Последняя глава (Книга 1)

- Какая жалость...

- Ужасно! Бедняжка!

Он сунул письмо в карман, набил рот ветчиной и взглянул на Динни. Глаза у него оказались голубые, а брови - темнее волос - были похожи на связки рыболовных крючков. Глаза были немного навыкате - точно говорили: "Аи да я! Аи да я!" Но тут она заметила вошедшего Халлорсена. Он нерешительно остановился в дверях, потом, увидев ее, подошел к свободному месту с ней рядом.

- Можно мне сесть тут, мисс Черрел? - спросил он с поклоном.

- Конечно; если хотите завтракать, еда стоит вон там.

- Кто это такой? - спросил лорд Саксенден, когда Халлорсен отправился за пропитанием. - Явный американец.

- Профессор Халлорсен.

- Да? А! Написал книгу о Боливии. Так?

- Да.

- Красивый парень.

- Настоящий мужчина.

Лорд Саксенден посмотрел на нее с удивлением.

- Попробуйте ветчины. Кажется, я знал в Харроу вашего дядю.

- Дядю Хилери? Да, он мне говорил.

- Как-то раз он держал со мной пари на три стакана земляничного сиропа против двух, что первый сбежит по ступенькам до спортивного зала.

- Вы выиграли?

- Нет, но так и не заплатил свой проигрыш.

- Как же так?

- Он растянул ногу, а я вывихнул колено. Он доскакал на одной ноге, а я так и остался лежать. Мы провалялись до конца триместра, а потом я ушел из Харроу. - Лорд Саксенден фыркнул. - Так что я все еще должен ему три стакана земляничного сиропа.

- Я думал, это мы, в Америке, любим плотно позавтракать, - сказал, усаживаясь, Халлорсен, - но где уж нам тягаться с вами.

- Вы знакомы с лордом Саксенденом?

- Лорд Саксенден... - с поклоном повторил Халлорсен.

- Здравствуйте. У вас в Америке ведь нет таких куропаток, как наши?

- Кажется, нет. С удовольствием их постреляю. Первоклассный кофе, мисс Черрел.

- Да, - сказала Динни, - тетя Эм гордится своим кофе.

Лорд Саксенден выпрямился еще больше.

- Попробуйте ветчину. Я не читал вашей книги.

- Разрешите вам ее прислать; буду польщен, если вы ее прочтете.

Лорд Саксенден продолжал жевать.

- Да, вам стоит прочесть эту книгу, лорд Саксенден, - сказала Динни, а я пришлю вам другую на ту же тему.

Лорд Саксенден пристально на нее поглядел.

- Вы оба очень любезны, - сказал он. - Это клубничный джем? - и протянул к нему руку.

- Мисс Черрел, - вполголоса сказал Халлорсен, - мне бы хотелось, чтобы вы просмотрели мою книгу и отметили те места, где я, по-вашему, несправедлив. Я писал эту книгу, когда все во мне еще кипело.

- Не пойму, какая сейчас от этого польза.

- Если хотите, я выброшу эти места из второго издания.

- Как это мило с вашей стороны, - ледяным тоном произнесла Динни, - но сделанного не воротишь.

Халлорсен понизил голос еще больше:

- Я просто в отчаянии, что вас огорчил.

Динни словно обдало волной самых противоречивых чувств! - досады, торжества, холодной мстительности, иронии.

- Вы огорчили не меня, а моего брата.

- Это можно исправить, если взяться за дело всем вместе.

- Не знаю. Динни поднялась.

Халлорсен тоже встал и поклонился, когда она шла к двери. "Ну до чего же вежлив", - подумала Динни.

Все утро она провела в укромном уголке парка, скрытом со всех сторон живой изгородью из тисовых деревьев, за чтением дневника Хьюберта. Солнце пригревало вовсю, а жужжание пчел над цинниями, пентстемонами, мальвами, астрами и сентябрьскими маргаритками навевало покой. В этом мирном убежище она снова почувствовала, как ей не хочется выставлять напоказ душевные переживания Хьюберта. В дневнике не было нытья или жалоб, но Хьюберт писал о физических и моральных муках с откровенностью, не рассчитанной на посторонних. Изредка сюда доносились звуки выстрелов; облокотившись на изгородь, Динни посмотрела в поле.

Чей-то голос произнес:

- Вот ты где!

За изгородью стояла тетя Эм с двумя садовниками; широкие поля ее соломенной шляпы свисали до самых плеч.

- Я сейчас обойду изгородь, Динни. Босуэл и Джонсон, можете идти. Мы займемся портулаком после обеда. - Она посмотрела на Динни из-под полей своей шляпы. - Это с Майорки, - так хорошо защищает.

- Но почему Босуэл и Джонсон {Джонсон, Самюэль (1709-1784) - английский писатель; Босуэл, Джеймс (1740-1795) - его биограф.}, тетя?

- Босуэл у нас давно; дядя долго искал, пока не нашел Джонсона. Теперь он заставляет их ходить только вместе. А ты тоже поклонница доктора Джонсона, Динни?

- По-моему, он слишком часто употреблял слово "сэр".

- Флер взяла мои садовые ножницы. А это что у тебя?

- Дневник Хьюберта.

- Грустно?

- Да.

- Я приглядывалась к профессору Халлорсену, - за него надо взяться.

- Начни с его нахальства, тетя Эм.

- Надеюсь, они подстрелят хоть несколько зайцев, - сказала леди Монт, всегда хорошо иметь про запас заячий суп. Уилмет и Генриетта Бентуорт уже поспорили.

- О чем?

- Понятия не имею, - не то насчет парламента, не то насчет портулака; они только и знают, что спорят. Генриетта столько времени провела при дворе!

- А это плохо?

- Она славная женщина. Я люблю Ген, но она так кудахчет. Что ты будешь делать с этим дневником?

- Покажу Майклу и спрошу его совета.

- Никогда не слушай его советов, - сказала леди Монт, - он славный мальчик, но ты его не слушай; у него странные знакомства - издатели и тому подобное.

- Потому-то мне и нужен его совет.

- Спроси Флер, она умница. У вас есть такие циннии в Кондафорде? Знаешь, мне кажется, что Адриан скоро свихнется.

- Тетя Эм!

- Он такой рассеянный; и от него остались кожа да кости. Конечно, мне не следует этого говорить, но, по-моему, пусть берет ее поскорее.

- Я тоже так думаю, тетя.

- А он не хочет.

- Может, не хочет она?

- Оба они не хотят; вот я и не знаю, как тут быть. Ей же сорок.

- А сколько дяде Адриану?

- Он у нас самый маленький, если не считать Лайонела. Мне пятьдесят девять, - решительно заявила леди Монт. - Я-то помню, что мне пятьдесят девять, а твоему отцу шестьдесят! Твоя бабушка, верно, очень тогда торопилась, рожала нас одного за другим. А как ты смотришь на то, чтобы рожать детей?

Динни спрятала смешинку в глазах.

- Что же, для женатых, пожалуй, неплохо - в меру, конечно.

- Флер ожидает второго в марте; скверный месяц... так неосторожно! А когда ты собираешься замуж?