ним будешь делать? – спрашивает внучек.

- Ну, на крючок его насажу,  и в воду закину.

- Петю? На крючок?! – вытаращил на меня глаза Игорешка. – Но ему же больно будет.

- Будет, - вынужден был я признаться. – Но немножко.

И тут внучек выхватил у меня из руки червя.

- Нет, деда! – сказал он очень решительно. – Не дам я тебе Петю колоть крючком.

И неумело замахнувшись, кинул червяка Петю подальше в траву. Петя, не будь дураком, немедля уполз.

- Ну, дай же  мне кого-нибудь другого, - взмолился я. – Того, с кем еще не успел познакомиться.

Но внучек уже вытряхивал из банки и оставшихся червяков.

- Деда, - сказал он. – Я их тоже знаю. Их зовут  Гриша, Коля, Паша и… И Маша.

Так и пропала наша рыбалка. Но я почему-то не расстроился…

По грибы

Грибы у нас пошли. Ну и мы пошли по грибы. С внуком. Он впереди чешет – кусты только потрескивают.

- Деда! – кричит. - Я гриб нашел!

- Нет, Игореша, - говорю. – Этот гриб плохой.

Конечно,  поганка тут же получила  сандалем.

- Стой! – кричу. - А  вот этот не бей.

- Почему? – внук опустил ногу. -  Он же тоже поганка. Такой же белый.

- Не, белый вон тот, под кустиком, -  поясняю. - А этот груздь называется. Так что в корзинку его. И белый тоже возьмем.

- Деда, да какой он же он белый? – сорвав коренастый боровик гриб, вертит его в руке наследник. -  У него вон шляпка какая темная.

- Ну, белый – потому что… потому что  благородный, - просвещаю я Игоря. -  Как белогвардейцы в свое время. Их еще звали вашими благородиями.

И тут же последовал следующий вопрос:

- Деда, а кто такие белые гвардейцы?

Это я зря такую тему поднял. Поэтому  отмахиваюсь:

- Да ну их! Тем более что мы  с тобой, внучек, происходим из красных.

- Вот из таких, что ли? – кричит довольно внук, показывая на мухомор.

- Не, внучек, этому тоже поддай пенделя своим сандалем! Потому что это мухомор. Хотя не надо! Раз он вырос, значит, для чего-то все же нужен.

- О-о, какой важный! – радостно кричит Игорь уже с соседней полянки. Так, чего он там еще  нашел?

- Так это же обабок! – радуюсь я. – Хороший гриб!

- Как, как? – переспрашивает Игореха. – О- ба-бок? Почему – о бабок?  А! Понял -  он о бабок трется!

Игорь заливисто смеется, довольный своим умозаключением. Да, я бы до этого не додумался.

- Ну, ты и скажешь, внучек! – пожурил я его. – Это, между нами,  я когда-то о бабок  терся. А сейчас так, даже прислониться нет сил.

А внук меня уже и не слышит, ломанулся в самую чащу леса и звонко кричит оттуда:

- Ой, деда, глянь, какая смешная толпа грибочков! Друг по дружке на пенек лезут!

Так, добытчик наш, похоже, опят нашел! Надо срочно ковылять к нему, пока не распинал все. Точно: на старой замшелом пне тесно жмется друг к дружке разудалая компания опят. Люблю я эти грибочки – сухие, чистенькие, и всегда оптом растут.

- Во, молодец! – довольно бормочу, я вынимая из кармана перочинный нож. – Эти дружные ребята называются опята!  Запомнил? Дай-ка я их аккуратненько ножичком срежу, и в корзину.

Нет, не угнаться мне за этим неугомонным пацаном! Опять на весь лес раздается его ликующий голос:

- Деда, а этот брать? Фу, какой склизкий! У него что, насморк?

- Фу, внучек, подожди, я передохну маленько… - отдуваюсь я, шлепаясь  пятой точкой прямо на траву у найденного Игорешкой гриба. -  О, это хороший гриб! Масленок называется, Он и должен быть немного скользким.  А вот  тебя, паря, вижу, насморк начинается, ходишь вон, сам на грибы из носа капаешь…. Ба, а вот и сморчок! Вроде не его сезон, а вот торчит тут. И его в корзинку!

Где-то неподалеку строчит короткими очередями дятел, задумчиво кукует кукушка. Хорошо!

Игорь  широко зевает:

- Деда, я что-то спать хочу. Пошли домой, а? Вон и корзина у нас уже полная, и в кепку ты уже напихал грибов.

Понятно - наглотался парень килсорода! У меня во всем теле тоже приятная истома.

- Вот я старый гриб! – хлопаю я себя по коленям и с кряхтеньем начинаю привставать с земли. – Так увлекся этой тихой охотой, что совсем внука своего загонял. Ну, пошли скорее домой, хватит блукать по лесу.

- Деда, как ты себя назвал? Что ли, ты тоже гриб?

Внук бежит по тропинке  уже впереди меня, причем задом наперед.

- Ох, внучек, гриб! – сокрушенно подтверждаю я . - А ведь был орел! Ну, полетели! А то бабуля заждалась нас...

И мы «полетели» на дачу, где нас уже ждала бабуля: неугомонный Игорь, сверкая

отполированными подошвами сандалий,  галопом во все лопатки, я легкой иноходью, перемежаемой дряблой рысью…

Эх, а ведь были и мы рысаками!

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/