Марино Фальеро, дож венецианский (ЛП)

И если чары могут вызвать мертвых,

То в нашем деле эти чары есть.

Такие деды, как мои, не в силах

Покоиться, коль вождь, последний в роде,

У их гробов святых со злобной чернью

Затеял сговор.

Израэль

Надо было взвесить

Все это раньше, чем примкнуть к великой

Борьбе. Вы сожалеете, я вижу?

Дож

Нет! но _страдаю_, и нельзя иначе.

Вмиг не погасишь ореол всей жизни;

В ничтожество не сократишься вмиг,

Чтоб убивать из-за угла, не медля...

Но не страшись. В страданье этом, в ясном

Сознании причин его - залог

Спокойствия для вас. И в клике вашей

Ни одного мастерового нет

С моей обидой и моею жаждой

Возмездия! Те средства, что я должен

Избрать, благодаря тиранам злобным,

Деянья те, которыми я мщу,

К ним ненависть внушают мне двойную!

Израэль

Идемте. О! Бьет час.

Дож

Идем, идем!

Надгробный звон! Венеции иль наш?

Израэль

Верней сказать - победный звон свободы

Ликующей. Сюда; недалеко.

Уходят.

СЦЕНА ВТОРАЯ

Дом, где собираются заговорщики.

Даголино, Доро, Бертрам, Феделе,

Тревизано, Календаро,

Антонио делла Бенде и др.

Календаро

(входя)

Все здесь?

Даголино

С тобою - все, за исключеньем

Трех арсенальских. Израэля нет,

Но ждем его вот-вот.

Календаро

А где Бертрам?

Бертрам

Я здесь.

Календаро

Не смог ты свой отряд пополнить

До нужного числа?

Бертрам

Нет, кой-кого

Наметил я, но не рискнул доверить

Им тайну: раньше надо убедиться,

Достойны ли они доверья.

Календаро

Тайну

Им и не надо знать. Кто, кроме нас

И самых избранных друзей, о деле

Вполне осведомлен? Все полагают,

Что их Сенат призвал негласно, чтобы

Со знатными разделаться юнцами,

Беспутством оскорбившими закон.

Но коль начнут и сталь презренной кровью

Сенаторов гнуснейших обагрят,

То и других пойдут разить с разгону,

Вслед за вождями, следуя примеру,

А я такой подам, что им придется,

Из самолюбья и спасая жизнь,

Всех истребить, не медля ни минуты.

Бертрам

Всех - ты сказал?

Календаро

А ты б щадил? Кого же?

Бертрам

Я? Я щадить не вправе. Я спросил,

Подумав, что найдутся и меж гнусных

Те, чьи года и качества позволят

Их пожалеть.

Календаро

Да, жалостью, какой

Заслуживают те куски гадюки

Разрубленной, что корчатся под солнцем

В последней спазме ядовитой жизни.

Нет! Я скорее пожалел бы каждый

Зуб ядоносный в челюстях змеи

Раздувшейся, чем одного из этих!

Любой из них - звено единой цепи,

Часть общего дыханья, плоти, массы.

Они живут, пьют, жрут, плодятся, давят,

Пируют, лгут и убивают - вместе.

Пусть и подохнут, как _один_!

Даголино

Останься

_Один_ в живых - опасен он, как все.

Суть не в числе их - тысяча иль десять;

Мы выкорчевать _дух_ патрицианства

Должны; один лишь уцелей росток

От старого ствола - он укрепится

В земле и разрастется вновь листвою

Угрюмою и горький плод родит!

Должны, Бертрам, мы тверды быть.

Календаро

Смотри!

Я за тобой слежу, Бертрам.

Бертрам

Кто здесь

Не верит мне?

Календаро

Не я; иначе ты бы

Нам о доверье здесь не толковал.

Тебе мы верим, но мягкосердечность

Пугает нас твоя.

Бертрам

Вам всем известно,

Кто я и что. Как вы, и я восстал

На угнетенье. Пусть я мягок сердцем,

Как многие здесь думают, - согласен.

Но храбр я или нет, об этом скажешь

Ты, Календаро, кто видал меня

В _работе_. А возможные сомненья

Готов я выбить из тебя.

Календаро

Изволь!

Но лишь покончив с нашим общим делом,

Не дракой частной прерывать его.

Бертрам

Я не драгун, но врезаться могу я

В толпу врагов не хуже, чем любой

Из вас. Иначе - почему б меня

Избрали командиром? Но, конечно,

Я мягок по природе. Не могу я

Без дрожи думать о сплошном убийстве;

Вид крови, бьющей из седых голов,

Не кажется мне триумфальным; в смерти

Людей, врасплох захваченных, не вижу

Я славы. О, я знаю, слишком знаю,

Что _так_ должны мы поступить с людьми,

Чьи действия взывают к мести. Но,

Коль есть меж ними те, кого бы можно

Спасти от смерти - ради нас самих

И нашей чести, - уменьшить потоки

Той крови, что пятнает наше дело,

Я был бы счастлив; что же тут смешного,

Что подозрительного?

Даголино

Успокойся,

Бертрам; тебе мы верим: но - мужайся.

Не мы хотим, а дело нудит нас

К таким деяньям. Но омоет пятна

Родник Свободы!

Входят Израэль Бертуччо и дож.

Здравствуй, Израэль.

Заговорщики

А, здравствуй, здравствуй! Запоздал ты,

храбрый

Бертуччо. Кто с тобой?

Календаро

Пора назвать

Пришельца; все товарищи готовы

Его принять по-братски; я сказал им.

Что новый друг тобою завербован;

Твой выбор будет нашим, столь мы верим

Твоим решеньям. А теперь пускай он

Откроется.

Израэль

Поближе, новый друг.

Дож сбрасывает плащ.

Заговорщики

К оружию! Измена! Это дож!

Обоим смерть! Предателю-вождю

И деспоту, кто нас казнил.

Календаро

(обнажая меч)

Стой, стой!

Шагни - убью! Стой! Слушать Израэля!

Как? В ужас вы пришли, увидя старца,

Без стражи, без оружья, одного?

Но говори, Бертуччо! Что за тайна

Здесь кроется?

Израэль

Пусть бьют... самих себя,

Неблагодарные самоубийцы,

Чья жизнь, надежды, счастье - в наших жизнях!

Дож

Рубите! Будь страшна мне смерть - иная,

Страшней, чем ваши мне сулят клинки,

Я б не пришел... О, мужество святое,

Дитя испуга, что дает вам храбрость

На старца беззащитного напасть!

Вот смельчаки, решившие низвергнуть

Трон и Сенат! Их повергает в ужас

Один патриций! Бейте ж: вы способны.

Мне все равно!.. Об этих мощных душах

Ты говорил мне, Израэль? Взгляни!

Календаро

Клянусь, он пристыдил нас! Заслужили!

Доверье ль ваше к верному Бертуччо

Сталь занесло над гостем и над ним?

Меч в ножны! Слушать!

Израэль

Говорить противно.

Должны бы знать, что сердце, как мое,

К измене не способно. Вами данной