Юность Куинджи

Постепенно вокруг посветлело. Из‑за низких холмов выкатилась огромная розовая луна и неотступно стала следовать за пароходом, все выше и выше поднимаясь над ним. Она, казалось, уменьшалась в размерах, но становилась все ярче. Наконец луна обогнала пароход и, повиснув чуть впереди него, перекинула поперек Днепра ясную, переливающуюся «серебром тропинку. Архип затаил дыхание, ожидая, когда судно подплывет к лунной стежке и ее можно будет потрогать руками. Но дорожка не приближалась, не удалялась, и он вспомнил о скрипке. «Может, музыкой заворожу?» — мелькнула наивная, как в детстве, мысль.

Вынес из каюты котомку, достал из нее инструмент. Широко расставив ноги, склонил голову к плечу и вскинул смычок… Смотрел на беспокойные блестки на воде и самозабвенно играл. Самому казалось, что мелодия рождается не в его сердце, а в глубине могучей реки от соприкосновения волшебного лунного света с вечно живой водою.

Куинджи перекладывал неповторимые краски украинской ночи на палитру звуков, чтобы потом, в будущем, воссоздавая рожденную ныне мелодию, выразить ее в художественных полотнах. Еще не созданные, они уже теперь тревожили талантливую душу, вставая лунной ночью над Днепром, чумацким шляхом, степью у Кальчика. Впереди у него были не только дорога по Славутичу, не только путь через всю Украину, Россию и дальше — в Петербург, но и жизнь длиною в полвека.

1971–1975 гг.