Болото

огда с ним был дед Богатенок, знавший на болоте все летние и зимние стежки. Дед умер в самом начале войны.

- Вот пусть парень и проведет, - предложил Огрызков. - А то самим как бы снова не вляпаться.

Гусаков напряженно размышлял о чем-то, испытующе-сурово уставясь в Костю.

- Проведешь до Боговизны, - наконец решил он.

Косте вдруг стало жарко от предчувствия того, что в его жизни что-то круто меняется. Он только не понял, в какую сторону - худшую или лучшую. В то же время явственно ощущал, что все это очень не вовремя. Ведь он на пастьбе, а там коровы, с которыми осталась одна Августа. Наверно, уже ругает его на все поле...

- Так я коров пасу, - несмело возразил он командиру, которого уже признал по его приказному тону и офицерскому снаряжению - портупее, пистолету на боку. Командир, однако, его возражение оставил без внимания. Поднявшись на ноги, он уже прилаживал на себе свою ношу - зеленый вещмешок и полевую сумку. То же самое проделали и его спутники - тот, помоложе, что привел его сюда, и пожилой с виду дядька с красным, словно обожженным, лицом и с тугой брезентовой сумкой на боку.

- Твой отец где? - сдвигая наперед увесистую кобуру, спросил командир. Или нет отца?

- В партизанах, - тихо сказал Костя, не зная, сказать им правду про отца или пока промолчать. Но командир не спросил ничего больше, и он промолчал.

- Полиции у вас много?

- Так нет полиции. Полиция в районе, за восемнадцать километров. А у нас и старосты нет. Как партизаны застрелили...

- Хорошо, - наконец сказал Гусаков. - Тогда шагом марш!

- Але ж у меня коровы, - снова напомнил Костя.

- Обойдутся без тебя коровы! - решительно бросил командир. - Ты веди. В каком направлении?

- Да вон - через лес.

Еще не все понимая, Костя неспешно пошел по меже в сторону леса. На ходу оглянулся, - стадо отсюда не было видно. Ненужный теперь кнут сунул под заросший травой обмежек, и парню сделалось не по себе - наверно, не надо было ему соглашаться. Но ведь это советские партизаны, такие же, как где-то пропавший его отец, им надо помочь, дело у них опасное и ответственное. Может, не разбегутся его коровы. Августа как-нибудь управится...

Вскоре они вошли в лес, и Костя свернул с дороги на едва заметную в зарослях стежку - повел напрямик. Вплотную за ним быстро шагал Гусаков, немного поодаль - Огрызков. Последним, заметно отстав, шел с нагруженным вещмешком и санитарной сумкой фельдшер Тумаш.

Сосновый, пронизанный солнцем бор вызывал тихое умиление в душе уставшего фельдшера, до того воевавшего на знойном, степном, пыльном юге. Здесь его душа отдыхала, впитывая привычную с детских лет благость, которую источали эти медноствольные сосны, кустистые заросли орешника, весело зеленевшие между ними нежнолистые березки. Летнее утро вобралось в самую силу, но в лесу было не жарко, - из обросшего бузиной и ольшаником овражка тянуло ночной прохладой. И все же Тумаш стал потеть, потело его некогда обгоревшее лицо, шея и даже голова под пилоткой. Одно