Последняя глава (Книга 3)

- Так утомительно, сказала бы тетя Эм.

- Но ради чего все это, Динни?

- Мастерская, которая старается дать превосходные образцы. И на каждую удачу - тысячи промахов.

- Стоит ли игра свеч?

- Почему же нет?

- А во что тогда верить?

- В человеческий характер.

- Что ты хочешь сказать?

- Характер - это тот способ, каким человек выражает свое стремление к совершенствованию. Это воспитание лучшего, что в нас есть.

- Гм, - отозвалась Клер, - а кто скажет мне, что во мне лучшего?

- Хотя бы я, моя дорогая.

- Нет, знаешь, я для этого все-таки слишком молода.

Динни взяла сестру под руку.

- Ты старше меня, Клер.

- Нет. Если я и более опытна, чем ты, то все же еще не прикоснулась к своему подлинному "я", не прислушивалась к себе в тишине. А сейчас я прямо ощущаю, как Джерри бродит вокруг Мьюз.

- Зайдем на Маунт-стрит, а потом пойдем в кино. В холле Блор подал Динни записку.

- Был сэр Джералд Корвен, мисс, и оставил вам вот это.

Динни вскрыла письмо.

"Дорогая Динни,

Я уезжаю из Англии завтра, а не в субботу. Если Клер передумала, буду счастлив увезти ее с собой. Если нет - пусть не рассчитывает на мое долготерпение. Я оставил ей на этот счет записку у нее на квартире, но так как не знаю, где она, то написал и вам для верности. Она сама или записка от нее застанут меня завтра, в четверг, в "Бристоле" до трех часов дня. После этого a la guerre comme a la guerre {На войне как на войне (франц.).}.

Засим - с глубоким сожалением, что все сложилось так нелепо, и с пожеланием лично вам всего хорошего,

Искренне ваш,

Джералд Корвен".

Динни прикусила губу.

- Прочти!

Клер прочитала записку.

- Не пойду. Пусть делает, что хочет.

Пока они приводили себя в порядок в комнате Динни, вошла леди Монт.

- А! - сказала она. - Теперь и я могу вставить словечко. Ваш дядя опять виделся с Джерри Корвеном. Как ты намерена поступить, Клер?

Клер повернулась к тетке, и яркий свет упал на ее щеки и губы, которые еще не были окончательно "приведены в порядок".

- Я к нему никогда не вернусь, тетя Эм.

- Можно сесть на твою кровать, Динни? Никогда - это очень долго... а тут еще... этот мистер Кревен... Я уверена, что у тебя есть принципы, Клер, но ты слишком хорошенькая.

Клер перестала подкрашивать губы.

- Ты очень добра, тетя Эм, но, право, я знаю, что делаю.

- Подумаешь, утешение! Когда я сама это говорю, то уверена, что непременно сделаю глупость.

- Если Клер обещает, тетечка, она исполнит.

Леди Монт вздохнула.

- Я вот обещала моему отцу не выходить замуж целый год, а через семь месяцев появился ваш дядя. Всегда появляется кто-нибудь...

Клер стала поправлять мелкие локоны на затылке.

- Обещаю целый год быть тише воды, ниже травы. Думаю, к тому времени я пойму, что мне надо, ну а уж если не пойму...

Леди Монт пригладила рукой одеяло.

- Обещаешь? Положа руку на сердце?

- По-моему, не надо, - быстро вмешалась Динни. Клер приложила пальцы к груди.

- Кладу руку на то место, где у меня должно быть сердце.

Леди Монт встала.

- Лучше, если бы она переночевала сегодня здесь, Динни, как ты думаешь?

- Да.

- Тогда я скажу, чтобы приготовили комнату. Цвет морской воды тебе действительно идет больше всего, Динни. Лоренс говорит, будто у меня нет моего цвета.

- Черный и белый, тетечка.

- Чепуха!.. С тех пор как Майкл поступил в Винчестер, я не была в Аскоте - из экономии. К обеду приедут Хилери и Мэй. Переодеваться не нужно.

- О! - удивилась Клер. - Дядя Хилери знает обо мне?

- Он человек очень широких взглядов, - пробормотала леди Монт, - но, понимаешь, я ведь не могу не огорчаться!

Клер поднялась.

- Поверь мне, тетя Эм, Джерри долго страдать не будет: не такой он человек.

- А ну, встаньте спина к спине... Я так и думала - Динни на дюйм.

- Во мне пять футов пять дюймов, - сказала Клер, - без туфель.

- Прекрасно. Когда вы будете готовы, приходите вниз.

Леди Монт поплыла к двери, бормоча: "Полить Соломонову печать {Название растения.} - напомнить Босуэлу", - и вышла.

Динни вернулась к камину и снова уставилась на пламя.

За ее спиной раздался голос Клер:

- Я петь готова от радости, Динни! Целый год настоящих каникул, во всех отношениях! Я рада, что тетя Эм заставила меня дать обещание. Но какая она чудачка!

- Вовсе нет! Она самый мудрый член нашей семьи. Если относиться к жизни слишком серьезно, ничего не выйдет. А она не относится к жизни серьезно. Может быть, и хочет, да не может.

- Но у нее ведь нет никаких серьезных забот.

- Если не считать мужа, троих детей, нескольких внуков, двух хозяйств, трех собак, нескольких бестолковых садовников, отсутствия денег и двух страстей: одной - выдавать всех замуж и женить, а другой - вышивать по канве. Кроме того, она изо всех сил старается не располнеть.

- Ну, она выглядит очень хорошо. Что ты посоветуешь мне делать с этими вихрами, вот тут, Динни? С ними прямо наказание! Подстричь их, что ли, опять?

- Пускай пока растут. Мы не знаем, какая будет мода, - может быть, локоны.

- Для чего, по-твоему, женщины следят за собой? Чтобы нравиться мужчинам?

- Конечно, нет.

- Значит, чтобы вызывать друг у друга зависть?

- Больше всего - чтобы не отстать от моды. Во всем, что касается наружности, - женщины прямо какие-то овцы.

- А в области морали?

- Разве у нас есть мораль? Во всяком случае, это мораль, созданная мужчинами. Природа дала нам только чувства.

- У меня нет чувств.

- Ты в этом уверена?

Клер рассмеялась.

- По крайней мере сейчас.

Она надела платье и уступила Динни место перед зеркалом.

Священник, паства которого живет в городских трущобах, ужинает в гостях не для того, чтобы наблюдать человеческую природу. Он ест. Хилери Черрел провел большую часть дня, а также время, предназначенное для еды, выслушивая жалобы своих прихожан, не делавших запасов на завтра, потому что им не хватало их на сегодня, и теперь поглощал стоявшие перед ним вкусные блюда с большим воодушевлением. Если даже ему стало известно, что молодая женщина, которую он обвенчал с Джерри Корвеном, порвала брачные узы, он и виду не подал, что знает об этом. Он сидел рядом с ней, однако ни разу не коснулся ее семейной жизни и рассуждал только о выборах, французском искусстве, лесных волках в зоологическом саду Уилснейд и новой системе постройки школ, с разборной крышей, при которой можно заниматься на воздухе, в зависимости от погоды. По его длинному лицу, морщинистому, задумчивому и доброму, иногда скользила улыбка, как будто он что-то вспоминал или обдумывал, но молчал об этом, и только изредка он поглядывал на Динни, словно хотел сказать: "Вот подожди, мы с тобой потолкуем".