Побег на восток (СИ)

Около шлагбаума нас уже ждали трое крепких молодых парней в камуфляжных комбинезонах, в укороченных сапогах-ботин?ках и таких знакомых по художественным фильмам и архивным фотогра?фиям "бандеровках" - зеленых кашкетах с большими кокардами с трезубцем. И с оружием у них было всё в порядке. На нас смотрели три калаша десантного варианта, а за спиной у одного торчал раструб гранатомета. На поясах висели штык-ножи и болтались армейские фляги. Хлопцы в войну не играли - они ей жили и дышали. Мы посидели в машине, а потом, как и было оговорено, Богданчик "пошел на Вы". С радостной и благодушной улыбкой, а то, что он был, мягко говоря, слегка пьян, только усиливало его природную доброту, он почти поплыл к воинам-подросткам, что называется на крыльях вселенской любви. Такое не могло не подействовать и, не смотря на воинственный вид, ребята поуспокоились и опустили автоматы. Так же благодатно на них подействовал вид Светланы с постоянным в последнее время усталым и сонным выражением, "покатившей" следом за Богданом. На меня они уже и не смотрели, как на бесплатное приложение.

- Доброго дня, панове.

- Добрий день, пани та панове. Какие у вас дела?

- Да нужно бы пообщаться со своим племянником, Орестом. Есть к нему небольшое семейное дело.

- А, это Вы, пан Богдан, а это я, Андрей. Помните, я к Вам недавно приходил с командиром? Мы еще Вам письмо с Центрального провода принесли.

- А, Андрей! Почему же не помню? Как держишься, лeгинь? Девки любят? А эти панночка и пан со мной. Так мы пройдем?

- Безусловно. Но за руль пусть сядет Петро, он у нас хороший водитель, машину не сломает. Вон туда нужно ехать, немного вверх и налево. Да Вы же знаете, где раньше был отель.

- Да он же сгорел.

- Bерно. А мы рядышком квартируем. Там раньше было что-то похожее на столовую или ресторан. Я тоже с Вами, а этот пан пускай останется с хлопцами. Последнее меня совсем не устраивало, и я решил вмешаться: "Мы вместе с паном Богданом имеем одно дело к Оресту."

- Ну хорошо, садитесь, как-нибудь поместимся.

Мы все: я, Светка и Богданчик, устроились сзади, Андрей на командирском месте, а Петро стал мучить машину. Я уже хотел вмешаться, но наконец-то она завелась и, жалобно скрипя, с натугой снова полезла вверх.

Этот отель я помню еще со старых времён. Зданьице так себе, ничего особенного, двухэтажный особняк стилизированный под старинный дворец. Теперь от него остался только нижний этаж с дырами черных обугленных окон. А вот ресторан-колыба в форме большого круглого шатра, не смотря ни на что, сохранился почти в первоначаль?ном виде - даром, что был сложен из толстенных бревен, которые, как известно, если их полить бензинчиком, отлично горят.

"Профессионал Петя", который наверняка кроме трактора до сих пор ничего не водил, умудрился припарковаться почти вплотную к центральному входу, около которого тоже торчал постовой, уставивший на нас дуло автомата. Так можно и привыкнуть постоянно под прицелом ходить. Такое впечатление, что здесь ежеминутно ждали нападения врага. Так что, то ли хлопцы были не в курсе, что никто их не собирается атаковать, то ли я ошибался успокоенный мирными горными ландшафтами. Но птица тут незамеченной точно не пролетит, а броненосец не промчится. Мы переглянулись со Светкой, и она мне одними губами шепнула: "Вовик, будь, пожалуйста, предельно осторожным. Что-то мне подсказывает, что без осложнений не обойдётся". Я только погладил ее горячую ладошку - не накликала бы подруга беду своими несвоевременными мыслями.

Богдан будто почувствовал наше настроение и, подмигнув нам успокаивающе, показательно по-стариковски кряхтя, стал выбираться из машины. Тут же в дверях появилась мощная фигура верзилы двух?метрового роста, которая с воплем "вуйко Богдан!" бросилась нам навстречу. Немного отлегло. Отдуваясь после родственных объятий, Богдан с гордостью представил нам своего племянника. Орест явно был рад видеть своего дядю, и эта радость накрыла нас спасательным щитом. Похоже, что добродушие было их с Богданом фамильной чертой.

Вскоре мы уже сидели за массивным дубовым столом в тесной коморке Ореста и пили густую горько-сладкую сливовицу ядовито-желтого цвета из чудом сохранившихся от ресторанной сервировки тонких хрустальных бокалов. Светка от сливовицы отказалась, но с большим удовольствием поглощала бутерброды с густо намазанным гусиным паштетом из польских консервов, которые щедро пооткрывал гостеприимный хозяин. Она даже изволила пропеть своим нежным грудным голоском что-то вроде: " Очень вкусно. Я уже почти забыла, что такое еще существует. Вы, Орест, просто волшебник." После этого Орест от избытка чувств даже предложил нам... каву. Оказывается, от прежнего богатства сохранилась плитка с мелким желтоватым песочком. В нашем присутствии в миниатюрной жезле моментально было приготовлено изумительное кофе по-турецки. "Невероятно", - стонала Светка, маленькими сексуальными глоточками отпивая ароматную жидкость из миниатюрной почти прозрачной фарфоровой чашечки. От этих знакомых интонаций у меня даже какой-то огонь прошел внизу живота. Я искоса посмотрел на Богдана с Орестом, но они были так увлечены беседой, что, конечно же, ничего не почувствовали. Разговор шел о маршруте нашего дальнейшего передвижения, и пришлось очень внимательно слушать. Орест объяснял, что дальше на нашем "жигуленке" передвигаться опасно. С бензином, как это ни странно, на львовщине было еще хуже, чем в Закарпатье. Хотя вообще-то всё объяснялось довольно просто. С востока все топливные артерии были перерезаны центрально-украинскими республиками, а из Польши бензин и солярка поступали очень тонкими ручейками, которые пересыхали, не доходя до Львова. Русинская закарпатская республика всё-таки как-то нелегально снабжалась от своих заграничных богатых соседей, и поэтому иногда топливо доходило даже до таких простых людей, как мы. Орест только изумлённо хлопал глазами, когда я рассказывал, что только месяц назад, простояв всего-то меньше суток в очереди, я умудрился залить в бак 20 литров чистого девяносто второго бензина. У них-то население уже больше полгода ни о каком бензине для личных машин и думать не смеет. Снабжаются исключительно военные и правительство, что сейчас одно и то же. Мои "жигули" к этой категории не относятся, и поэтому ехать на них через Галичину является подлинным самоубийством. Вот Орест и предлагает поменять мою тачку на более престижную, чтобы замаскироваться под элиту. Кстати, и случай подвернулся. Только два дня назад в районе бывшей тухольской заправки, которую сейчас используют как обменный толчок, задержали "Ауди 6" в довольно неплохом состоянии. Дядьки из "Ауди" в обмен на канистру бензина пытались подсунуть бойцам из пластунского отряда просроченные консервы, вместо извинений полезли в драку и были элементарно застрелены. Только сегодня днем Орест, проезжая с бойцами при патрули?ровании мимо тухольской заправки, видел непутевую "Ауди" пока в целости и сохранности. Народ сейчас осторожный - пережидают три-пять дней, а уж потом тачку раскурочивают, а то времена тяжелые и бережёного бог бережет. "Так что, - подвел итог деловой Орест,- не будем зря тратить драгоценное время, "гей на кони - вси у путь." "Закипило, зашумило, тильки прапоры цвитуть,"- с кривой улыбкой добавил я. Вообще то было не до шуток. Мы догадывались, смываясь из Тишова, что дорога будет нелегкой, но не до такой же степени. Знал бы, то, наверняка, поехал бы в разведку один. А впрочем одну бы я Светку не оставил бы в любом случае. И вместо ночной поездки сидели бы мы сейчас со Светкой в холодной ободранной гостиной и вслушивались бы в мелкодробный стук автоматных: очередей на близкой (3 км) границе с Венгрией. Конечно, граница сейчас довольно дырявая, но, сколько народу каждую ночь навеки ложилось у этих дыр.

Уж больно дефицитными были визы и слишком много стоили. У нас со Светкой таких денег сроду не водилось.