Спасатель. Рассказы английских писателей о молодежи

Винс наклонился и зашептал на ухо человечку:

— Ах ты, грязный старикашка, бегаешь на баб глядеть, а тебе бы сидеть дома да внучат укачивать. Хотя чего там, смотри — правда, хорош бабец? Ишь как дразнится, стерва: приоткроется — и опять ничего не видно а? Небось сидишь, думаешь, какова-то она в постельке? Хотел бы за нее подержаться, а? Всю бы ее пощупать…

Коротышка соскользнул на краешек сиденья, не отводя застывшего взгляда от сцены и Перуанского Персика, а Винс гнул свое, и с каждым разом его замечания становились все похабнее. Человечка прошиб пот, он мелкими каплями выступал у него на лбу и скатывался по мясистым щекам. Когда номер мисс Перес достиг апогея и она, удалившись в глубь сцены, отбросила веера и застыла в позе обнаженной модели, у того наконец сдали нервы: он поднялся и, спотыкаясь о ноги сидевших, выбрался в проход.

Винс выждал минуту, затем толкнул локтем Сэма — тот сидел справа:

— Давай выходи, и побыстрей!

Сэм не понял, куда клонит Винс, но тут же послушался и вместе с Финчем и Бобом, которые последовали их примеру, вышел из зала и остановился в залитом светом фойе.

— Зачем такая спешка? — спросил Боб. — Еще ведь не кончилось.

— Пиво кончилось, ресторан закрыт. Пошли!

Винс провел их до конца мощеного переулка и огляделся по сторонам:

— Вон он!

Метрах в двадцати от них человечек быстрым шаг переходил через дорогу.

— Живей, сейчас позабавимся.

Они пересекли улицу и пошли следом, держась, однако, на некотором расстоянии. Один раз он оглянулся, словно ждал, что его будут преследовать, и, не сбавляя шага, поспешил дальше. Вскоре оживленные магистрали остались позади, дорога пошла в гору. Начался район тихих захолустных улочек. Человек свернул за угол, они тоже. Он опередил их на тридцать метров — одинокая фигурка бежала по тускло освещенной улице, а с двух сторон сплошной стеной поднимались здания фабричных контор.

— Эй, ты! Погоди! — окликнул Винс.

Человечек остановился, оглянулся и припустил во всю прыть.

— Идем! — сказал Винс.

— Зачем? — спросил Боб.

— Для смеху, вот зачем.

Винс сорвался с места, остальные побежали за ним. Они без труда обогнали замухрышку, перекрыв тому путь с безлюдной улицы. Он остановился, прижался спиной к стене.

— Что такое? — спросил он. — Что вам надо?

— Хотим с тобой побеседовать, больше ничего, — сказал Винс. Они взяли коротышку в кольцо — он тяжело дышал, грудь у него поднималась и опадала, взгляд бегал по лицам ребят.

— О чем? Я спешу.

— Не терпится доложить своей старухе о красотке Пауле Перес и ее роскошных титьках, — заметил Винс.

— К чему эта похабщина? — сказал он.

— Как же, как же, — продолжал Винс, — знаем: ты у нас ценитель искусства. Спорим, ты любишь похабные снимочки и все такое. Небось носишь их с собой? Давай показывай, и мы тоже хотим поглядеть.

— Я вас не понимаю. — Стекла его очков смутно поблескивали, он переводил взгляд с лица на лицо. — Надумаешь сходить в театр, скоротать вечер — так нет же, обязательно привяжутся всякие хулиганы.

— Хулиганы? Слышали, братцы? Он обзывает нас хулиганами. — Винс взял человечка за грудки. — А ну, выкладывай свои похабные карточки!

— Нет у меня никаких карточек. Отпустите, не то позову на помощь.

— А вот это напрасно, — посоветовал Винс. — Разве так можно с друзьями?

— Тогда отпустите. И чего вы ко мне привязались, я вам ничего не сделал.

— А мы что, говорим, что сделал?

— Нет, но…

— Так чего ты раскудахтался?

— Послушайте, отпустите меня восвояси, больше мне ничего не надо.

Винс отпустил его и сделал вид, что обдумывает сказанное. Посмотрел на ребят:

— Хочет, чтобы его отпустили восвояси. Отпустим?

— Давай отпустим, — сказал Сэм.

— Хоть он и обозвал нас хулиганами?

— Он же нас не знает, — сказал Сэм. — Кто не ошибается?

— Не считаться же с ним за эту ошибочку, правда? — сказал Винс. Он подался назад, чтобы коротышка смог отойти от стены, и протянул ему руку: — Все путем, а?

Тот сначала поглядел на протянутую руку, потом подал свою. Винс схватил его за руку и дернул на себя; человечек, чтобы не упасть, вынужден был за него уцепиться.

— Перебрал? — спросил Винс. — Ноги не держат? Поставить, что ли, тебе фонарь под глазом, вдруг поможет?

Ударом в лицо он отбросил человека назад, тот рухнул, споткнувшись о Сэма, который опустился за ним на четвереньки. Коротышка перекатился на живот и застонал, шаря вокруг руками. Финч, хихикая и пританцовывая, давил каблуками его очки. Человек попытался опереться на руки, но тут Боб со всего маху заехал ему ботинком под ребра. Тот свалился и затих.

— Рвем когти, — сказал Винс.

Боб, оглянувшись по сторонам, склонился над телом:

— Бумажник проверим? Вдруг у него деньга при себе?

— Брось, — резко оборвал Винс, — а то еще припаяют ограбление с насилием. Не стоит рисковать по мелочам.

Они удрали заводскими дворами и окольным путем вернулись в центр. Там зашли в пивной бар при ресторане, заняли угловой столик и заказали по кружке горького. Потягивая пиво, Винс вспомнил, с каким наслаждением звезданул он по глупой и ненавистной коротышкиной роже. Избиение принесло разрядку, и теперь ребята оживленно болтали о представлении, Пауле Перес и женском поле вообще. Всеобщее благодушие и довольство возросло после двух заходов по новой, и они решили, что теперь самое время отправиться в «Трокадеро», попытать счастья. Их уже ничего не смущало, даже встреча с их заклятым врагом — Джексоном.

Джексон стоял в фойе, следил за входящими; его жесткое квадратное лицо было непроницаемо. Светло-синий двубортный костюм ладно сидел на его крупной спортивной фигуре. Заметив в дверях Винса и компанию, он подошел к кассе.

— Привет, привет! В чем дело? Не пустили в «Гала-румс»?

— Как то есть не пустили? — вежливо осведомился Винс.

— Нечего строить оскорбленную добродетель, меня не проведешь, — сказал Джексон. — Сами знаете, что на той неделе у них была драка.

— Мы тут ни при чем, мистер Джексон, — сказал Финч.

— Мне платят деньги, чтобы здесь был порядок, — отчеканил Джексон. — Начнете безобразить — мигом выставлю. Ясно?

Он кивнул кассирше, она приняла деньги и выдала билеты. Ребята гуськом прошли мимо Джексона в зал; тот следил за ними прищуренным взглядом.

— Сука! — выругался Винс: они миновали контроль, и Джексон уже не мог их услышать.

Пробившись сквозь толпу у входа, ребята остановились и принялись с нагловатым и спокойным вызовом разглядывать танцующих. Слева от них арка в шпалерах вела в бар, где продавали безалкогольные напитки и кофе.

— В перерывах собираемся в баре, — распорядился Винс.

Они всегда договаривались о месте сбора на случай заварухи. Они собрались разделиться, как вдруг Финч лихорадочно вцепился Винсу в рукав:

— Ты только глянь, кто там!

— Где? — спросил Винс. — Кто?

— Да та кадришка с велосипедом. Нет, ты только посмотри на нее! Вот это да! Вон там, видишь, танцует с высоким лбом в синей спортивной куртке?

Винс отыскал девушку взглядом, и у него екнуло сердце. На девушке была широкая юбка в голубой цветочек и прозрачная нейлоновая блузка, сквозь которую просвечивало кружево комбинации. Винс потер руки. От жары у него вспотели ладони.

— Чур моя!

— Вот те раз! — обиделся Финч. — Я же ее первый увидел.

— Исчезни, мальчик, — сказал ему Винс. — Ступай поищи себе кадр по росту.

Обходя толпу глазевших на танцы, Винс начал пробираться к эстраде вдоль зеленых плетеных стульев, расставленных по стене под зашторенными окнами. Танец кончился, середина зала опустела, и тут он увидел девушку: она разговаривала со своим партнером, высоким парнем в синей спортивной куртке и серых брюках. Винс на ходу прикинул его возможности, решил, что серьезной опасности тот не представляет, и самоуверенно обратился к девушке:

— Привет, привет! Кого я вижу! До дому доехала нормально? Шины целы, велосипед в порядке?