Дело о ртутной бомбе

стное. Там часто тренировались те, кто увлекался теннисом. Площадка перед кирпичным отвесом к концу лета оказалась вытоптана и утрамбована.

До пустырей было недалеко, три трамвайных остановки.

Когда спешили к трамваю, Жаннет с кровожадной задумчивостью произнесла:

– Вот так родственничек у Даниилыча. Будет любимому педагогу подарок…

– Думаешь, этот чемпион признается?

– Поглядим…

– Или у тебя тоже система? Как у старшего брата Мигутина? Неважно, виноват или нет, лишь бы признался?

– А по шее? – сказала Жаннет.

– Нет, правда! С чего ты взяла, что это он звонил? Зачем ему это?

– Не знаю. Но – интуиция…

4

Кеша Мигутин был у стенки. Всё такой же гладко причесанный и аккуратный. В белых шортах, в белой рубашке с короткими рукавами, в белых кедах и белых носках. Он бил звонкой ракеткой по желтому мячику. Мячик ударялся о кирпичи, отскакивал от земли, и Кеша бил по нему снова. Красиво изгибался при каждом ударе. Оттачивал мастерство. Двое пацанят лет семи-восьми торчали неподалеку и наблюдали за мастером, приоткрыв рты.

– Здравствуйте, – с изысканной интонацией начала Жаннет. – Вы Иннокентий Мигутин?

– Да! – он опустил ракетку (малыши тут же подхватили мячик) и наклонил расчесанную на пробор голову. Сдвинул пятки. Джентльмен. Ноги у него были тощие и светлые. Наверно, шорты надевал он только для игры. Впрочем, рыжие вообще загорают плохо.

– Мы рады, что нашли вас, – все тем же светским тоном сообщила Жаннет. – Не могли бы вы ответить на несколько наших вопросов? Это для лицейской газеты "Гусиное перо".

– Но ведь я учусь не в лицее…

– Мы знаем. Однако, дело это касается и вас, и лицея в одинаковой степени… – Жаннет улыбалась и поправляла на груди футляр "Зенита".

– Какое дело? – невозмутимо спросил Кеша Мигутин. Так невозмутимо, что за этим хладнокровием Митя ощутил на миг нерешительность.

Жаннет посмотрела на Митю: "Твоя очередь". И Митя ее не подвел.

– Вопрос формулируется прямо, – подчеркнуто спокойным тоном сообщил он. – Зачем ты, Мигутин, в субботу утром позвонил в лицей и сообщил о дурацкой ртутной бомбе?

Кеша не возмутился. Мигнул, помолчал немного. Рядом валялся рейчатый ящик из-под пива, Кеша дунул на него, сел, положил ногу на ногу. Улыбнулся.

– Вы думаете, я начну сейчас пугаться и бурно отпираться? Вам на радость? Нет, господа журналисты, я скажу просто: такие вещи надо доказывать.

– Думаешь, мы пришли без доказательств? – Жаннет тоже улыбнулась.

– Думаю, да. У вас их просто не может быть. Могут быть только глупые догадки, которые вы считаете доказательствами…

Митя опять постарался поточнее подобрать слова:

– Эти догадки, Кеша, мы можем все вместе обсудить с нашим любимым педагогом Максимом Данииловичем. Выстроить их в систему. Он любит строить системы…

Кеша посмотрел на Митю, на Жаннет. Отложил ракетку. Ладонями обнял костлявое колено, откинулся назад и засмеялся.

У него был приятный смех – звонкий такой, переливчатый. Кеша не боялся. Свидетелей разговора не было.