Оруженосец Кашка

торое очень ждала. В общем, она торопливо наклонилась, собрала конверты, проворчала, что все равно это дело Кашке, а заодно и Зыкову так не пройдет, и ушла.

Володя весело засвистел. Победа была за ним. Он уже хотел покинуть "поле битвы", но заметил у края аллеи, в траве, свернутый листик бумаги. Записка, что ли, какая-то? Она шевелилась под ветром, словно хотела выбраться из путаницы стебельков и листьев.

Володя развернул бумажку и увидел:

Стихи для Валоди

Я веток сухих и иголок найду

Стиклом от бинокля огонь

развиду кастер как жывой

он похож на жар птицу

Она мне севодне наверно

присница.

Володя аккуратно, уголок к уголку, свернул листик и спрятал в карман. Улыбнулся и пошел туда, где перевязывали раненого оруженосца.

Но Кашка уже сам летел навстречу. Распущенный бинт реял за ним, как вымпел.

Сзади с возмущенными криками бежала Райка, а за ней еще три девчонки.

– Во-лодя… – Кашка остановился и никак не мог отдышаться. – Тут бумажка… с письмами была… Я потерял…

Володя вынул стихи.

– Эта?

Кашка начал улыбаться. Улыбка была смущенная и вопросительная.

– Я прочитал, – негромко сказал Володя. – Хорошие стихи. Правда, Кашка, хорошие. Честное слово… Ну, давай я завяжу руку.

– Вот придумал! – вмешалась Райка. – Нужен стерильный бинт. Смотри, он этот в песке извозил. Сорвался как сумасшедший. Девочки, дайте йод.

Она развернула новый моток бинта. Кашка послушно подставил локоть. Смотрел он не на Райку, а на Володю. Равнодушный к боли и совсем счастливый.

– Кашка, а зачем тебя на почту понесло? – поинтересовался Володя.

– Чтоб скорей письмо отправить. Чтобы мама скорей ответ написала… – Кашка замялся. Неудобно было объяснять Володе, что без маминого разрешения он побаивался везти к себе гостя.

– А дрался зачем?

Кашка насупился. Покосился на Райку.

– Я потом… скажу.

Райка завязала тесемки бинта.

– Пойдемте, девочки. Пусть они секретничают.

Девчонки с независимым видом удалились. Даже их спины говорили: "Больно нужны нам ваши тайны!"

– Ну? – сказал Володя.

– Мишка Зыков говорил, будто она нарочно мимо стреляла… – Кашка сердито кивнул вслед Райке. – Нарочно, чтобы тебе первое место досталось. Потому что… Мишка – он дурак. Говорит: потому что она в тебя влюбилась.

– Тьфу ты… – Володя сказал это беззаботно, а у самого тут же заныло, заскребло на душе. Беспокойство – как злая мышь.

Он всегда не любил непонятные разговоры и загадки, полунамеки и хитрые взгляды. Это его злило. А здесь… Здесь было еще хуже. Он не понимал, что и почему хуже, только почувствовал: чтобы не стало совсем плохо, надо решить все мгновенно:

– Райка, стой!

Девчонки остановились, удивленно оглядываясь. Володя подошел почти вплотную.

– Слушай, – отчетливо сказал он. – Ребята говорят, что ты нарочно мазала по мишеням. Для меня. Да?

Девчонки приоткрыли рты. Райка сделала круглые глаза.

– Если да, скажи сразу, без дураков, – потребовал Володя.

Он смутно